- И золочёная виселица вас не страшит?

Золочёную виселицу в Гариарде установили в прошлом году. В богатый город приезжало немало алхимиков, утверждавших, что владеют философским камнем, и обещавших превратить металл в золото. Все они оказывались жуликами, а опыты по трансмутации – обманом. Устав от их вранья – и в назидание будущим пройдохам – градоправитель велел установить на главной площади рядом с обычной виселицей и костром для сжигания ведьм ещё одну и выкрасить её в золоченый цвет. На ней вздёргивали исключительно вралей-алхимиков.

- Не страшит, - твёрдо ответила девушка. – Я дочь барона. Но самое главное - я занимаюсь наукой, а не шулерством.

Лорд Россер кивнул, принимая ответ, и заметил:

- Мои книги – не про mysteria alchemia.

- Я знаю, - ответила Сарейя. – Я и не ищу в них ничего про загадки алхимии. Я ищу про магию.

Молчание лорда Россера заполняло небольшую комнату, а его требовательный взгляд и хозяйская поза, которую он принял, сидя на неудобном стуле, заставляли нервничать. И Сарейя, волнуясь, продолжила:

- Видите ли, алхимия достигла заметных успехов в изучении свойств первоэлементов и в трансмутации, но главных своих задач так и не решила. Я прочитала в одном древнем александрийском трактате, что алхимия состоит из двух компонентов – естественного и мистического. Я считаю, наши алхимики совершенно забыли о втором. А те немногие из них, которые и признают этот компонент, действуют неумело, ведь они ничего о магии не знают. Потому ничего у них и не выходит…

Голос Сарейи стих.

- И какие же задачи алхимии надеетесь решить вы? – поинтересовался лорд Россер, всё так же глядя на неё снизу вверх со стула, на котором расположился в хозяйской позе,  – Желаете создать гомонкулуса? Интересуетесь палигинезом? Ищете, как выделить пятую сущность вещества? Или же и вовсе на философский камень замахиваетесь?

В словах скрывающего в полутьме лорда Россера девушке послышалась насмешка, и она гордо вздёрнула подбородок.

- Мне важна не столько цель, сколько сам принцип, - надменно заявила она. – Я хочу проверить, действительно ли магия может помочь алхимическим процессам.

Когда лорд Россер заговорил, в его словах слышалось заметное удивление.

- Я, конечно, давно не был в обществе, но с каких это пор, леди Сарейя, благородные девицы стали интересоваться науками вместо того, чтобы…

Хозяин замка замялся, пытаясь вспомнить, чем же положено заниматься благородным девицам, и Сарейя продолжила за него, даже не пытаясь скрыть издевки:

- Вместо того, чтобы вышивать, расчёсывать волосы или скучать, сидя у окна?

И тут лорд Россер неожиданно захохотал.

- И что же вы хотите узнать про магию, леди Сарейя? – спросил он, отсмеявшись.

Никак не ожидавшая ни смеха, ни, тем более, такого вопроса, девушка на миг растерялась, а потом выпалила:

- Что наделяет магию жизнью? Что даёт ей настоящую силу?

Она верила, что то же самое, что заставляет работать магические заклинания, сможет заставить работать и алхимические процессы, и ей не терпелось узнать, что это такое.

- Чувство, - немедленно ответил лорд Россер. – Сильное человеческое чувство. Если вложить его в заклятия, заговоры и обереги, они будут действовать куда сильнее.

- И что это за чувство? – подалась вперёд Сарейя.

- Например, любовь, - ухмыльнулся хозяин замка и, перехватив недоверчивый взгляд девушки, продолжил: - Да, да, та самая романтическая ерунда, о которой слагают вирши бездельники придворные и распевают странствующие мейстерзингеры – это самое мощное чувство, которое может придать обычному магическому заклинанию небывалую силу.

Сарейя нахмурилась. Она полагала, всё дело в секретных ритуалах, загадочных рунах и нужных словах, которые известны только чернокнижникам.

- А кроме любви ещё что-то действует? – несколько разочарованно спросила она.

- Смерть, - всё так же охотно ответил лорд Россер.

Девушка непроизвольно вздрогнула и, прижав задрожавшие пальцы к губам, выдохнула:

- Некромагия…

- Да, - подтвердил хозяин замка. – Не зря заговоры на крови считаются самыми надёжными… А некромаги – самыми сильными из всех чернокнижников.

Сарейя с трудом кивнула. Нет, смерть ей не подходит.

- И как это работает? Как вложить  в заклинания любовь? – продолжила расспросы она. – Думать о любви, когда их готовишь?

Лорд Россер усмехнулся.

- Если это было так легко, магией занимался бы каждый. Да и с любовью не всё так просто. Например, братская или материнская любовь для этого не сгодится. Влюблённость тоже. Нужна настоящая  любовь к женщине. Или, в вашем случае – к мужчине. Кусочек этой любви маг особым образом направляет в заклинание…

- То есть сама я это проделать не смогу? – перебила девушка.

Несколько мгновений лорд Россер задумчиво рассматривал её, а потом резко поднялся из кресла и заявил:

- Со временем, после надлежащего обучения – сможете. А сейчас - нет. Но, думаю, я смогу вам помочь.

- Вы хотите мне помочь? Но почему? - недоверчиво нахмурилась девушка.

- Вы меня заинтересовали... – многозначительно произнёс хозяин замка. Сарейя от неожиданности тихо охнула, а лорд Россер, выдержав паузу, продолжил: - И теперь мне тоже любопытно узнать, какое влияние мистический компонент окажет на алхимические процессы. А для начала скажите мне, леди Сарейя, есть ли у вас возлюбленный?

Возвращаясь в город на роскошном скакуне из конюшни лорда Россера, Сарейя то и дело прикасалась рукой к груди. С шеи на крепкой бечёвке свисал кожаный мешочек, а в нём лежал небольшой лазоревый яхонт, огранённый в форме слезы.

Именно в эту лазоревую слезу и была заключена любовь Сарейи.

- Без надлежащего умения и подготовки вы не сможете самостоятельно добавить любовь прямо в ваши колбы и реторты, - сказал лорд Россер. – Потому я заключу частичку вашей любви в камень, а уже его вы положите в свои смеси и растворы во время опытов.

«Но что случится, если я буду добавлять понемногу любви в каждый свой опыт? - встревожилась тут Сарейя. – Не растрачу ли я её всю?»

Девушке не хотелось растерять любовь к своему тайному возлюбленному -настолько тайному, что о её любви не знал даже сам предмет её обожания.

Мэтр Майлон, элегантный и стройный мужчина с лёгким серебром на висках и загадкой в глазах, серьёзно занимался наукой и потому никогда не обещал правителю города ни философского камня, ни эликсира бессмертия. Взамен несбыточных чудес он создал в своей лаборатории прочное покрытие для рыцарских лат и новый сплав, из которого было очень легко ковать изящные украшения, и за это градоправитель относился к нему с уважением.

Спроси Сарейю, чем она больше восхищалась, самим мэтром Майлоном или же его знаниями и опытом, вряд ли она смогла бы ответить. Девушка знала только то, что когда он иногда пускал  её в числе прочих любопытствующих к себе в лабораторию наблюдать за опытами, она не могла отвести глаз от чудес, которые тот творил. И мечтала о том, чтобы, самой постигнув алхимию, добиться в ней какого-нибудь свершения и тем заслужить его одобрение, а может даже и восхищение. А после этого талантливый алхимик и она, его возлюбленная, стали бы жить вместе долго и счастливо. И они бы не умерли в один день; они бы вообще не умерли – ведь вдвоём они наверняка разгадали бы одну из главных загадок алхимии – рецепт эликсира вечной жизни.

Да, любовь к мэтру Майлону она терять не хотела.

- Не вычерпаю ли я свою любовь до дна, если буду тратить её на каждый опыт? – задала девушка тревожащий её вопрос лорду Россеру.

- Настоящая любовь безгранична и бесконечна, леди Сарейя, - ответил хозяин замка, не сводя взгляда с капли лазоревого яхонта, которую он крутил в пальцах, - И потому её не вычерпать до дна.

Девушка растерялась – она не ожидала таких слов нелюдимого, хмурого лорда Россера. А тот, тем временем, протянул камень девушке и предупредил: