— Но я не… — в отчаянии попыталась возразить она.

— Не тяни время! Делай, что тебе сказано. Я уволил Долли. Теперь ты будешь постоянно находиться при мне!

В новых условиях, когда обстановка не разряжалась присутствием Пола или Дженнет и работать приходилось только вдвоем с Беркли, быть начеку и одновременно оставаться отстраненной просто не представлялось возможным.

Нэнси то и дело приходилось напоминать себе, что является для нее наиболее важным. Говорить об этом.

Чак!

И Нэнси говорила. Вскоре Грег узнал о женихе своей ассистентки столько, сколько не ведал о самом себе. По большей части он не участвовал в беседах, предпочитая пропускать болтовню Нэнси мимо ушей. Лишь морщился да утомленно вздыхал.

А Нэнси, повествуя, например, о любви Чака к двоим своим племянникам — дело происходило во время съемок рекламы с участием детей, — действительно чувствовала себя лучше. Незримое присутствие жениха помогало ей. Она даже перестала грезить о том, как станет снимать обнаженного Грега.

Ну, не совсем перестала, но хотя бы реже об этом думала.

Во всяком случае, она искренне старалась выбросить подобные мысли из головы. Нэнси совершенно не нуждалась в устойчивом присутствии образа раздетого мистера Беркли в своих фантазиях.

Она каждый вечер звонила Чаку. В попытке развеяться иногда совершала с Дейвом вечерние прогулки.

Кстати, узнав об этом, Грег не замедлил в очередной раз поддеть ее.

— Неужели этот твой — как там его зовут? — одобрительно относится к факту, что ты прогуливаешься с посторонними мужчинами?

— Чак? — невозмутимо уточнила Нэнси, прекрасно понимая, что Беркли хочет уязвить ее. — Разумеется.

Для нее самой вечерние выходы с Дейвом были гораздо менее рискованными, чем размышления о Беркли. Она даже книжку его запихала под матрас, чтобы фотографии нагой Элен Аркрайт не наводили ее на запретные мысли!

И все равно ничего нельзя было поделать с тем, что целые дни они проводили вместе на работе, а ночи — в ее воображении.

Нэнси никак не могла дождаться уик-энда. Она испытывала настоятельную необходимость получить два свободных дня, во время которых не увидится с Грегом Беркли.

Не нужно было увольнять Долли. Конечно, в качестве помощницы девица никуда не годилась. Не могла даже толком заправить пленку и постоянно калечила линзы, протирая их подолом юбки. Но что с нее взять? На худой конец Грег мог бы купить несколько запасных линз, зато к пятнице у него еще оставалось бы достаточно здравого смысла.

Но нет! Он выставил Долли и всю неделю провел с Нэнси, чем сделал хуже в первую очередь самому себе.

Теперь она беспрестанно находилась перед его глазами. Изредка, когда Нэнси подходила достаточно близко, он ощущал прикосновение ее кудрявых светлых волос. И нежный аромат — ее собственный, потому что на вопрос, какими духами она пользуется, Нэнси ответила, что не пользуется вообще. И еще в студии постоянно звучал ее голос.

Словом, Беркли пришлось туго.

В подобном состоянии трудно работать. И тем не менее приходилось каждый день снимать. Всю долгую неделю!

А эта несносная девчонка только и твердит о своем ненаглядном Чаке. Чак то, Чак се!

В конце концов в пятницу терпение Грега иссякло.

— Это у тебя своего рода трансцендентальная медитация? — поинтересовался он, кисло взглянув на Нэнси поверх фотокамеры.

— Что?

— Я имею в виду ту мантру, которую ты бесконечно повторяешь: Чак, Чак, Чак…

Нэнси покраснела.

— Не подумай, что я намеренно собиралась надоедать тебе.

— Однако весьма в этом преуспела. Так что, будь добра, перестань распространяться о своем распрекрасном женихе. Больше не желаю о нем слышать! — Беркли гневно ткнул пальцем в направлении двери. — Ступай в приемную, где тебе самое место, а меня оставь в покое!

— Между прочим, именно там я и должна была находиться всю эту неделю, — напомнила ему Нэнси с дрожью в голосе и болью в обворожительных фиалковых глазах.

Грег выругался про себя. Неужели расплачется? Впрочем, подумал он в следующую секунду, даже если и так, то что с того? Здесь не место неженкам! Пусть учится быть твердой. Ведь сама же напросилась к нему. Он ее об этом не просил!

Беркли отвернулся от Нэнси и продолжил работу. Лишь гораздо позже, когда ушла последняя модель, он подумал, что не худо бы ему, пожалуй, извиниться. Ведь уже конец недели, нервы на пределе… Надо объяснить это Нэнси. Потом, возможно, повести ее поужинать и…

Подойдя к приемной, Грег обнаружил, что Нэнси разговаривает по телефону.

С мужчиной.

В пользу данного факта свидетельствовало то, как она держит голову, как улыбается…

Мерзавка флиртует на рабочем месте!

— Я тебе плачу не за то, чтобы ты болтала со своим парнем по офисному телефону! — прорычал Беркли, вмиг позабыв о намерении извиниться.

— Это не…

Грег не позволил ей договорить.

— Я ухожу в проявочную. Пробуду там допоздна. Уйдешь, когда закончишь здесь все дела. А пока скажи своему Чаку, чтобы дал тебе возможность работать!

— Но…

— И не мешай мне!

Беркли закрылся в темной комнате, где проявил и повесил сушиться пленку. Затем включил красный свет и принялся печатать вчерашние снимки. Часы, проводимые в этом помещении, были самыми приятными. Здесь он мог расслабиться. И напрочь выбросить из головы задевшую его женщину…

Было уже около девяти, когда Грег вынул из ванночки последнюю фотографию. Затем потянулся, распрямляя спину. К нему почти полностью вернулось хорошее расположение духа. Во всяком случае он больше не испытывал того дикого напряжения, что сковывало его в течение вот уже двух недель.

Мурлыча про себя веселый мотивчик, Беркли распахнул ведущую в коридор дверь и…

— Какого лешего ты тут делаешь?

Этот вопрос слетел с его губ при виде Нэнси, которая как ни в чем не бывало деловито копалась в папках с финансовыми документами, сортируя бумаги.

Увлеченная своим занятием, при звуках голоса шефа она подскочила на стуле от неожиданности.

— Ты сам сказал, чтобы я все здесь закончила. А тут знаешь сколько дел накопилось! Ведь, вместо того чтобы выполнять работу Пола, я замещала Долли. На все у меня не хватало времени…

Вот тебе и успокоился, мрачно подумал Грег, вновь ощущая, как подступает давешнее напряжение.

— Ты давно смогла бы уйти домой, если бы не тратила время на разговоры с этим своим…

— Чаком.

— Я знаю, как его зовут!

Нэнси поджала губы.

— Это был не он.

— То есть как? С кем же ты кокетничала?

— Ничего я не… — Нэнси умолкла и обиженно опустила глаза. — Ну поговорила немного с Дейвом, что тут особенного… Мы завтра вместе ужинаем. Он обещал приготовить что-нибудь китайское…

Беркли замер от неожиданности. Следовало бы побольше узнать о соседе-пожарном, прежде чем позволять ей селиться к Софи, пронеслось в его голове. Вдруг этот парень скрытый извращенец или Казанова-сердцеед? Может, он испытывает особое наслаждение, соблазняя невинных девиц?

Грег вплотную подошел к столу, за которым сидела Нэнси, и резко спросил:

— Что тебе известно о Дейве?

— Ну, он большой специалист по тушению пожаров, ездит по всему миру. Недавно вернулся из Бразилии…

— Это Софи тебе рассказала?

— Нет, я спросила у самого Дейва.

— Вот как? Когда же?

— Не далее как вчера. Мы вместе были в прачечной, и…

— Ты ходишь в прачечную с Дейвом? — Боже правый, с совершенно чужим человеком!

— Мы случайно встретились у входа. Кстати, Дейв сказал, что мне незачем ходить в такую даль, и предложил впредь пользоваться его стиральной машиной.

Беркли застонал.

— Что случилось? — удивленно взглянула на него Нэнси.

— А Дейв не говорил: «Я хочу съесть тебя, мой нежный сочный ягненочек?»

Слова Грега были полны сарказма, но Нэнси лишь рассмеялась, словно над милой шуткой.

— Напрасно ты подозреваешь его в каком-то тайном умысле. Дейву известно, что я помолвлена.