– Вот эта стена, – ткнула она пальцем. – Стена, отделяющая водоворот от пещеры… Она толстая? Сколько там… камня?

– Много стены, – произнес Свеча после того, как девушка жестами пояснила ему свой вопрос, и он в ответ отмерил ей шагами на полу хижины предполагаемую толщину. – Много камня.

– Тогда нужно еще этой гадости, – отозвалась Лайла, еще раз запуская руку в ящик со взрывчаткой. Поразмыслив, она решила пересыпать в рюкзак все его содержимое. Покончив с этим, она прихватила с собой небольшой кислородный баллон и маску, которые пристегнула к поясу.

– Что… делаешь? – поинтересовался туземец.

– Ты лучше позаботься о нашем каноэ, – вместо ответа попросила она, показывая в сторону подступивших вплотную к дому бурунов.

Он взглянул туда и понял, что вот-вот унесет лодку, и незамедлительно бросился спасать ее.

Лайла же со всех ног бросилась в противоположную сторону, вверх по тропинке. Свеча не должен был знать, что она задумала. Иначе он бы остановил ее.

В это время на другом конце острова мужчины, женщины и дети в ужасе закричали, не обнаружив на берегу привычного причала. Они пришли туда в надежде спастись на лодке Стюарта Келно, но нашли лишь ее обломки, погребенные под осыпавшейся грудой грунта, валунов и деревьев. Они опоздали. Бежать с острова им теперь было не на чем.

– Мы погибнем! – завопил один из подручных Келно, лежавший на дне ковчега, который бросало и носило по образовавшемуся в подземелье бурному озеру. – Мы по…

Рука доктора крепко заткнула ему рот:

– Успокойся. Ты сеешь панику… Адам следил за тем, как по мере притока воды потолок все больше надвигается на них. Скоро пещера окажется затопленной целиком.

– Неужели мы ничего не можем сделать? – повторял он.

– Думаю, лучше позаботиться о том, чтобы все эти люди приготовились к… встрече с Господом, – произнес доктор Купер.

Адам кивнул и встал во весь рост, чтобы произнести молитву. Ни один из находившихся в лодке людей не отказался присоединиться к миссионеру: все как один молились вместе с ним.

Лайла стояла на утесе, нависшем над кратером, на том самом месте, где когда-то был прикреплен мост, и смотрела в разверзнутый зев водоворота, который был по-прежнему ужасен, – чудовищный, ревущий туннель, уходивший куда-то в глубь земли. Она знала – стоит ей постоять так еще несколько секунд и ее охватит оцепенение. Сил на то, чтобы привести в исполнение задуманное, уже не будет: нервы сдадут, и она превратится в беспомощное, всхлипывающее ничтожество. И даже если Джей с отцом там, внизу, еще живы, она уже не в силах будет им помочь. Нужно лишь хорошо разбежаться, чтобы спрыгнуть с этого скалистого утеса в ревущую водяную воронку…

Она отбежала подальше – взять хороший разбег. «Лайла, – сказал ей внутренний голос, – это безумие, ты погибнешь!»

– Господь Иисус, помоги мне! – крикнула она.

Она почувствовала, как ее охватывает паника:

в животе образовался словно тугой узел, руки задрожали, дыхание стало судорожным, прерывистым, пальцы онемели… Она еле сумела отстегнуть кислородную маску с баллоном, чтобы надеть ее на себя. Лайла вновь призвала себе на помощь Господа, но слова поглотила надетая маска. Затем открыла вентиль, и легкие наполнились воздухом. Она надежно укрепила рюкзак на груди, еще раз помолилась и разбежалась. Один шаг, второй, третий… Ноги с силой отталкивались от шероховатой каменистой почвы. Утес приближался. Побежала еще быстрее. Еще пара шагов… Один…

Вместо последнего шага Лайла совершила мощный прыжок – и полетела в пустоту. Скалистые стены остались где-то в стороне. Она парила и кричала от ужаса. В ушах ревел ветер.

Бешено вертящаяся водяная воронка была готова поглотить ее. Но ей казалось, что это она вращается с сумасшедшей скоростью. Каменная стена напротив слилась в сплошную черно-серую рябь.

– А-а-а-а!

Погружение в воду оказалось немногим приятнее падения на каменный пол. С нее сорвало маску, и холодная морская вода хлынула в рот, как из огнетушителя. Она чувствовала себя раздавленным насекомым. Затем она уже больше ничего не видела, не чувствовала и ни о чем не думала. Прошло некоторое время. Секунды или, возможно, минуты. Сознание возвращалось к ней. Ее швыряло и крутило в круговороте ревущей воды и мусора. Руки и ноги раскинуты в стороны. Она тонула. Господь, помоги мне! Попыталась найти слетевшую с лица кислородную маску. К счастью, та еще висела у нее на шее. Лайла быстрым движением надела ее – и кислород вновь наполнил легкие. Сведенные судорогой ребра расправились, обдав ее волнами нестерпимой боли.

Похоже, я жива, пронеслось в голове. Эта боль убьет меня! Она открыла глаза. В слабом свете, пробивающемся сквозь мутную коричневую воду, Лайла различила уносившиеся куда-то назад каменные стены. Должно быть, сейчас ее несло течением под стеною. Девушка принялась работать руками и приблизилась к ней. Улучив момент, ухватилась за каменный выступ. Течение норовило оторвать ее. Времени оставалось впритык: кислорода хватит всего на несколько минут.

Лайла запустила руку в рюкзак у себя на груди и достала брикет взрывчатки. Может быть, место она выбрала и не слишком удачное, но этого добра у нее хватает, к тому же лучше переусердствовать, чем слабо заминировать… Она сунула взрывчатку в щель между камнями, привинтила детонатор, установила часовой механизм на пять минут и сделала то же самое на таймере ручных часов. Потом дала течению протащить себя еще несколько метров и, уцепившись за неровности стены, заложила еще одно устройство. «Ладно, – подумала девушка, – посмотрим, сколько еще мне удастся установить до того, как выйдет время, или у меня кончится взрывчатка, или в баллоне кончится кислород!»

Царство Стюарта Келно рушилось на глазах. Столовая превратилась в груду мусора, которую продолжала пожирать расширяющаяся трещина в земле. По всему поселку вылетали стекла из окон, рушились крыши домов, двери, хлопая, мотались взад-вперед, точно флаги на ветру. Почва под ногами дыбилась и шевелилась, как океанские волны.

Оставшиеся жители – верные последователи своего лжемессии – с криками ужаса бегали по улицам, пытаясь спастись от непрерывно появляющихся новых разломов, перерезающих пополам дома, дворы, дороги. Содрогающаяся почва теряла свою твердость и превращалась в какое-то подобие киселя. Деревья неистово мотало, сгибало до земли, пока, наконец, не ломало, обрушивая на постройки и ограды.

Стюарт Келно сидел возле своего дома, сознавая, что его подданные вышли из подчинения и он не может ничего поделать. Ему оставалось только ждать, когда прекратится эта свистопляска – а она, он был уверен, обязательно прекратится – и можно будет приняться за восстановительные работы.

Но тут раздался громкий треск, шум пальмовых листьев – и, оглянувшись, он успел увидеть, как громадная пальма обрушивается на его жилище. Доски, стекло, фигурки идолов, книги полетели в разные стороны. Как же так?! Дерево разрушило обиталище бога? Внезапно Келно почувствовал себя ничтожным и беззащитным. Если он и был богом, повелевавшим духами этого острова, то теперь ему самому становилось все труднее в это поверить.

Он огляделся. Приверженцы рассеялись в разных направлениях. За ним никто не наблюдал. В голове пронеслась мысль: может быть, миссионер был во всем прав; тогда еще не поздно воспользоваться своей лодкой…

Стараясь выглядеть спокойным и уверенным, Келно поспешно миновал поселок, лавируя между разверзающимися в земле трещинами, падающими деревьями и мечущимися людьми, и устремился прямиком по тропинке, ведущей через джунгли к океану.

«Пусть они все тут погибнут, – а я хочу жить!», подумал он.

Боль в ушах у всех пассажиров ковчега становилась нестерпимой, и друг друга они уже почти не слышали. Свод пещеры – безжалостный, черный, давящий – приближался, как огромный пресс.

Доктор Купер обнял и прижал к себе Джея. Они не говорили ни слова. Да и что было говорить? Более чем вероятно, что им предстоит умереть, и теперь они старались привыкнуть к этой мысли.