Черч глотнул воздуха между двумя затяжками. Воздух был прохладным — значит, предстояла холодная ночь. Льдисто-кристаллические облака сверкали в красноватом небе, по которому медленно пролетела стая гусей.

«Так-так, — подумал он, — значит, Министерство экологии действительно кое-чего добилось. Вот уж никогда не ожидал от них ничего подобного. Но упорно говорят, что инженеры-генетики справились с проблемой миграции. Интересно, как это им удалось? Если у меня когда-нибудь появится время, нужно будет этим заняться».

Интерком на старом письменном столе сообщил:

— К вам мистер Добшинский.

Черч подошел к двери.

— Пусть войдет, — сказал он, и дверь открылась.

Внешность Джеймса Черча ничуть не отвечала представлениям о типичном марсианине. Он был невысоким и плотным, седовласым, с аккуратным маленьким брюшком, выступающим из-под рубашки. Только потемневшая на солнце кожа и выцветшие голубые глаза, привыкшие всю жизнь смотреть на голые дюны, несколько нарушали образ тихого домоседа.

Филипп Добшинский был высоким и худым, но широкоплечим. Он выглядел несколько моложе, красивее и был более пестро одет, чем Черч ожидал этого от члена Межпланетной Корабельной Ассоциации.

Посетитель остановился, оглядел маленькую комнатку, заставленную книгами, и явно заколебался. Внешний вид агентства Черча «Расследования. Гардиан и К» был не слишком представительным.

— Как поживаете? — детектив протянул ему руку. — Садитесь. Закурить хотите?

— Да… нет, благодарю, пока не буду, — Добшинский отмахнулся от предложенного ему портсигара, хотя «Лунные близнецы» были дорогой табачно-марихуанной смесью. — Может быть, мне лучше немного выпить?

— Конечно. Скотч? Отличный напиток, клянусь, вовсе не та серная кислота, которую делают в «Дьявольском котле». — Черч устроился на вращающемся стуле.

Добшинский нервничал. Он так часто менял положение, что его стул никак не мог к нему приспособиться. Черч улыбнулся, занявшись стаканами.

— Я знаю, — протянул он. — Вы размышляете над тем, каким образом серьезное сыскное агентство может руководить действиями из подобной дыры в стене. Мне так нравится. Деньги, которые иные выбрасывают на то, чтобы произвести впечатление на клиентов, я предпочитаю потратить на добрую выпивку, еду, табак и девушек. Расслабьтесь, сынок.

— Я новичок в подобных делах, — пробормотал Добшинский, — как и мы все, я имею в виду, члены Ассоциации. — Он так быстро поднял стакан, что лед звякнул о кромку.

Черч выпустил дым и сказал:

— Вы лишь упомянули о том, что хотели бы обсудить возможное дело. Насколько я понимаю, речь пойдет об астероидном пиратстве.

— Но… да, — Добшинский расправил плечи. — До сих пор нашими делами, как вам должно быть известно, занималось агентство «Неопинк». Однако, они, похоже, не в состоянии справиться с этим. Если вы можете что-то сделать… честно говоря, мы тогда заключим с вами контракт на будущее.

Черч заставил себя сохранить внешнее спокойствие, но его пульс немного участился, а в воображении пронеслись заманчивые картины. Человек, у которого два сына учатся в колледже, а девочка уже подходит к этому возрасту, да еще желает изучать в Париже живопись, вряд ли откажется от такого контракта. К тому же Мэри поговаривала о лучшем доме в Таумазии, куда они обычно переезжали, когда в северном полушарии наступала зима…

— Прежде чем мы продолжим, — пробормотал он, — скажите мне, получили ли вы одобрение правительства?

— А? — робость Добшинского сменилась удивлением. — Что оно может сделать?

— Ну, тут речь идет о создании общественного мнения, о возникновении определенного отношения к пиратству, наносящему серьезный ущерб экономике.

— Кораблям.

— По сути дела, всему Марсу. Цены и страховки взлетели до Андромеды, не так ли? Кроме того, в это дело оказалась вовлеченной вся наша полиция.

— Но что правительство может сделать с офицерами, воспитанными в мирных условиях? — Добшинский сделал еще один большой глоток. — О, мы с ним связывались. Если бы Флот мог очистить Пояс… Но увы… Если вы возьметесь за работу, мы утрясем все детали.

— Спасибо за службу, — ответил Черч. У его собеседника был озадаченный вид, и Черч усмехнулся: — Я имею в виду, за то, что вы так тактично представили дело. Вы могли бы сказать: «Если вы получите эту работу». Но давайте-ка коснемся самой сути, насколько это возможно в предварительной беседе. Вы потеряли еще одно судно?

— «Королеву Тили», — сквозь зубы произнес Добшинский. — Если это о чем-нибудь вам говорит.

— Боюсь, что нет, — Черч, которого профессия заносила во многие уголки мира, конечно, не так сосредотачивался на собственных делах, как средний марсианин, но тем не менее интерпланетным сообщением он мало интересовался. Мальчики с большими деньгами сами заботились о своих делах. До недавнего времени.

— Самая последняя наша потеря, и самая серьезная, — сказал Добшинский. — Его собственная стоимость исчисляется семизначной цифрой, а на нем был еще груз, где среди прочего — баснословно дорогой компьютер для Палласа. И все это — не меньше, чем через двадцать декад после того, как был захвачен «Иов».

Черч слегка поднял брови:

— Извините меня, но вы уверены, что сюда не вовлечены никакие высшие силы? Это же официальный заказ.

— Почти уверены. Например, «Иов» вез роботизированную установку для горных работ к Ганимеду. «Неопинк», основываясь на данных, полученных их отделением на Земле, сообщает, что «Супертроник» предложил точно такую же установку за драконовскую цену. Они заявляют, что нашли более дешевый способ производства. И конечно, серийные номера и все прочее совершенно иные. Но, по-прежнему, когда такое продолжает происходить снова и снова…

— Да, понимаю, — Черч кивнул. — Интересно, — пробормотал он, обращаясь в основном сам к себе, — почему так называемые действия свыше всегда катастрофичны? — И быстро добавил: — Насколько я понимаю, сам «Иов» еще не найден?

— Пока еще нет. Может быть, он совершенно разбит; или астериты хотят отремонтировать его и оставить у себя; или он сейчас направляется к Луне, а его команда требует вознаграждения за спасение имущества. — Последние слова он как выплюнул.

— Гм, да, это просто становится неправдоподобным.

— Что вы хотите этим сказать, миссер? Неправдоподобным! Я могу показать вам цифры, доказывающие, что вся марсианская экономика на грани упадка. А Земля ждет, хватает добычу и собирается попраздновать на то, что от нас останется!

Феликс Керриган, Шеф Кипа, посмотрел на человека, стоящего возле его трона, и сказал:

— Нет.

Николас Рискин окаменел.

— Но минуточку… — начал он.

— Вы меня слышали? — тяжелая правая рука Керригана рубанула воздух. — Правило есть правило, и я не собираюсь его нарушать. Или подрывать таким образом веру в моих людей, — он кивнул в сторону Седлера, стоявшего рядом и смотревшего на Рискина. — Дейв нашел «Королеву Тили». Его комиссионные составляют десять процентов от стоимости ее груза. Каким же я был бы Шефом, если б вытряс из него все, что он заработал?

— Но никто не предлагает его грабить, — запротестовал Рискин. Он воспитывался на Марсе, и собственная речь даже ему самому казалась плавной по сравнению с грубым астеритным диалектом. — Совет заплатит сполна.

— В долларах Свободных Миров, — фыркнул Седлер. — Мне нужны земные деньги, которые я могу потратить на земные товары. А что производят здесь, на Поясе, чего стоило бы купить?

Рискин облизал губы и огляделся. Он почувствовал себя очень одиноким.

Комната Совета была больше и шикарнее, чем большинство помещений, выдолбленных в астероиде. Собственно, она поражала варварской пышностью. Алые коврики покрывали стены, пол устилали дорогие звериные шкуры, стол и стулья были сделаны не из пластика, а из массивного дуба. Проход в виде арки вел к залу для празднеств, такому же великолепному. Оттуда доносились смех и звон бокалов — там команда корабля Рискина пировала с получившими вознаграждение и их девушками. Но здесь обстановка была напряженной.