Путь был недолгим: мы выехали на широкий луг, раскинувшийся на окраине леса. Там нас уже ожидали.

— Это же… — я побледнела, присмотревшись к знамени, который держал один из всадников: красный олень на черном фоне.

Знамя местного короля. А вот и он сам: статный мужчина в годах, чьи волосы убелила седина, но они не повлияли на хищный взгляд, который больше походил соколу, нежели оленю — и почему он выбрал именно этого зверя? История его прихода к власти крайне кровава, удивительно, что у него родился такой проблемный сын.

— Ваше Величество, — коротко кивнула Огнесса, подъезжая к группе всадников.

Ого, они знакомы. Так вот что за «одно дело»! Я быстро оценила обстановку: король, его слуга и шестеро вооруженных всадников, плюс неверные соратницы — бежать глупо. Посмотрим, можно ли выкрутиться из этой передряги, к тому же за мечи эти молодцы при виде меня не схватились — уже хорошо.

— Леди Огнесса, — король снизошел до кивка, а он не дурак, знает, что перед этой тихой с виду магессой корчить надутого индюка чревато.

— День еще только начался, а мне уже довелось увидеть трех прекрасных дев. Эх, был бы я на двадцать лет моложе…

Ну вот: и поздоровался, и пошутил. И что этому хрычу здесь надо? Стоит ли мне надеяться, что он не в курсе намерений его сахарного сынка относительно меня?

— Вы должно быть Мила, — безошибочно угадал старик. — Спасибо вам за работу, все выполнено качественно и в срок.

— Мы безмерно рады, что наши услуги удовлетворили вас, — склонилась в поклоне я, лихорадочно пытаясь понять, что здесь происходит.

— Вот обещанное, — мужчина кивнул слуге и тот вручил Огнессе пухлый кожаный кошелек. — Я надеюсь, это останется между нами?

— Несомненно. Такие дела вредны для нашей репутации, — кивнула магесса и пришпорила коня.

— И да: лучше вам здесь никогда не появляться,

Это он мне. Я коротко кивнула, максимально вежливо для лица неаристократичного происхождения и последовала за Огнессой, чтобы хорошенько расспросить ее. Король вместе со свитой двинулся в противоположную сторону, что не могло не радовать.

— Огнесса, ты ничего не хочешь мне рассказать?! — с рвущейся наружу яростью взревела я, едва мы отошли на приемлемое для разговора на повышенных тонах расстояние.

— Хм, а должна? — неизменно спокойным голосом поинтересовалась она.

— Да! Почему здесь король? Что за дело? Откуда он меня знает? Что здесь вообще происходит?

— Так ты ей не рассказала…

Меня озарило: Фэри. Вот почему она завела разговор, оторвавшись от горячо любимого пейзажа леса. Я всегда предпочитала спрашивать Огнессу, потому что она знала абсолютно все, а если что-то не знала, то мастерски это скрывала — вот, моя привычка обернулась против меня.

— За что? — коротко спросила я. В двух словах порой умещались десятки вопросов и ругательств, главное знать, каким тоном спрашивать.

— Ах, неужели ты злишься на меня, что я не рассказала о нашем совместном задании, полученном от короля почти сразу же, как мы сюда прибыли? Прости, запамятовала.

— Два месяца забывала?!

— Нет, сейчас, два месяца мы гадали клюнет на тебя этот любитель мужских торсов или нет. Хотя по большому секрету, — Фэри перешла на заговорщический шепот, — я в тебе не сомневалась. Как-никак на тебя клюнуло уже двое из этих.

То, что кто-то из моих ранних знакомых принцев был нетрадиционных взглядов, оказалось для меня открытием. Удивление помешало моей ярости наломать дров, поэтому я успокоилась.

— Прослышав о тебе, король Краснола связался с нами. Он изложил свои опасения насчет сына, и мы заверили, что такой гениальный лекарь, как ты, вылечит непослушного отрока от… скверных намерений.

— Не думаю, что его увлечение — это скверно. Не совсем правильно, не вписывается в норму, но определенно не скверно. У аристократов такое сплошь и рядом.

— Да. Но если бы эти намерения осуществились, от этого королевства не осталось бы и половины жителей в лучшем случае — у них брачный договор с соседним королевством, и пока не будет наследников, увы, мальчишка заложник амбиций отца.

— Это, конечно, все грустно и печально, но от чего я его вылечила? Он теперь зациклился на мне, а из двенадцати жертв моего природного обаяния, трое женились, но продолжают искать меня. Учитывая его… наклонности, с наследниками не получится.

— О, скромняшка ты наша, вещи нужно называть своими именами — не каждый поймет твои метафоры. Ты точно выросла в среде грубых и беспринципных наемников? Может, ты подкидыш? Твой отец растил самого кровавого и жестокого головореза в мире, а ему в определенный момент подсунули тебя?

— Ха-ха-ха, как смешно, — голосом лишенным всяких эмоций «посмеялась» я, и с чувством продолжила: — Я и есть самый жестокий головорез в мире! За этим миленьким личиком скрывается преступный гений, кровожадный монстр, который ничем не погнушается ради достижения своей цели!

— Над нами гнездо голубокрылых летунов, — Фэри остановила лошадь и показала наверх. В хитросплетениях веток действительно угадывалось гнездо, стоило немного присмотреться. — Одно огненное заклинание и у нас будет отличный завтрак, который мы кое из-за кого пропустили.

Я вздохнула и тронула поводья. Эльфийка торжествующе хмыкнула и тоже тронулась в путь. Она выиграла: красть яйца в присутствии эльфов гиблое дело, но этот поступок вполне в стиле «кровожадного монстра».

— Ну и кто ты?

— Я по-прежнему кровожадный монстр, которому пришлось усмирить свою злобу ради работы и отца на пенсии, — поджав губы, ответила я.

— Да хомячок ты! Утю-тю! — рассмеялась Фэри, помахала рукой перед моим носом и погнала лошадь вперед.

Меня мучило любопытство, поэтому я пять минут настойчиво сверлила взглядом спину Огнессы. Гениальная магесса вскоре сдалась и со вздохом оторвалась от книги — и как у нее глаза не болят от чтения во время движения?

— Мы не спланировали вашу встречу с ним.

Вообще-то я хотела спросить, как король планировал обеспечить себя наследниками, но Огнесса дала очень интересный ответ, который вызвал справедливые подозрения. Но я смолчала. В очередной раз.

— Понятно. И все же, почему Фэри не рассказала мне об этом, ведь я могла наговорить глупостей перед королем и подставить нас?

Черноволосая магесса, которая одним свои видом вызывает безмерное уважение, задумчиво нахмурила лоб. Хмурилась она часто — род занятий обязывает, поэтому на лбу уже начла намечаться морщинка, с которой она пока успешно боролась.

— Я думаю, она проверяла тебя, — наконец сказала она. — Фэри до сих пор закрытая книга для нас, меняет обложки, но не содержание. Я краем ухом слушала, что она говорила о масках. Для нее, они очень важны, и тот факт, что в нашей команде есть человек, который не может держать эмоции при себе, очень беспокоит ее.

— Так ты тоже носишь маску? И какая из них твоя настоящая: садист или гениальный маг?

Огнесса пристально посмотрела мне в глаза, будто ища в них что-то. Ее черные глаза никогда не выдавали ее — они затягивали в бездонную бездну окружающих, подчиняя их воле хозяйки, но никогда не выдавали ее секретов. Мне говорили, что в истинных ведьмах самое страшное — это глаза. И кто как не Огнесса, гениальный маг, который в скором времени унаследует кресло председателя одного из самых могущественных королевств, должна оправдывать народное поверье?

— Ни то и не другое.

— Эх, я с вами три годы путешествую, и до сих пор не разгадала вас! А вы про меня все знаете! — пожаловалась я.

— Тогда у тебя всего два года, чтобы раскрыть нас. Учти… — Огнесса широко улыбнулась, чем повергла меня в шок, — я впереди тебя: Фэри рассказала мне от чего бежит.

Огнесса отвернулась и вновь уткнулась в книгу, показывая, что разговор окончен. На сегодня философские разговоры кончились, осталось их переварить, что довольно трудно для моих мозгов «без высшего образования» — это они так считают.

Они правы, обе. Я балласт — комедийный элемент для этих светочей в разных областях. Пока я их забавляю, они прощают мне «моих» принцев, даже научились извлекать из этого материальную выгоду — надо не забыть вытребовать свою долю, но как запахнет жаренным, они избавятся от меня без малейших раздумий. Все эти рассказы о дружбе, взаимовыручке — высокопафосная фигня, прикрасы бардов и перописцев, я вам говорю, как человек, выросший в среде наемников.