Николай Иванович и Лизанька.

Лизанька. Простите. Я несла вам письмо от Василия Никаноровича. Он пишет мне, но просит сообщить вам.

Николай Иванович. Неужели это правда?

Лизанька. Да, прочесть?

Николай Иванович. Прочти, пожалуйста.

Лизанька (читает). «Пишу вам, прося вас передать это Николаю Ивановичу. Я очень сожалею о том заблуждении, в котором явно отступил от святой православной церкви, и радуюсь, что вернулся к ней. Желаю вам и Николаю Ивановичу того же. Прошу простить меня».

Николай Иванович. Замучили его, бедного. Но все-таки это ужасно.

Лизанька. А еще я пришла сказать вам, что приехала княгиня и в ужасно возбужденном состоянии пришла ко мне наверх и хочет вас непременно видеть. Она сейчас была у сына. Я думаю, лучше отказать ей. Что же может выйти из вашего свидания?

Николай Иванович. Нет, зовите ее. Видно, нынче такой ужасный день испытаний.

Лизанька (уходит). Так я позову.

Николай Иванович один.

Николай Иванович. Да, да, только бы помнить, что жизнь только в служении тебе. Помнить, что если ты посылаешь испытание, то потому, что считаешь меня способным выдержать его, что оно по силам мне. Иначе бы оно и не было испытанием... Отец, помоги, помоги мне делать не свою, а твою волю.

Входит княгиня.

Николай Иванович и княгиня.

Княгиня. Приняли меня, удостоили. Мое почтенно. Я не подаю руки вам, потому что ненавижу, презираю вас.

Николай Иванович. Да что случилось?

Княгиня. А то, что его переводят в дисциплинарный батальон. И это вы сделали.

Николай Иванович. Княгиня, если вам что нужно, то скажите, а если только для того, чтобы бранить меня, то вы только вредите себе. Меня же вы не можете оскорбить, потому что я всей душой сочувствую вам, жалею вас.

Княгиня. Какое милосердие, христианская высота! Нет, господин Сарынцев, меня-то вы не обманете. Знаем вас теперь. Сына моего вы погубили, вам все равно, а сами задаете балы, и невеста моего сына, ваша дочь, выходит замуж, партию делает, какая вам приятна. А вы здесь притворяетесь, что опростились, столярничаете. Как вы мне отвратительны с своим фарисейством новым!

Николай Иванович. Княгиня, успокойтесь. Скажите, что вам нужно. Ведь не только то, чтобы ругать меня.

Княгиня. И это. Нужно мне излить наболевшее. А нужно мне вот что. Его переводят в дисциплинарный батальон, и я не перенесу этого. И вы довели его до того. И это вы сделали. Вы, вы, вы!

Николай Иванович. Не я, бог сделал это. И бог видит, как мне жаль вас. Не противьтесь воле бога. Он хочет испытать вас. Несите покорно.

Княгиня. Не могу я нести покорно. Вся жизнь моя была один сын мой, и вы отняли у меня его и погубили. Не могу я быть спокойна. Я приехала к вам, последняя моя попытка сказать вам, что вы погубили его, вы и должны спасти его. Поезжайте, добейтесь, чтобы его вы пустили. Поезжайте к начальству, к царю, к кому хотите. Только вы обязаны это сделать. Если же вы не сделаете этого, я знаю, что я сделаю. Вы мне ответите за это.

Николай Иванович. Научите, что я должен делать. Я все готов.

Княгиня. Я опять повторяю: вы должны спасти его. Если вы не спасете – помните! Прощайте. (Уходит.)

Николай Иванович один.

Николай Иванович ложится на диван. Молчание. Отворяются двери. Музыка слышнее, гросфатер. Входит Степа.

Николай Иванович и Степа.

Степа. Папа нет, идите.

Входят пары, маленькие с большими.

Николай Иванович, Степа и пары.

Люба (узнает). Ах, ты тут, извини.

Николай Иванович (встает). Ничего.

Пары проходят.

Николай Иванович один.

Николай Иванович. Василий Никанорович вернулся, Бориса я погубил, Люба выходит замуж. Неужели я заблуждаюсь, заблуждаюсь в том, что верю тебе? Нет. Отец, помоги мне!