– Нехорошо, очень нехорошо с вашей стороны, сеньор Гутьеррес! - с притворной строгостью заявила Миранда, протягивая майору бокал шампанского. - Лишать нас своего общества сразу же после столь блистательного подвига! Неужели вы не можете задержаться в «Холодной горе» еще на пару дней?

Майор галантно поклонился красавице.

– Сожалею, сеньорита, но я человек военный. Геодезическая съемка района должна быть проведена в срок, установленный Генеральным штабом. Я покину поместье на рассвете. Впрочем, пребывание здесь было столь пленительно, что я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством через несколько месяцев, если, конечно, вы по-прежнему захотите меня видеть.

– О чем разговор, дорогой Хорхе! - дон Луис дружески приобнял майора за плечи. - Вы всегда будете самым желанным гостем этого дома, клянусь! Мы так вам обязаны: я, моя жена и моя кузина… Хорхе, теперь вы для нас больше, чем друг - вы член семьи!

У Гутьерреса заблестели глаза.

– Это великая честь для меня, сеньор! Я никогда не забуду ваших слов.

Он поднял бокал с шампанским, отсалютовал им собравшимся в гостиной и сделал большой глоток. Все зааплодировали.

– Дорогой майор, - смущаясь, проговорила Лаура, - скажите, а как вам удалось найти El Corazon? Конечно, вы уже рассказывали эту историю… но я тогда лежала без чувств и все пропустила.

Девушка была еще очень бледна, вокруг глаз ее темнели круги. Впрочем, Анненков находил, что некоторая трагичность в сочетании с простым черным платьем ей даже к лицу.

– Ну, рассказывать, собственно, нечего, сеньорита. Пока вы лежали без чувств, негодяй Однорукий проник в вашу спальню.

– Дева Мария! - ахнула Лаура. - Но зачем?

– Милая, - нравоучительным тоном заметила Миранда, - есть вопросы, которые лучше не задавать. Особенно мужчинам.

– Думаю, этого мы уже никогда не узнаем, - нимало не смутившись, ответил Гутьеррес. - Возможно, нужно было посмотреть, что он станет делать, но я не хотел рисковать вашей жизнью. Я забыл сказать, что стерег ваш покой, спрятавшись за балдахином. Когда Однорукий подошел и склонился над вами, я выскочил из укрытия и схватил его поперек туловища.

– Вы такой смелый! - прошептала Лаура. - Он же мог вас убить! Гутьеррес недовольно поморщился.

– Конечно, следовало сразу же ударить его рукояткой револьвера по затылку. Но мне, признаться, показалось нечестным поступать так с калекой… и, как выяснилось, напрасно. Этот калека силен, как ягуар, даром, что у него нет одной руки. Он боднул меня головой в подбородок, потом каким-то чудом вывернулся из захвата и хлестнул по глазам чем-то вроде тонкого ремня. От неожиданности я выпустил его, и он тут же метнулся к двери. Я ничего не видел - дьявольская плеть обожгла глаза, - поэтому выстрелил наугад. На шум прибежал сеньор Стеллецкий, потом к нам присоединился бедняга Пабло… кстати, как он?

– Выкарабкается, - благодушно прогудел фон Корф. - Эти метисы поразительно живучи…

В гостиной повисла неловкая тишина.

– Благодарю, - в голосе Гутьерреса зазвенел металл. - Вообще-то, господин барон, в моих жилах тоже течет индейская кровь.

– Я говорил как естествоиспытатель и врач…

– Прошу вас, сеньор Гутьеррес, продолжайте! - взмолилась Лаура.

– Втроем мы оттеснили мерзавца на галерею. Там в дело вмешался храбрый сеньор Анненков, и Однорукий понял, что ему не уйти. Тогда он решил прорваться в винный погреб, где загодя оставил заряд динамита.

– Но откуда же он взял динамит? - скептически ухмыльнулся фон Корф. - Если я правильно вас понял, это был какой-то индейский знахарь, шаман. Допустим, айяуаску в вино он подмешать мог, но динамит?

– Из лагеря североамериканских геологов, - подал голос Ланселот Стиллуотер. - Бунтовщики выкрали там пять ящиков с динамитом. Большая часть ушла на то, чтобы взорвать мост, через который мы доставляли хлопок в Трухильо, но небольшой заряд Однорукий, видимо, сумел пронести в поместье.

Гутьеррес развел руками.

– Возможно, он хотел всего лишь завалить за собою старый подземный ход, но не сумел правильно рассчитать длину запала. Злодей погиб при взрыве, однако украденный им кристалл, к счастью, уцелел. Таким образом, сеньорита, у этой истории, как видите, счастливый конец.

– Очень трогательно, - шепнул Анненков Стиллуотеру. - Но мне почему-то кажется, что эта история далеко не закончена.

– Что вы хотите этим сказать, Юрий Всеволодович? - вполголоса осведомился англичанин. - Думаете, у Руми могли остаться сообщники?

Капитан огляделся по сторонам.

– Давайте отойдем, Ланселот.

Их тактического отступления никто не заметил - собравшиеся в гостиной были слишком увлечены рассказом Гутьерреса.

– У меня есть одно железное правило, Ланселот, - сказал капитан Анненков. - Пока я не увидел труп врага, я считаю его живым.

– Вы полагаете, что Однорукий все подстроил? Но зачем тогда было оставлять кристалл?

Анненков внимательно посмотрел на англичанина.

– Вообще-то я предполагал, что вам известно о существовании копии кристалла, изготовленной столичным ювелиром Лазарсоном. Копия эта хранилась у донны Марии и исчезла приблизительно в то же время, что и само сокровище.

Стиллуотер крякнул.

– Меня трудно удивить, но вам это удалось. Я был уверен, что все секреты поместья мне хорошо известны…

– Не все, - жестко перебил его капитан. - Впрочем, я надеюсь, что до окончания расследования вы ни с кем не станете делиться этой информацией.

– Подобное предупреждение излишне, - голос Стиллуотера похолодел. - Значит, вы думаете, Гутьеррес обнаружил копию?

– Уверен. И очень сомневаюсь, что Однорукий погиб при взрыве. Готов держать пари: когда слуги разберут завал, ничего, кроме пончо, под ним не обнаружится.

– Но черт возьми! Почему же тогда мы бездействуем?

– Торопиться уже нет смысла. Руми добился своей цели: после взрыва вы отозвали людей, патрулировавших границы поместья, и он мог беспрепятственно покинуть пределы «Холодной горы». Гутьеррес считает, что Однорукий ошибся с длиной запала, а по мне так наоборот - он рассчитал все превосходно. Обрушившийся свод лишил нас возможности последовать за ним, а Руми, подкинув нам фальшивку, спокойно выбрался из-под земли в парке и ушел вместе с настоящим кристаллом.