— Неужели вы не понимаете? — продолжил он. — Мы хвастаемся тем, что являемся благородными демократами, и провозглашаем себя оторванными от тирании материнской планеты, как их предки оторвались от Земли. Но правда в том, что Шефы слишком часто конфликтуют с Биллем о Свободах и другими пятью пунктами марсианского закона. Они не могут этому помешать. Кроме того, они представляют новый вид цивилизации, приспособившейся к новым условиям, или обращаются к компаниям на Палласе, Церере или где еще там.

Итак… мы освободились. Марсу это не понравилось. Но давление слишком дорого обошлось бы им. Кроме того, Земля в восторге, ибо она оказывает большое давление, экономическое и политическое. Были и угрозы военного давления, вежливые правда, но все равно угрозы. Марс проиграл бы войну. Он поступил иначе: просто прервал торговлю со Свободными Мирами, надеясь вынудить нас подчиниться. Мы мало что можем предложить Земле, у которой, во всяком случае, нет торговых кораблей для нас.

Далее, мы пристрастились — будем откровенными — к пиратским набегам на марсианские суда на астероиде и юпитерианских путях. Мы ищем покупателей на Земле, а иногда даже и на некоторых марсианских астероидах. На деньги, которые мы получаем, мы можем покупать у Земли все, что нам нужно.

Он замолчал, переводя дыхание. Он немного охрип и мечтал о выпивке.

Керриган нахмурился:

— Не понимаю, к чему вы клоните. Все это известно каждому.

— А вот к чему, — ответил Рискин. — Сложите мои банальности вместе, и вы увидите, что мы имеем дело с войной за независимость. Никто не называет ее так, и, возможно, не многие и рассматривают ее с этой точки зрения, но факт остается фактом. Если мы не сумеем на ней как следует заработать, то мы проиграли.

— Как?

— Такое положение не может сохраняться вечно. Предположим, Марс найдет контрмеры, которым мы не сможем противостоять. Мы рассмотрели некоторые возможности в Секретариате. Если хоть одна из них сработает, мы вернемся к тому, с чего начинали, и будем отрезаны от остального мира и обречены.

Худшая возможность в том, что Марс пойдет дальше и примет нашу независимость. Я уверен, что ничто, кроме раздражения, не мешало им сделать это до сих пор. Что произойдет тогда? Прибыль дают самые большие астероиды, которые находятся в руках у Марса. Мы не можем поддерживать себя обычной торговлей. Капитальные вложения, которые для этого требуются, нам не по силам. В конце концов мы окажемся перед выбором: сдаться, отказавшись от нашего образа жизни, и превратиться в обычных наемников или… голодать.

Нужно предпринять шаги против этого уже сегодня.

— Гм-м-м, — Керриган принялся расхаживать туда-сюда. — Допускаю, что иногда я и сам спрашиваю себя… но до нас здесь доходит мало новостей.

Рискин встал и бросил:

— До сих пор все происходило как бы само собой. Одно событие сменяло другое. Шефы обнаружили, что могут брать в плен марсианские корабли; в отчаянии они так и сделали, и это стало важной частью их экономики. Ваши гидропонические и протеиновые плантации и тому подобное снабжало вас едой и таблетками Ло-ж. Вы раскапывали скалы и очищали руду. Вы производили некоторое количество того, в чем нуждались. Но только ограниченное количество, ибо вы не можете рассчитывать на то, что вам удастся захватывать судно астрономической стоимости каждые несколько лет. Вот почему вы поддерживаете таких людей, как Седлер. Ну а что произойдет, если вы никогда не найдете другой корабль? Вы можете предоставить ему другую работу?

Керриган остановился, опустил голову, посматривая на Рискина из-под нахмуренных бровей.

— Что предлагает Совет?

— Чтобы мы использовали дело с получением вознаграждения за спасение имущества так долго, как только сможем. При существующей системе добыча принадлежит Шефским территориям, которые снимают сливки. Итак, Шеф использует большую часть своих девяноста процентов на покупку машин, запасных частей и на другие практические цели. Это укрепляет Свободные Миры в целом, и поэтому это хорошо. Но он, правда, чаще покупает предметы роскоши, а тот, кто получает вознаграждение, свои комиссионные тратит только на себя. Это плохо.

Далее, — он прочертил сигарой круг в воздухе, — даже в покупке необходимых вещей нет согласованности. Вы приобретаете, скажем, новый компьютер. Прекрасно. Но Шеф Брилл из Гнезда Дракона тоже приобретает компьютер. Почему он не покупает изотопный сепаратор вместо этого и не снабжает вас необходимым в обмен на информацию? Вы оба только бы выиграли от этого.

Керриган потеребил бороду:

— Угу, я понимаю, к чему вы клоните. Нужно это обдумать, но, может быть, вы и правы. Предположим, да. Как мне убедить Дейва Седлера?

— Готов допустить, что мы там, в Центральной, не до конца разработали проблему, — вздохнул Рискин. — Впрочем, нельзя считать ее неразрешимой. Если Секретариат Совета сможет делить добычу и решать, какие товары следует отправлять Шефским территориям, которые пускали бы их в оборот… и даже снабжать тех, кто не получал добычи какое-то время… Что ж, вы могли бы еще платить обычные комиссионные нашедшему, причем скорее в местных долларах, чем в земных или марсианских. Свободные Миры все-таки нуждаются в иностранной валюте. Тем не менее… гм… мы могли бы наладить собственное производство предметов роскоши и организовать увеселительные заведения, чтобы мальчикам было на что тратить свой заработок.

Керриган некоторое время молчал, глядя на видеопорт.

— Может быть, — произнес он наконец. — Вы, люди Совета, хорошо работали до сих пор. Нам никогда бы не достичь успеха без вас, ваших агентов на Марсе, ваших рекомендаций. Я не держу на вас зла, я лично. Насчет других Шефов не знаю.

— Если взять, как пример, историю с «Королевой Тили»… — Рискин замолчал. Керриган быстро обернулся к нему, и Рискин продолжил: — Конечно, компенсация быть должна. Мы вовсе не ожидали, что вы просто так откажетесь от собственных интересов. Это можно уладить.

— Может быть, — серые глаза сузились. — Угу. Может быть.

— Я не могу оставаться здесь долго, чтобы подробно обсудить все это, — сказал Рискин.

— И так хорошо, — Шеф расслабился, громко рассмеялся и хлопнул собеседника по спине. Рискин пролетел полкомнаты. — Ох-хо-хо, прошу прощения. Идемте. Поговорим после сна. А теперь нас ожидает празднество.

Ожидая Добшинского в роскошной приемной, Черч перебирал в памяти полученные им секретные сведения. Секретарша мешала ему сосредоточиться, потому что и сама была роскошной, хотя Черч вполне мог довольствоваться и случайными взглядами в ее сторону. Он был человеком степенным и не нуждался ни в наркотиках, ни в девушках, несмотря на то что обязательно говорил о них с клиентами, однако за покерным столом он превращался в дикого зверя.

В истории с астероидным пиратством было много деталей, вызывающих беспокойство. Во-первых, дело пока что оставалось открытым. Корабли исчезали, добыча появлялась на рынках. Поскольку бизнесмены соблюдали тайну с таким же фанатизмом, как и все остальные марсиане, следователи не могли пользоваться коммерческими каналами. Они проходили по орбитам исчезнувших судов, совершая головокружительно долгие и столь же дорогостоящие путешествия на много миллионов миль, однако неизбежно обнаруживали только какие-то разрозненные фрагменты. Это говорило о том, что тайные агенты знали об их намерениях. Довольно часто астериты задерживали их неуклюжие лодки и заставляли ждать. Расписание движения было известно, и орбиты пропавших кораблей было легко вычислить. Оставалось только подойти ближе, подобрать соответствующую скорость, проложить путь лазерными факелами, демонтировать автопилот — и можно получать награду.

Марсианский флот обязан был заниматься поисками обвиняемых, но это осталось уже в прошлом, до так называемой Независимости. Лишь немногие предстали перед судом. Обвинение, выдвинутое против них, могло быть последней каплей перед Декларацией Идальго. Остальное было не важно. Не было записи о том, какие астероиды избраны жить среди сотен тысяч.