– Скажи, Карагай, как по-твоему, долго ли нам тащиться до гор?

Толмач перевёл вопрос и стал переводить ответ пленника: Карагай не слишком хорошо знает эти места, а потому не может ручаться за свои слова, но идти предстоит никак не меньше двух недель. Дальше станет легче.

Тем временем Карсидар вслушивался в мысли темника. Он был уверен: если ордынцы приготовили русичам ловушку, если впереди их подстерегает опасность, Карагай что-то знает об этом. Должен знать! Вот сейчас он доволен решимостью русичей идти через пустыню. Почему? Входит ли это в планы татар?

Чтобы всё выяснить, нужна была хоть какая-нибудь зацепка. А зацепкой могла служить, по его соображениям, бурная реакция допрашиваемого. Будет ли это радость, испуг или огорчение – всё равно, лишь бы темник заволновался. Начнёт волноваться – значит, его спрашивают о важном. А уже ориентируясь на это важное, как на путеводную звезду, Карсидар доберётся до остального.

Эх, как не хватает Читрадривы! Вдвоём бы они быстренько всё разузнали. Как с тем суздальцем. Конечно, Карсидар и сам мог справиться. Но поскольку «колдовал» он слишком грубо, на что Читрадрива постоянно обращал его внимание, необходимо было действовать наверняка и выяснить всё одним махом. Дождаться, пока пленник перестанет испуганно зыркать на «Харса-колдуна», и уже затем поймать его волнение – и нажать…

– А как ты думаешь, что станет делать Берке, ежели мы нагоним его? – спросил Михайло.

Темник криво ухмыльнулся и ответил одним словом:

– Сражаться.

Тогда Михайло принялся расспрашивать о возможностях армии Берке, усиленной воинами из Бату-Сарая. Карагай вновь бросил настороженный взгляд на Карсидара и принялся самодовольно превозносить мощь чингизидов вообще и отвагу ханов из дома Джучи в частности. Нет, это неинтересно! Темник горд соплеменниками, но не более того. Впрочем, не всё так плохо: увлёкшись, Карагай обращал на Карсидара всё меньше внимания.

– Так по-твоему, ваши кони быстрее наших?

Было видно, что пленник очень любит и ценит лошадей. Услышав вопрос Михайла, Карагай просто расцвёл и заговорил о достоинствах татарских скакунов. Теперь он вообще не замечал воеводу.

«А ну-ка, Михайло, поговори с ним про Тангкута», – подумал Карсидар.

– Хорошо, Карагай. А теперь скажи, почему, по-твоему проиграл Тангкут? Он вроде бы из вашего улуса, значит, храбрец. Вои ваши отважные были ему преданы, кони у них были резвые, так? Да и на своей земле вроде бы свои же города боронили. Что же помешало Тангкуту нас разбить?

Вот оно! Впервые в мыслях темника случилась какая-то заминка, пока слишком ничтожная, чтобы ухватиться за неё, но всё же…

«Давай ещё что-нибудь в том же духе, – мысленно потребовал Карсидар, а сам приготовился нажать. И поскольку Михайло ждал, пока пленник выговорится, добавил: – И быстро».

– Твои вои предали тебя, но это ещё полбеды. Насчёт тебя я не удивляюсь, – Михайло всё ещё не мог сообразить, о чём спросить темника, а Карагай уже заволновался.

«Ну же!» – Карсидар терял терпение.

– А вот насчёт Тангкута… Ты ж прикрывал его отход. Выходит, твои люди не тебя одного выдали, но и своего хана. И жена… С чего бы это ей мужу отраву сыпать? Не понимаю.

Молодец Михайло! На один-единственный миг в душе Карагая мелькнула досада, но даже краткого мгновения было Карсидару достаточно. Он ухватился за эту зацепку налету, как хватался за мерцающий туман во время обморока. И нажал…

Темник мигом напрягся, но было поздно. Карсидар уже начал вытягивать всё, что скрывалось за досадой, как рыбак вытягивает из реки сеть. Карагай смотрел на него расширенными от ужаса, налитыми кровью глазами, вопил и бесновался. Что-то кричал толмач, Михайло ошалело вертел головой, не зная, что предпринять.

Глубже, глубже! Ещё!!! Татары и хайлэй-абир пируют за одним столом… Кроваво-красные камешки для стрел… «Тень»… Подготовить путь к отступлению… Земли на западе… Прекрасно! Но кто всё это придумал, вот что интересно…

Карсидар жадно впитывал лавину сведений, темник уже не вопил, а хрипел, его взор потух. Карагай не выдержит нажима! Плохо, если он умрёт во время допроса, да ещё в присутствии толмача. Будь здесь один Михайло, он бы сохранил тайну, а так… Нет, темник должен погибнуть естественно. Ну!..

Карагай отшатнулся. Кажется, в последнее отведенное ему мгновение он испугался больше прежнего. Затем испуг сменился твёрдой решимостью, и не успели Михайло с толмачом ничего предпринять, как он издал гортанный клич, выбросил руки вперёд, ринулся к Карсидару – и наткнулся грудью на длинный узкий меч.

– Хотел задушить меня, только и всего, – как ни в чём не бывало заметил Карсидар, наклонясь, чтобы вытереть окровавленный клинок о полу одежды убитого.

Михайло и толмач одурело смотрели на него. Темник лежал ничком, кровь текла из сквозной раны и бесследно исчезала в песке.

– Пошли, делать здесь больше нечего, – обратился Карсидар к помощникам.

– А как же… – начал толмач.

– Карагай мёртв. Можешь не проверять.

Тут Карсидар перехватил полный укора взгляд Михайла и подумал: «Пойми, нельзя было иначе! Сейчас расскажу». Михайло крякнул и пригладил бороду. А на гребень песчаного холма уже высыпали воины, напуганные предсмертными воплями Карагая.

– Ничего, ничего, это татарин подох. Убить меня хотел, собака, – сказал Карсидар, когда они подошли поближе, и властно распорядился: – Я собираю совет. Передайте всем, кому следует, чтоб ожидали меня.

Русичи бросились исполнять приказание воеводы, а Карсидар вскочил на Желму, подождал Михайла, и они пустили коней мелкой рысью, держась плечом к плечу.

– Ну, зятёк, так на кой ляд ты темника убил? – наконец нарушил молчание Михайло и уверенно добавил: – Ведь это ты его заставил на меч броситься. Али нет?

– А ты хотел, чтобы он умер в присутствии толмача просто так? – притворно изумился Карсидар.

– Ну-у-у… я не знаю, – Михайло явно растерялся. – Если так, оно конечно… Только я в том смысле, что…

– Ты прекрасно понимаешь, что мне пришлось действовать одному, – перебил Михайла Карсидар. – Времени в обрез, а узнать нужно было много. Вот и пришлось прижать Карагая.

– Наколдовал, значит. Эхе-хе… – явно недовольный поведением зятя Михайло поскрёб под шлемом. – Ну и как, узнал что-нибудь стоящее?

– Узнал. И теперь могу с чистой совестью заворачивать войско.

– Заворачивать?! А Берке? – изумился Михайло.

Карсидар с безнадёжным видом махнул рукой.

– Пустое. Берке сейчас не до нас. И вообще, татары сговорились с хайлэй-абир…

– С кем, с кем? – не понял Михайло.

– Да с этими… как их… – при одной мысли о «могучих воинах» Карсидар сильно разволновался и никак не мог вспомнить нужное слово. В конце концов, он просто послал тестю их образ.

– С крестоносцами, что ль? – неуверенно переспросил Михайло.

– С ними.

– Да каким это образом?! – кажется, Михайло не верил Карсидару. – Что-то ты путаешь, зятёк.

– Если бы спутать!.. – вздохнул Карсидар. – Но к сожалению, это правда. Я не знаю точно, где и как они сговорились. Встретились где-то, потом на радостях пировали. И Карагай при этом был. Пойми, всё это я вытянул из темника помимо его желания, тут солгать попросту невозможно. Это как на исповеди в смертный час… Впрочем, для темника это и был миг перед смертью.

– Гм-м-м… – Михайло насупился, тяжело вздохнул. – Ну, допустим. А что ж эти твои рыцари? Об чём они уговорились с татарвой, интересно знать?

– А чтоб те сделали вид, будто собираются войной на Русь.

– Сделали вид?! – Михайло не верил своим ушам. – В своём ли ты уме, Давидушка! Или от жары у тебя с головой не в порядке?

Карсидар промолчал.

– Да разве можно напасть понарошку?

Карсидар вновь не ответил, ожидая, пока тесть хоть немного успокоится.

– Ты подумай только, что несёшь! – пуще прежнего возмутился Михайло. – Сделали вид, что пошли на нас войной… Нечего сказать, объясненьице! Да мы ж их… мы ж их… – у него не хватало слов, чтобы выразить своё недоверие.