- А, понял. Ну, если ты собираешься в Ньоххиру, то тебе надо ехать через степь Доран.

- С тобой всегда легко иметь дело.

Марк кивнул и похлопал себя по груди, словно желая сказать: «Ни о чем не беспокойся и предоставь все мне». Кто-кто, а Марк наверняка соберет все сведения, необходимые для путешествия.

Именно по этой причине Лоуренс и пошел изначально продавать гвозди торговцу пшеницей Марку. Если бы в такое занятое время он обратился к Марку исключительно за помощью в сборе сведений, то, во-первых, самому Лоуренсу было бы совестно, а во-вторых, и Марк едва ли был бы в восторге.

Обдумав все это, Лоуренс решил продать Марку гвозди. Он отлично знал, что у Марка есть связи с кузнецами. Так что Марк, вероятно, тотчас перепродаст им все, что купил у Лоуренса, и получит на этом неплохую прибыль.

Более того, Марк даже может попросить тех, кому будет перепродавать гвозди, оплатить часть покупки деньгами. Для торговца пшеницей в это время года наставал последний шанс получить деньги, и такая возможность давала еще больше повода радоваться, чем прибыль сама по себе.

Как Лоуренс и ожидал, Марк согласился помочь не раздумывая. Так что все приготовления Лоуренса к сбору сведений для путешествия были на этом завершены.

- Ах, да, я еще кое-что хотел у тебя спросить. Не волнуйся, это не займет много времени.

- Я что, кажусь настолькоскупым? – неловко улыбнувшись, спросил Марк. Лоуренс улыбнулся в ответ.

- Есть ли в Кумерсоне летописцы?

Марк ответил с ошарашенным выражением лица:

- Лето… писцы? Ты имеешь в виду этих парней, которые целыми днями сидят и пишут городские байки?

Летописцами называли историков, которые записывают исторические события в жизни города и горожан и получают за это вознаграждение от Церкви или аристократов.

Услышав, как Марк пренебрежительно обозвал их «парнями, которые пишут городские байки», Лоуренс не смог сдержать смеха.

Такое определение, не то чтобы верное, но в то же время не столь далекое от истины, его изрядно позабавило.

- Несомненно, они бы на тебя сильно рассердились, если б услышали о себе такое, - сказал Лоуренс.

- Все, что они делают, - сидят себе на стуле, пишут весь день, и им за это деньги платят. Меня это раздражает.

- И я уверен, что они не будут в восторге, услышав такие вещи от человека, который стал городским торговцем благодаря такому потрясающему везению.

История с везением Марка была известна всему городу.

Увидев, что Марк истощил свой запас аргументов, Лоуренс улыбнулся и спросил снова:

- Ну так есть или нет?

- Хмм… думаю, есть, только с ними лучше не связываться.

Запустив руку в повозку, чтобы достать оттуда мешочки с гвоздями, Марк продолжил:

- Я слышал, какой-то монастырь объявил их еретиками, и они пришли сюда искать убежища. Ты же наверняка знаешь, таких людей множество, да?

Кумерсон всегда больше интересовался своим процветанием, чем конфликтами между Церковью и язычниками, поэтому, естественно, власть Церкви заканчивалась у его ворот.

Именно поэтому в Кумерсоне искали убежища многие естественники, мыслители и еретики.

- Я просто хотел спросить у них кое-что. Ведь летописцы еще собирают местные легенды, мифы и такое прочее, верно? Я хотел об этом кое-что узнать, - сказал Лоуренс.

- И с чего тебе интересоваться такими вещами? Чтобы было о чем поговорить с местными, когда отправишься на север?

- Примерно так. Вот, и я подумал, просто заявиться к ним внезапно будет не лучшей идеей. Ты не знаешь случайно кого-то, кто мог бы меня им представить?

Марк вновь задумчиво склонил голову набок, впрочем, ненадолго. Затем, держа в одной руке несколько мешочков с гвоздями, он повернул голову и кого-то позвал.

Из-за груды мешков пшеницы в глубине палатки вышел мальчик. Оказывается, с некоторых пор Марк имел уже статус, позволяющий брать подмастерьев, а Лоуренс и не знал.

- Есть один человек. Ведь лучше, если он тоже будет из Ровена, согласен? – произнес Марк, одновременно передавая мешочек с гвоздями мальчику. Никогда еще желание Лоуренса как можно быстрее найти Йойтсу и вернуться к своим обычным торговым делам не было столь сильным, как сейчас, когда он глядел на действия Марка и его подмастерья.

Однако если Хоро почувствует эту его мысль, он окажется в очень затруднительном положении. И кроме того, ему не хотелось слишком быстро расставаться с Хоро.

Даже сам Лоуренс не мог примирить эти два противоречивых желания. Если бы для него и Хоро время текло одинаково быстро, даже один-два года без торговли были бы для него пустяком.

Но жизнь Лоуренса так скоротечна.

- Что такое?

- А? А, ничего, - ответил Лоуренс. – Конечно, кто-нибудь из Гильдии был бы лучше всего. Ты не мог бы попросить его меня представить?

- Конечно, это совсем нетрудно. Я помогу тебе задаром.

Последнее слово Марк подчеркнул; Лоуренс не сдержал смешка.

- Тебе надо все сделать побыстрее? – поинтересовался Марк.

- Да, насколько возможно.

- Тогда я отправлю мальца прогуляться. Есть один старикан, бродячий торговец Ги Бартоз, он сейчас должен быть в иностранном отделении. Он смелый парень, всегда ведет дела с людьми, с которыми ты захотел бы знаться в последнюю очередь. Насколько я помню, он часто вел дела с одним язычником, который живет здесь, в Кумерсоне, и который был когда-то летописцем. А раз в году, в течение недели перед праздником и недели после праздника этот парень, похоже, отдыхает. Так что если ты заглянешь в иностранное отделение около полудня, там его и найдешь, пьяного до беспамятства.

Даже в одной и той же гильдии люди были совсем разные: одни, как Лоуренс, были бродячими торговцами; другие, подобно Амати, торговали все время в одних и тех же краях, и их дороги почти не пересекались. Именно поэтому Лоуренс не знал ни в лицо, ни по имени многих торговцев из своей гильдии.

- Ги Бартоз, - повторил Лоуренс, словно так это имя лучше впечатается ему в память. – Понял, спасибо огромное, - добавил он, обернувшись к Марку.

- Ха-ха, как я могу принять благодарность за такой пустяк? Забудем. Ты остаешься в городе до конца праздника, да? Может, заглянешь как-нибудь ко мне до своего отъезда? Посидим за кружечкой.

- О да, я обязательно найду время заглянуть к тебе и послушать, как ты хвастаешься своими успехами. Считай это расплатой за твою любезность.

Безмолвно рассмеявшись, Марк передал подмастерью последний мешочек с гвоздями и затем вздохнул.

- Ты знаешь, даже после того как я стал городским торговцем, у меня осталось множество забот и проблем. Я частенько думал о том, не бросить ли это все и не стать ли снова бродячим торговцем.

Лоуренс – по сю пору бродячий торговец, лелеющий мечту о собственной лавке и работающий без устали, чтобы эту мечту осуществить, – мог ответить на эти слова лишь неопределенным кивком. Марк, несомненно, заметил состояние Лоуренса; смущенно улыбнувшись, он добавил:

- Ладно, забудь, что я сейчас сказал. Давай просто пожелаем друг другу всех благ. У торговцев всегда множество забот и проблем, не правда ли?

- Точно. Всех благ.

Лоуренс пожал Марку руку и, заметив приближение очередного покупателя, отъехал от палатки.

Повозка медленно продвигалась вперед. Прежде чем нырнуть в толпу, Лоуренс обернулся и кинул взгляд на палатку Марка.

Глядя, как Марк, уже забывший о существовании Лоуренса, обсуждает что-то с новым покупателем, Лоуренс ощутил укол зависти.

И все же, уже став городским торговцем, Марк, похоже, испытывал желание вернуться к бродячей жизни.

Давным-давно, когда некий король собрался идти войной на богатого и процветающего соседа, дабы поправить дела в собственной обнищавшей стране, придворный поэт сказал ему: «Человек всегда видит худшие стороны своей собственной страны и лучшие стороны стран-соседей».

Вспомнив эти слова, Лоуренс погрузился в размышления о себе самом.

Он все время думал о том, как найти родной город Хоро, или о том, что неудача в Рубинхейгене отдалила осуществление его мечты. Но если подумать хорошенько, становилось ясно, что сейчас он обладает величайшей драгоценностью – таким спутником, как Хоро.