Ехавший впереди всадник был королевский воевода Давид, он же в не столь отдалённом прошлом непревзойдённый в воинским искусстве мастер Карсидар, никакой опасности не чувствовал (а почуять заранее он умел, уж будьте спокойны!). Ему вспоминалась другая зима, другая река, другой лёд, расколотый павшими с неба молниями.
Да-да, когда он со своими «коновалами» сидел в засаде на Тугархановой косе, лёд тоже пел под нетвёрдыми шагами раненого предателя, несшего татарским лазутчикам весть о смерти колдунов Хорсадара и Дрива. А вот поди ж ты, не умерли они! Целы-целёхоньки. Чего не скажешь об узкоглазых дикарях, вздумавших покорить Русь…
Интересно, казнён ли уже ненавистный Бату? По всей видимости, да. Всё-таки больше года прошло с тех пор, как остатки «коновальской двусотни» во главе с Читрадривой пустились в намеченный Данилой Романовичем путь. Достаточный срок, чтобы со всеми задержками и остановками достичь последнего западного моря.
Последнее море! Никогда не думал мастер Карсидар, что окажется в местах, из которых можно добраться до пределов мира. В Орфетане о таких далёких краях ходили самые нелепые слухи, как и о Ральярге. Теперь Карсидар оказался здесь, по эту сторону южных гор…
Впрочем, где они с Читрадривой очутились, тот ещё вопрос. Пока товарищ был здесь, эта тема иногда обсуждалась. В конце концов Карсидар совершенно запутался и предложил для простоты считать, что они всё же оказались южнее Орфетанского края. По крайней мере, тогда хоть можно было объяснить изменение картины звёздного неба. Ведь оба не смогли найти ни одного знакомого созвездия! Это ж как далеко занёс их поднявшийся в пещере ветер!
Одно радовало: Карсидар узнал-таки, что он не «человек ниоткуда», что маленьким мальчиком он явился в Орфетан именно отсюда, из Ральярга. Здесь была его истинная родина – город Йерушалайм. (Как сильно земной диск, оказывается, вытянут к югу! Страшно подумать…) И здесь же, в русских землях, во владениях короля Данилы (между прочим, ставшего королём при самом непосредственном участии Карсидара), обрёл он свою новую родину, собственный дом и семью.
Теперь если кто посмеет сунуться на Русь, тому не сдобровать! Татары вон уже попытались – и больше полумиллиона плосколицых дикарей сложили головы под Киевом, а их предводителя Бату в железной клетке повезли к последнему западному морю, чтобы утопить в его водах. Правда, есть ещё «хайлэй-абир», «могучие воины», которые зарятся на русские земли с запада. Пятерых Карсидар видел живьём. И к глубокому своему сожалению, вынужден был отпустить их восвояси…
При мысли о хайлэй-абир Карсидар нахмурился. Неспокойно что-то на западных границах! Не нравится тамошним владыкам укрепление Русской державы, сплочение раздробленных княжеств в единое королевство и расширение этого королевства на юг. Ещё бы! После блистательной победы над татарами все русские земли, за исключением Новгородской и Суздальской, признали над собой власть Данилы Романовича, вселенский патриарх даровал ему титул короля (вернее, кесаря – но для слуха русичей более привычным было слово «король») и обещал нынешней весной самолично привезти в Киев корону; прежде независимая Половецкая степь была превращена в подчинённое Киеву Таврийское княжество, а затем и Молдавия окончательно вошла в состав Руси на правах королевской вотчины.
Правда, угорский король Бэла Четвёртый доволен этим, но угорцы – дело особое. Расширяя свою державу, они тем самым вызвали недовольство у соседей-германцев, а потому нуждались в надёжном союзнике, которого нашли в лице окрепшей Руси – Данила Романович не забыл, что Бэла единственный из иноземных владык прислал ему военную помощь против татар. И кроме того, когда Данила Романович был ещё четырёхлетним несмышлёнышем, кто укрыл его с младшим братом Васильком от сводной армии враждебной княжеской партии и половцев? Опять же угорцы!
Вот и договорились полюбовно оба короля, без лишнего шума поделили между собой Молдавию с Трансильванией и согласовали свою политику в отношении Валахии. А заодно и детей решили поженить – хитрый Бэла, естественно, дал от ворот поворот бывшему киевскому князю Михайлу Всеволодовичу и отдал свою дочь Констанцу не его сынку, а молодому соправителю Руси, наследному принцу Льву.
Понятное дело, мощный союз Руси и Угорщины никак не устраивал их соседей. В особенности хайлэй-абир, которые уже давно мечтали покорить Русь под предлогом обращения её в «истинную веру». Лютой ненавистью ненавидел Карсидар «могучих воинов», этих исчадий ада в невинно-белых плащах с кроваво-алыми крестами. И постарался сделать всё от него зависящее, чтобы они не смогли нагрянуть на его новую родину и устроить в здешних городах и весях кровавую бойню. Над этим он и трудился весь последний год, не покладая рук, не жалея ни времени, ни сил.
С тех пор, как в грозный час он надоумил Данилу Романовича объявить себя государем всея Руси, нынешний король прислушивался к его советам, какими бы нелепыми они ни казались на первый взгляд. И хвала за это Иисусу Христу, которого Данила очень почитал! Когда Карсидар, вспомнив гвардейцев орфетанской короны, предложил создать целую сеть гарнизонов, разбросанных по всем землям и подчинённых непосредственно королю Руси в обход местных князей, тот поддержал смелую идею. И даже назначил Карсидара королевским воеводой, командующим всеми гарнизонами.
О, упорствующих было хоть отбавляй! Каждый удельный князь мечтал о том, чтобы получить в своё распоряжение побольше воинов, в душе лелея самые радужные надежды на возможность захвата с их помощью земель соседа. Но в то же время никто не хотел содержать и кормить «чужих» воинов, хотя бы и королевских. Понадобилась вся выдержка, вся железная настойчивость Данилы Романовича, чтобы рассеять малейшие надежды любителей поссориться с соседом на разжигание междоусобицы, которая непременно привела бы к гибели молодого королевства. И только Бог знает, сколько сил он потратил, убеждая местных правителей поставить королевские гарнизоны на довольствие.
Ведь зачастую одних лишь предостережений о возможности внезапного нападения оказывалось недостаточно. Князья, особенно туровский и витебский, чьи вотчины не примыкали непосредственно к западной границе Руси и до которых татары так и не дошли, были непоколебимо уверены, что их воеводы всегда успеют собрать ополчение и вместе с дружинниками отразят нападение любого врага. Зачем же тогда обуза в виде королевского гарнизона?..
Карсидар без устали твердил всем и каждому, что с регулярной армией хайлэй-абир (или воины Христовы, как громко они себя именовали) может справиться только хорошо обученная королевская армия, что усилий дружинников с ополченцами, защищающих только своё княжество, здесь недостаточно. Князья, бояре и воеводы косо посматривали на Карсидара, лихо подкручивали усы, тихонько посмеивались в бороды и думали о том, что безродный «выскочка– колдун» заводит на Руси неслыханные порядки с единственной целью – любыми средствами найти благоволение в глазах короля, возвыситься и укрепиться в Киеве. Даже тесть его не понимал и поддакивал больше из чувства семейной солидарности. Хотя что значило слово бывшего сотника, а нынешнего тысяцкого Михайла? В Киеве это слово имело вес, а вот в других княжествах…
Но как бы там ни было, а король Данила поддержал Карсидара безоговорочно и нашёл таки средства, чтобы уломать недовольных. Оно и понятно: имея под боком подчиняющийся только центральной власти гарнизон, князья волей-неволей должны были оставить мысль о междоусобных заварушках, могущих расшатать единое государство. Сеть гарнизонов была создана. Карсидар как раз возвращался из Молдавии, где в силу понятных причин гарнизоны были поставлены позже, чем в других княжествах. А теперь, после поездки на юг, придётся, по-видимому, отправиться на север, в Смоленск и Рязань.
Северные земли, да уж…
Карсидар зябко передёрнул плечами. Если бы Святослав Всеволодович по-прежнему княжил в Суздали, это было бы ещё полбеды. Что говорить, старик недолюбливал Данилу Романовича, это вполне естественно. И всё же он был более умеренным в своей неприязни, чем его покойный брат Ярослав Всеволодович, а как политик – более рассудительным и уравновешенным.