— Эй, что случилось? — спросил сосед.

— Ничего особенного. Просто отпустили раньше с работы. Хочу немного прогуляться по округе.

— Составить компанию?

— Конечно, почему бы нет?

В отличие от Грега Дейв не высекал из нее искр. С ним было приятно, легко. Они болтали, шутили, смеялись. В обществе Дейва Нэнси расслаблялась, что совершенно исключалось рядом с Беркли.

Она размышляла об этом, неспешно идя рядом с соседом по тенистой улице. Потом внезапно остановилась как вкопанная.

— Что случилось? — удивленно взглянул на нее Дейв.

— Да так… — Нэнси тряхнула головой. — Подумала кое о чем…

На самом деле ее посетила ужасная мысль: она прошла целый квартал, сравнивая Дейва с Грегом Беркли.

И ни разу не вспомнила о Чаке.

Все утро Беркли весело насвистывал. Или напевал. Судя по всему, настроение у него было превосходное.

— Ну как, все музеи посетила? — поинтересовался он у Нэнси. — А театры? Сколько спектаклей посмотрела? И небось все в одиночестве?

Его тон показался ей странным. Неужели Грег поддразнивает ее? А если так, то почему?

Быстрый взгляд в сторону Дженнет подтвердил, что та тоже заинтригована.

— Ну почему же? Меня часто сопровождал Дейв.

— Дейв! — холодно блеснул глазами Беркли. — Какого дьявола ты ходишь с ним по театрам?

— А что в этом особенного? Он хороший парень.

Грег покачал головой.

— Бедняга Чак!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Разве я не прав? Вкалывает на ферме с утра до вечера, а сливки снимает кто-то другой.

Нэнси уставилась на него, открыв рот от изумления. Дженнет тоже выглядела удивленной. Она переводила взгляд то на шефа, то на его ассистентку, словно следя за мячиком в ходе теннисного матча.

— Какие сливки ты имеешь в виду? Не хочешь ли сказать, что я чья-то собственность? — Голос Нэнси зазвенел.

Губы Грега тронула саркастическая усмешка.

— Согласись, не слишком-то разумно было со стороны твоего женишка отпускать тебя на волю.

— Не понимаю, о какой воле ты толкуешь! Я устроилась на работу. Это во-первых. А во-вторых, Чак доверяет мне.

Беркли насмешливо хмыкнул.

— Тем более дурень… Насколько мне известно, ты частенько ужинаешь с соседом.

— Да, но это не означает, что потом я ложусь к нему в постель!

Беркли поднял бровь.

— Нет?

— Послушай, не стоит судить о других по себе! Если ты привык проводить ночь с девушкой, которую приглашаешь в ресторан, то это не означает, что точно так же поступают все вокруг.

— Тебя волнуют мои привычки, верно, золотце? — сверкнул Грег белыми зубами. — Особенно то, что происходит между мной и Айрин.

Нэнси почувствовала, как после этих слов у нее сразу запылали уши. Она судорожно вздохнула и произнесла со всем спокойствием, на которое была способна:

— Не в большей степени, чем тебя задевают мои ужины с Дейвом.

Оба сердито уставились друг другу в глаза.

Дженнет расхохоталась.

Тогда спорщики перенесли гнев на нее.

— В чем дело? — требовательно поинтересовалась Нэнси.

— Что тут смешного? — гаркнул Грег.

Дженнет еще разок фыркнула, потом провела рукой по лицу, успокаиваясь.

— Ничего. Абсолютно.

Беркли и Нэнси надулись, засопели и молча направились в студию.

Дженнет пошла следом, чтобы заняться прической девушки, которую сейчас должны были начать снимать. Время от времени у стилистки кривились губы, словно она изо всех сил сдерживала смех.

Заказа Пшигоды Грег не получил.

Некоторое время он просто не мог в это поверить. Такого не могло быть. Они с модельером одинаково мыслили. Девушки на снимках Беркли были такими же яркими, смелыми и интригующими, как те, для которых Пшигода конструировал одежду. Здесь не могло быть никаких сомнений. С учетом общности взглядов Беркли и выбирал снимки для показа.

Но сказанные по телефону слова Пшигоды до сих пор звучали в его голове.

— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном произнес модельер. — Когда Сюзи показала мне первую фотографию, я подумал, что мы с вами сработаемся. Но увидев остальные работы… Понимаете, чего-то в них нет. Мягкости, нежности, я бы сказал.

— Мягкости? — машинально повторил Беркли. — В каком смысле?

— Ведь это как бы часть женщины, — пояснил Пшигода. — Нежность, открытость… У Сюзи есть еще пара ваших ранних снимков. Там все это присутствует. Но на присланных вами я не нашел того, что искал.

— Да, но…

— Вам эти работы уже не нравятся?

— Я… не знаю…

— Вы боитесь нежности?

— Что за чушь!

— Не обижайтесь. Просто я подумал… Может, вы и сами об этом не догадываетесь.

— Я знаю женщин.

— Да-да, разумеется, — быстро согласился Пшигода. — Но, возможно, вы не знаете себя самого?

— Что?

— Вы не женаты?

— Нет, — сухо обронил Грег.

— А!

Что это значит? — сердито подумал Беркли. Намеки какие-то! Недосказанность…

— Брак многому учит, — пояснил модельер.

— Вы полагаете, что для того, чтобы делать хорошие снимки, фотограф должен жениться?

— Я понимаю, подобное заявление звучит как нонсенс, но для моего конкретного случая оно верно. Я имею в виду свою коллекцию.

— Да при чем тут брак? У вас смелые цвета, почти шокирующие. Крой упрощен до предела. Целеустремленность — вот ваш конек. Как и у меня!

— Верно, раньше так оно и было. Но модельер не может вечно стоять на месте, он должен расти. Учиться. Что я и делаю. Женившись, я стал более спокойным, открытым. Это заслуга моей любимой женщины. Она научила меня подобным вещам. Жизнь штука сложная и состоит из множества составляющих, а не только из стремления к какой-то цели. Мир многообразен. Я думал, вы это понимаете, — вздохнул Пшигода, — но ошибся. Мне нужен фотограф, который способен отобразить женское мировоззрение. Он должен знать, каково это — быть женщиной…

Ну и нанял бы бабу! Беркли только из вежливости не произнес вертящиеся на языке слова вслух.

— Художник должен восхищаться женщинами, доверять им, любить. Если не всех, то хотя бы одну, — продолжал Пшигода. — Так что простите, мистер Беркли, очень сожалею, но нам не суждено работать вместе. Надеюсь, мой альянс с Джо Симпсоном окажется более…

— С Симпсоном?!

Боже правый! Пшигода предпочел Симпсона? Значит, вот кто обошел меня! Проклятье!

Швырнув трубку на рычаг, Грег прорычал несколько грязных ругательств в адрес Пшигоды и Симпсона, после чего упал в кресло со словами:

— Это она во всем виновата!

Подразумевалась Нэнси Джонатан.

Если бы Беркли не думал о ней дни напролет, если бы каждая его мысль не была тем или иным образом связана с этой девчонкой, он непременно выбрал бы другие снимки.

Возможно, среди них оказались бы старые фото Элен. Действительно, они наполнены иным смыслом и сняты словно под другим углом зрения. Эти изображения говорят о любви, открытости, тепле и нежности.

То, что для Беркли снимки полны измены, вовсе не означает, что они не удались.

Впрочем, сейчас Грег осознал: отказ включить эти работы в подборку не имел с Элен ничего общего. Он целиком относился к Нэнси.

Прелестная ассистентка неожиданно нашла отклик в его душе. Ей удалось разрушить защиту, которую Беркли заботливо выстраивал долгие годы. И теперь, озабоченный тем, как бы выдворить непрошеную гостью за пределы своего сознания, Грег ненароком выплеснул вместе с водой и дитя — часть своего тонкого профессионального мировоззрения, — чем породил нежелание Пшигоды сделать заказ.

Дьявольщина!

И демонстрация своих отношений с Айрин здесь ничуть не помогает. Похоже, на Нэнси это ни капельки не действует. Она — источник неразберихи в его жизни. Девчонку следует срочно отправить обратно в Престонвилл.

Нечего ей ходить здесь по музеям и театрам, ужинать с соседом и разгуливать по студии, покачивая бедрами, надувая губки и потряхивая кудрями. Нечего сводить Грега Беркли с ума.