Со временем он успокоился. Ночь, день и еще ночь до Луксура — конь, летящий стрелою, успел бы, наверное, так же быстро. Но кто сумеет пустить стрелу на тысячи миль? И какой скакун в состоянии проделать такой путь без отдыха?

Киммериец собрал на поднос сухари, сыр, изюм, вино и воду. Сначала он дал еды Джихану, потом понес на корму. После того как Дарис и Фалко утолили голод, варвар позволил себе огромный глоток и с удовольствием принялся жевать. Насытившись, он осведомился, как нужно управлять волшебным кораблем. Оба рулевых показали ему. При этом он уделял внимание Дарис не меньше, чем кораблю. Как эта девушка похожа на Бэлит! Как она хороша, озаренная светом луны, вновь обретшая свободу!

Тот-Апис, которого до сих пор годами никто не видел, неожиданно оказался страшно постаревшим. Он вжался в спинку своего трона, как будто капюшон кобры мог его защитить, и тяжело пролепетал:

— Значит, они ускользнули от нас. Они совершили невозможное. Они угнали Ладью Сэта и сейчас находятся на пути в… Тайю.

— Как вы можете быть уверены? — спросила Рахиба. Она не сомневалась, что он знает это не с помощью своего духовного видения. После того как его бог показал ему местонахождение корсара, чародей преследовал галеру издалека при помощи своей магии, но с тех пор, как Амнун был взят на борт, он отказался от постоянного наблюдения, потому что это очень утомляло его. В спешных попытках схватить Конана он забыл расспросить Амнуна о планах Бэлит. Слугу, которого он, живого, прикрыл защитными чарами против враждебной магии, он не может вызвать для допроса, как демона с того света. Шанс отыскать своих врагов духовным зрением был очень мал, потому что он не знал, где их точно искать. Это будет, кроме того, стоить ему многих сил и времени — а как раз времени в этом положении он не имел.

— Кто другой, кроме Конана, смог бы голыми руками и к тому же бесшумно убить трех сильных мужчин после того, как он, опять же голыми руками, умертвил Повелителя Вселенной, священного питона? — Тот-Апис содрогнулся. — И я ощущаю руку провидения — самих сил Неба. О Сэт, будь с твоими верными слугами! Дай нам сил сразиться с безжалостным солнцем!

— И вы действительно полагаете, что он на пути к Тайе? Вы не считаете более вероятным, что он рванулся к морю?

Тот-Апис устало покачал выбритой головой:

— Хотел бы я, чтобы он попытался это сделать. Ладью вскоре начало бы, беспомощную, захлестывать волнами, которые потушили бы ее пламя. Нет, он выступил в противоположном направлении — навстречу своему предопределению.

Выражение лица Рахибы было не совсем почтительным, когда она спросила:

— Почему вы не обыскали своим духовным взором весь поток, тогда бы вы его смогли найти?

— Разве вы не знаете, какие могучие чародеи создали Крылатую Ладью? Пока она остается на реке, чья душа воплощена в ней, ни одна магия не может ни ощутить ее, ни повредить ей.

Рахиба, все еще вспоминая тяжелые лапы Конана, ядовито заметила:

— Мне кажется, если смертные смогли не только дотронуться до Ладьи, но и украсть, то ее можно вернуть назад простыми средствами.

Тот-Апис посмотрел на нее долгим взглядом. К нему вернулась толика надежды. Он поднял голову и даже слегка расправил плечи.

— Что вы хотите этим сказать?

— Мы примерно знаем, когда эти преступники покинули Кеми, — ответила ведьма. — Мы знаем скорость Ладьи. Исходя из этого, мы могли бы рассчитать, как далеко она ушла в самом лучшем случае. Мой господин, используйте свои возможности, примените вашу магию. Ваш дух может летать с быстротой мысли и послать приказ вверх по течению стаду бегемотов. Тяжелые гиппопотамы должны направиться в Стикс и напасть на корабль. Пока он находится низко, им нужно будет только придавить его своей тяжестью, могучими клыками разнести в щепки и растоптать Конана.

Тот-Апис подумал.

— Но таким образом мы разрушим и нашу бесценную Ладью, — пробормотал он.

— Если Сэт не ошибается — а все магические знания указывают на то, что этого не происходит, — исполнение предназначения этого негодяя будет стоить нам гораздо дороже.

Чародей продолжал раздумывать. Его взгляд терялся в тени. Наконец он сказал:

— Нет. Какими бы могучими ни были эти бегемоты, их все же часто убивают гарпунщики в лодках из соломы. Подумайте, сколько разрушений и убийств уже совершили эти четверо, какие средства сейчас имеются в их распоряжении. Они в своей роли, начертанной им судьбой, становятся все сильнее. Нет, гиппопотамы их не остановят, и я бы только расточил попусту невосполнимое время и драгоценные силы.

— Вы, вероятно, просто желаете подождать, пока эта… обезьяна одержит победу? — зазвенела Рахиба, почти не сдерживаясь.

Тот-Апис смерил ее взглядом:

— Вы так ненавидите его?

— После того, что он со мной сделал, месть будет для меня дороже самого большого рубина. — Ведьма попыталась взять себя в руки. — Я обозвала его обезьяной. Да, он дикий зверь, здесь я права. Но то, что я вам предложила, неправильно. Грубая сила и отчаянное, безумное мужество — вот что его характеризует. Мы должны победить его на иной территории.

Ее усмешка стала горькой.

— Мой господин, он нагнал на нас столько страху, что мы уже зачастую действуем так же тупо и безоглядно, как он сам. Давайте обратимся к разуму. Именно так вы поступили, послав в Луксур Рамваса и гомункула. Никогда еще введение в игру новых сил не стоило так высоко.

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросил Тот-Апис.

— Наши друзья сделают остановку в Луксуре, — возбужденно объяснила Рахиба. — Фалко настоит на этом. Видите, как было умно познакомиться с ним поближе? Он приведет такой аргумент: необходимо предупредить Заруса, и, кроме того, посол может без всяких трудностей переправить их за пределы страны контрабандой. Конану придется согласиться, потому что он будет считать, что они сами движутся быстрее самого быстрого почтового голубя и никакое послание не опередит их и не появится раньше них в Луксуре. Но вы в состоянии уведомить Рамваса прямо сейчас и приказать ему устроить засаду у офирского посольства и быть готовым к появлению этих четверых.

Тот-Апис был настолько близок к восторгу, насколько это вообще было для него возможно.

— Клянусь подземным миром, да! Так мы и поступим! — Внезапно тень страха скользнула по его лицу. — Но если варвар все же избежит нашей ловушки…

— Не забывайте моего платья из перьев, — сказала Рахиба. — Обернувшись птицей, я вылечу на восток. Я буду быстрее, чем Крылатая Ладья, и волшебство поможет мне лететь по воздуху без устали. Я должна буду прибыть в Луксур ненамного позднее Ладьи, тогда я буду парить над ними и наблюдать.

— Но у вас нет умения посылать свой дух другому духу, — сказал он, давая ей пищу для размышлений.

— Ну и что? Зато у меня есть огромное желание поскорее прикончить киммерийца.

Ее пальцы скрючились, как когти.

Луксур лежал примерно в ста милях южнее по реке. Когда-то здесь существовал оазис воинственных кочевников. После того как их вождь завоевал всю страну, он счел оазис идеальным местом для королевской резиденции. Со временем город перерос оазис, но оросительные каналы сделали возможным земледелие и за пределами города, а канал для кораблей связал его с рекой. Торговля процветала. Визиты чужестранцев держались под контролем, однако не были полностью запрещены, как в Кеми. Кроме посетителей из каждой части обширной страны, в Луксур приходили также шемиты, кушимы, кешани и еще более экзотические люди. То и дело корабли привозили товары из далекого Аргоса или Зингары. Ради выгоды, которая делала для команды переносимыми даже безотрадные постоялые дворы, они гребли против течения долгий путь.

Крылатая Ладья скользнула в канал ночью, чтобы не привлекать ничьего внимания. Как будто желая защитить четверых авантюристов, с пустынного песка подул сильный ветер, который хотя и приносил неприятные ощущения глазам и носу, но скрыл луну. Ближе к утру он постепенно затих. Тем временем они были уже очень близко к столице, в местности, куда, по воспоминаниям Фалко, членам посольства было разрешено сделать выезд. Местность полого спускалась к каналу, и образовались заросли густого тростника, где гнездилось множество птиц. Они причалили Ладью в тростниках, где она как с берега, так и с канала была хорошо спрятана.