- Домой, - ответил тот.

- Это уже лучше, - сказал Гена, отвлекшись от щели в брезентовом пологе. - Это мне нравится. Сколько людей знают, что ты здесь? Что ты у нас?

- Знают, - коротко ответил старик.

- Это плохо, - исподлобья глянул на него Сергей.

- Нет, это хорошо, - поправил его старик. - Я должен был подстраховаться. На базаре человек ходил за мной... Мой человек. И он видел, как я сюда вошел. Сами знаете - пропадают люди, без следа пропадают...

- Профессионал, - уважительно протянул Сергей. - С тобой, батя, не забалуешь.

- Не надо со мной баловать.

- Пять тысяч баксов, - сказал Сергей как бы в продолжение разговора.

Старик вскинул брови и некоторое время молча смотрел на Сергея. Он готов был согласиться с ценой, но понимал, что неплохо бы и поторговаться, сбросить тысчонку. И в то же время откуда-то знал, что торговаться в таких случаях, в такой обстановке не следует.

- С патронами, - сказал старик, найдя, кажется, лучшее решение.

- Во дает батя! - воскликнул парень в цветастом костюме, Гена, как его назвал парень в камуфляже.

- Пусть так, - без улыбки согласился Сергей.

- И пострелять дадите?

- Дадим. Но не в лесу, как тебе хочется... Подыщем другое место. По виду, батя, не скажешь, что у тебя могут быть такие деньги... Скажи честно, где столько баксов взял?

- Продать кое-что пришлось.

- Ха, продать... Старое пальто, детский велосипед, да?

- Почти.

- Продать ты мог квартиру, дачу, машину... Хотя нет, за машину столько не возьмешь. Да и какая у тебя может быть машина... "Победа", "Запорожец"?

- Продал кое-что, - повторил старик, понимая, что назвать, что именно он продал, значило бы оставлять следы.

***

Сергей улыбчиво окинул взглядом старика, увидев стоптанные, но начищенные туфли, бахрому на штанах, вытертые локти пиджака, задержался на его руках, заскорузлых, с утолщенными суставами, перетянутыми вздувшимися жилами...

- Сколько тебе лет, батя? Семьдесят есть?

- Нет.

- А шестьдесят?

- Будет.

- Ну что, ребята, - Сергей посмотрел на каждого, - поможем человеку?

Похоже, имеем дело с настоящим мужчиной... Что бывает нечасто... - и он дружески похлопал старика по спине. - Скажи хоть, что у тебя случилось?

Старик быстро взглянул на Сергея и опустил глаза, почувствовав, что опять может не сдержаться. Теперь, когда этот нервный разговор состоялся, когда каждое неосторожное слово могло обернуться чем угодно, а он все это выдержал, силы его, подошли к концу. И шутливое, мимолетное сочувствие, которое высказал Сергей, снова вернуло в свой город, к тем болям и унижениям, которые он там оставил. Совсем немного участия от незнакомого парня, которого он и видел-то первый раз в жизни, а скорее всего и в последний раз, и глаза старика опять наполнились слезами. Старик наклонил голову, прижал ладони к глазам.

- Изнасиловали, - проговорил он чуть слышно. - Трое...

- Дочку? - спросил хмуро Сергей.

- Внучку.

- А милиция?

- Отпустили... Говорят, по доброму согласию... Сама, дескать, захотела... Не могу... Не могу, ребята... Как заговорю об этом, как вспомню...

Не могу...

Слезы просачивались сквозь пальцы старика и падали вниз на картонную подстилку. Слезинки тут же впитывались в картон и чернели перед глазами старика, как пулевые пробоины. И ребята с какой-то завороженностью смотрели на эти пробоины, не решаясь прервать молчание.

- Все, - наконец сказал старик. - Плохо, слезливым стал... Никогда не плакал, а тут нюни распустил... Все, - он протер глаза ладонями, улыбнулся, поморгал ресницами, будто снимая с глаз остатки слез. - Так что, получится у нас что-нибудь?

- У тебя, батя, не знаю, как получится, а у нас все состоится наилучшим образом. Значит так, слушай внимательно... Сейчас идешь на платформу. Садишься на электричку в сторону Москвы. Через одну остановку Трехгорка. Выходишь.

Сразу увидишь - над Минским шоссе разводной мост. Будешь ждать под этим мостом.

Там кучи песка насыпаны, посидишь, отдохнешь. Долго ждать не придется. Подъедет жигуль. Зеленый. За рулем будет вот он, - Сергей показал на Гену. На заднем сиденье увидишь Сашу. Он завяжет тебе глаза и поедете. Дорога будет недолгой, с полчаса. Привезут тебя, покажут товар. В подвале стрельнешь несколько раз. Если товар понравится, тут же и заберешь. И поедете за баксами. Где они у тебя спрятаны? На вокзале, наверно?

- Откуда знаешь? - спросил старик.

- В камере хранения?

Старик промолчал, не зная что ответить на столь точное попадание.

- Сам же сказал, что приехал издалека, - усмехнулся Сергей. - А где ты сможешь спрятать свой чемодан или рюкзак? Конечно, в камере хранения. Ну, ладно... Мы договорились?

- Вроде...

- Вопросы есть?

- Один... Прицельная дальность?

- Во дает! - воскликнул Гена. - Молоток, батя... Ничего не скажешь.

Значит так, при небольшой сноровке и недрожащих руках в спичечный коробок можно спокойно попадать с пятисот метров. Годится?

- Вполне.

- Тогда все, - Сергей хлопнул себя ладонями по коленям. - Заметано.

Сейчас выходишь из машины и сразу направо к станции. По эстакаде перейдешь на московскую платформу. Только уточни по расписанию, чтоб электричка на Трехгорке останавливалась. Некоторые проскакивают без остановок.

- Понял, - старик поднял руку, махнул приветственно и, подхватив свой груз, осторожно спустился по проволочным ступенькам с машины. Он не оборачивался, чтобы не вызвать лишних подозрений, а сразу зашагал к станции.

Протиснулся между инструментальными рядами, между фруктовыми, колбасными и наконец, вышел на небольшую площадь станции Одинцово. Он снова был спокоен. От недавней слабости не осталось и следа. Но для себя решил так распускаться нельзя. Впереди его ожидало нечто новое, неведомое, опасное и ему нужно владеть собой. Каждый шаг и каждое слово должны быть выверены и обдуманы. И холодны, - почти вслух проговорил старик.

***

Сойдя на заросшей деревьями платформе, старик осмотрелся. Сразу за ограждением начинался лес, сквозь листву мелькали маленькие домики. И первая же девушка, к которой он обратился, показала железобетонный мост, взметнувшийся и над железной дорогой, и над Минским шоссе. Старик пошел напрямик, через кустарник и уже через несколько минут был на месте. Как и предупреждали ребята, под мостом были ссыпаны кучи песка - то ли затевалось какое-то строительство, то ли песок остался от прежних работ. На одной из куч, с солнечной стороны, лицом к шоссе старик и расположился.