– Милая картинка! – Лао влетел в спальню, потому что перестал ощущать Креила. – Удивительно, что все живы!

Он смотрел на окровавленные простыни, пытаясь сообразить, кто больше нуждается в помощи. Строггорн вошел в спальню, за ним шел Стайн с носилками.

– У Тины кровотечение, – констатировал Лао. – Креил? – он дотронулся до ледяной руки Креила.

– Готов?

– Чуть лучше, чем ты тогда. Обоих в операционную.

Внезапно, из полной тишины возникла оглушающе громкая нота органа.

– Ну вот, а я только что подумал, что это тихо так.

– Лао, посмотри! – резко сказал Строггорн.

Тело Тины вздрогнуло, словно под разрядом тока, и она открыла глаза.

– Тина? – Лао стоял рядом с ней. Ее тело снова вздрогнуло, и она посмотрела на него совершенно бессмысленным взглядом.

– Лао, давай, я возьму ее на руки и отнесу в операционную, а ты займись Креилом.

Нота органа резко усилилась и сейчас в ней зазвучали угрожающие нотки.

– По-моему ребенок не хочет, чтобы ты трогал Тину, – прокомментировал Лао.

Строггорн подошел совсем близко к Тине, с опаской поглядывая на ее живот. Нотка органа стала панической.

– Лао, ты не знаешь, они как-то назвали ребенка?

– Тина хотела назвать его Лионом.

– Хорошо.

Строггорн подумал секунду, наклонился над Тиной и громко телепатически сказал, сопровождая свою речь резко выраженными мыслеобразами: ребенок на руках матери и тепло.

– Лион, послушай меня, мальчик, мы не хотим плохого ни тебе, ни твоей маме. Мы хотим помочь, – он повторил это несколько раз. Нотка органа стала тише и перестала звучать угрожающе.

– Удивительно, но, кажется, он тебя понял, – заметил Лао.

Аолла встретила их у выхода из спальни. Она испуганно посмотрела на завернутую в простыню Тину, которую нес Строггорн, и Креила на носилках.

– Плохо?

– Посмотрим. У меня просьба к тебе, девочка: не ходи с нами.

– Но я могу помочь?

– Ты будешь только мешать, мы вполне справимся с Лао. Ничего страшного…

– Но у нее… Я хотела спросить, Тина потеряет ребенка?

Строггорн уже входил в двери операционной.

– Не думаю. Посмотрим.

Двери операционной закрылись, Аолла растерянно постояла несколько минут, повернулась и пошла в общий зал. Он встретил ее полумраком и тишиной, только ее шаги глухо отдавались эхом. Аолла села за огромный, сейчас пустой стол, и задумалась.

Строггорн уложил Тину на операционный стол и подключил аппаратуру. На экране возникла объемная картинка ребенка.

– Что ты собираешься делать? – спросил Лао Строггорна.

– Пока ничего. Кровотечение останавливается. Сейчас прошью разрывы, а так, я не вижу, чтобы Тине была нужна наша помощь. Точнее, я не знаю, чем реально мы можем ей помочь.

Строггорн не успел закончить обрабатывать швы гелем, как Тина застонала.

– Советник, мне больно!

Строггорн вслушался в ее ощущения, отключился от аппаратуры и прошел под операционный купол.

– Где болит, Тиночка? Живот?

– Там, – она показала мысленно на низ живота. – Больно, и ребенок шевелится.

– Лао, – Строггорн говорил быстро, чтобы Тина не могла его слышать. – Посмотри, что на экране?

Лао вгляделся в изображение и побледнел.

– Что там? – Строггорн мгновенно отреагировал на его чувства. – Контролируй себя, я не хочу, чтобы Тина поняла, что что-то не так!

– Ты должен это видеть. Я не смогу объяснить… Лион перестраивает свое тело… Бог мой!

– Мне больно, Советник! – Тина почти кричала. – Сделайте что-нибудь!

– Потерпи, Тиночка, я должен подойти к Лао.

Строггорн уставился на экран и с трудом сдержал свои эмоции. Из тела ребенка быстро прорастали белые нити, опутывая его тело словно паутиной.

– Что это, Лао?

– Не имею понятия!

На экране ребенок продолжал трансформацию. Несколько нитей резко утолщились, вытянулись и стали прорастать в матку. Они услышали, как Тина снова закричала от боли, зовя кого-нибудь подойти.

– Я пойду к ней, Лао.

– Подожди, это опасно для нее?

– Кровотечение совсем остановилось. Не думаю, здесь что-то другое… – Строггорн задумался на мгновение. – Не знаю, говори мне, что здесь.

Он вернулся к Тине. Она тяжело дышала.

– Советник! Что со мной?

– Все нормально, Тиночка, нужно потерпеть. Скоро все должно пройти, – попытался успокоить ее Строггорн, тщательно следя за своими эмоциями.

– Очень больно, очень! – она закричала в голос, и ее тело несколько раз тряхнуло, словно от удара током.

– Что там, Лао? – на высокой скорости спросил Строггорн.

– Эти «нити» добрались, кажется, до спинного мозга. У меня есть одна идея, что бы все это значило.

Неожиданно все прекратилось: нота органа стихла, тело Тины расслабилось, и она прекратила кричать.

– Что там? – снова спросил Строггорн. – Как думаешь, все?

– Я думаю, Лион делает передышку. Это ненадолго.

Лао не успел закончить, как нота органа зазвучала с новой силой. И в такт этому закричала Тина. Строггорн стоял рядом с ней и просто физически почувствовал, как стало разогреваться ее тело.

– Советник, все горит внутри…

– Температура резко поднимается, – подтвердил ее ощущения Лао.

– Я понял, что происходит, Лао, – сказал Строггорн. – Следи за температурой. Все должно быть нормально.

– Я тоже понял. Главное, чтобы Лион не перестарался.

– Какая температура?

– Почти 40 градусов. Но, кажется, перестала расти.

Тина продолжала тяжело дышать, но больше не кричала и не жаловалась на боль. Через полчаса у нее стала снижаться температура. Строггорн вернулся к Лао и еще раз поглядел на экран с изображением ребенка. На экране Лион казался закутанным в плотный кокон, словно гусеница. От кокона протягивалось несколько плотных нитей, которые «прорастали» через матку до спинного мозга.

– Как Тина? – спросил Лао. – Должно быть намного лучше. – Он кивнул на экран, показывающей энергетику ее тела. – Смотри, почти в норме.

– Это означает, что мы правы. И Лион отдал часть энергии матери.

– Какой умный мальчик, понимает, что нужно делать!

– Говоришь ерунду. Он ничего не понимает. Просто он не человек. И сработало что-то, что вполне нормально для нечеловека, но выглядит дико для нас. У Тины нет органов, чтобы принять дополнительную энергию. Я думаю, теоретически такая ситуация всегда возможна. Ребенок на одной стадии развития, а мать – на другой. Теперь мы знаем, что, если дать достаточно энергии ребенку, он вполне способен «поделиться» энергией с матерью.

– И то, что теперь у нее в матке, нормально? – Лао кивнул на экран.

– А что там? Ну, какой-то кокон. Если иметь жабры зародышу мы считаем нормальным (а почему это, кстати?), то чем кокон хуже? Только тем, что мы ни разу этого не видели? Ну и где это мы могли видеть развитие существа четвертого уровня сложности?

– Покажите мне, что там? – Креил с трудом стоял, опираясь на дверь.

– Ты зачем встал? – Строггорн подошел к нему и помог дойти до кресла. – Посмотри, совсем белый!

– Я ее покалечил?

– Ничего подобного. Но вот твоя консультация, как специалиста по нелюдям, нам определенно нужна.

Креил вгляделся в экран.

– Что скажешь?

– Все нормально. А что не так?

Лао со Строггорном переглянулись.

– Ты это серьезно? Что все нормально? – решил уточнить Строггорн.

– При таком уровне сложности…? Да, я видел такое, когда помогал в клинике Роттербрадов.

– Вот видишь, Лао. Все хорошо.

– Как Тина?

– Спит. Лион, кажется, тоже. Кстати, нам пришлось дать имя ребенку.

– Тина так и хотела. Все нормально, господи, как я рад! Даже не верится, что все обошлось! – Креил откинулся в кресле и закрыл глаза, вслушиваясь в сейчас едва слышную ноту органа.

– Ничего не обошлось, – жестко сказал Строггорн. – Все это нужно повторить, и очень скоро. А вряд ли ты сможешь это сделать.