МИЛОВ Владимир Станиславович

Президент Института Энергетической политики

Энергетическая политика в России

Энергетическая политика в России _20061107194551.jpg

Ведущая: У тебя одна тема – подведи итоги года.

Милов: Мы, конечно, подведем. Я сейчас выступал перед товарищами министрами. Тема была заявлена про энергетику, а они говорят: «Подожди ты со своей энергетикой, мы все знаем про нее. Лучше расскажи нам про Медведева, что ты о нем знаешь».

С энергетикой все довольно грустно, если не смотреть телевизор, а анализировать, что происходит в реальном мире. Чем обернулся прошлый год? Прошлый год обернулся тем, что у нас в добыче нефти рост обнулился впервые за последние годы. Номинально он составил 2,3%, но если отнять от этого прибавку в добычу только по двум относительно небольшим проектам, которые управляются иностранными инвесторами – «Сахалин-1» и Салымский проект (Салымский проект – это комплекс работ по доразведке и разработке Салымской группы нефтяных месторождений, расположенной в Ханты-Мансийском автономном округе (в 120 км к юго-западу от  Сургута и в 30 км к западу от поселка Салым).). В «Сахалине-1» лидером в консорциуме является «Эксом», а в Салыме – «Шер». Вот они дали прибавку примерно 10 млн. тонн. Если эту прибавку отнять, то все остальная нефтянка показала рост – ноль. Если округлить, то 0,1%.

Это очень печальная история, потому что у нашей нефтяной индустрии есть достаточно большой сохраняющийся потенциал роста. Мы можем несколько лет прилично расти, по оптимистическим оценкам по 4-5% в год. То, что мы остановились, это результат передела собственности, который был затеян в чистом виде. Похоже, пока передел продолжается. Во-вторых, в связи с тем, что активы, которые попали в лапы наших уважаемых государственных компаний, они не очень хорошо управляются. В связи с этим никаких перспектив для улучшения ситуации нет. То есть, нефтяная индустрия не сможет больше вносить вклад в рост, но и может стать источником достаточно серьезного падения в ближайшее время.

Особо неприятная ситуация в нефтянке связана с тем, что падают не только компании, которые стали объектом передела собственности. Впервые показала нули, например, «Сургут-Нефтегаз». Он пока объектом передела не был, но на своих счетах накопил около 18 млрд. долл., которые никуда не инвестирует. Он держит эти деньги несколько лет. Если бы деньги вкладывались в развитие месторождений, интенсификацию добычи, то результаты были бы другими. В итоге, из-за того, что прибыль лежит мертвым грузом, никуда не инвестируется, чтобы с нее доход получать, «Сургут» впервые за последние годы показал снижение на 1%. Судя по всему, в этом году ситуация здесь будет еще хуже. Для чего он копит эти деньги? Понятно. «Сургутнефтегаз» - компания, которая ожидает крупного слияния с одной из госкомпаний, скорее всего с «Роснефтью». Процесс усиления роли государства в нефтянке, безусловно, продолжится. Единственное, что его затормозило в последнее время, это то, что захватить и переварить активы, над которыми установили контроль, оказалось более сложным делом, чем они думали.

Проблема в том, что они набрали огромное количество долгов. Совокупный долг «Газпрома» и «Роснефти» сегодня превышает 80 млрд. долл. Когда мы говорим о 400 млрд. долл. корпоративного долга, надо понимать, что примерно четверть этого – это долг нефтегазовых госкомпаний. Особенно, если к этому прибавить «Транснефть», которая тоже набрала займов у Сбербанка под строительство восточной трубы. Соотношение долга к выручке у «Роснефти» и «Газпрома» сегодня превышает 50%. То есть, их долги в совокупности более 50% годовой выручки. Это ненормальны показатель для международных нефтегазовых компаний.

Надо сказать, что в период высоких цен международные компании старались снижать долг. Это логично. Когда цены высокие, деньги надо выплачивать. А когда же их еще уплачивать? Когда цены упадут, что ли? Нормальное соотношение по международным нефтегазовым компаниям долга к выручке – единица процентов. То есть, 2, 4, 6% годовой выручки. У некоторых, особо отличившихся, - 10-15%. У наших товарищей долг зашкаливает за половину годовой выручки. Причем, судя по всему, они собираются его наращивать. Сейчас у них главная проблема в том, чтобы рефинансироваться, потому что под свои покупки «Газпром» (под «Сахалин-2», под «Новотек», под «Белтрансгаз», ранее сделанные покупки) брал короткие кредиты. То есть, сейчас ему надо перекредитовать, занять новые деньги, чтобы отдать 1-2-летние кредиты, которые он брал под сделки. Точно такая же история у «Роснефти». То есть, для них главная задача сегодня – привлечение новых кредитов для того, чтобы иметь возможность расплатиться по ранее привлеченным. Им не до того, чтобы привлекать крупные деньги для новых покупок.

Что означает покупка «Газпромом» 50% в ТНК-ВР? Это означает, что в зависимости от рыночной стоимости ТНК-ВР, которая сейчас падает вместе со всеми, придется выложить 15-20 млрд. долл. Это значит, что эти деньги придется занять на рынке. Для того, чтобы занимать деньги на рынке, им сначала нужно решить проблему рефинансирования. То есть, им нужно прежде всего привлекать займы для текущих нужд. А этот довесок для них – очень сложная история. Она становится еще более сложной в связи с мировым кредитным кризисом, потому что деньги стали менее доступными. Кредиторы не дают денег компаниям, у которых достаточно сложная долговая ситуация. Я знаю, что у них идут очень тяжелые переговоры с кредиторами по новым займам, поэтому они приостановили поглощение и больше никого не покупают.

Но думаю, во-первых, эта история вернется. В течение 2008 года мы еще увидим слияния. Во-вторых, судя по информации, которая доносится до меня, мы можем столкнуться с очень неприятной вещью, которая произошла в нефтяной индустрии Казахстана несколько лет назад. Вообще, я замечаю, мы во многом копируем Казахстан даже по каким-то техническим действиям в той же нефтяной промышленности. Что может произойти? Может произойти слияние одной нефтедобывающей компании с «Транснефтью». Это будет сильный удар по всей нашей нефтянке, потому что обеспечение независимости «Транснефти» от всех участников нефтяного рынка в конце 1991 года, когда «Транснефть» выделилась из Министерства нефтяной промышленности, это было одним из самых главных факторов поддержания здоровой экономической среды отрасли. Никто не имел возможности узурпировать контроль над трубой и за счет этого выкручивать руки остальным участникам рынка, то есть зарабатывать прибыль можно было только на развитии и повышении собственной эффективности, а не за счет монополизации отрасли. Ни у кого таких возможностей не было, потому что у «Транснефти» была негласная договоренность, которая соблюдалась все эти 16 лет, что «Транснефть» не достается никому. И никто не пытался на нее претендовать.

Как только «Транснефть» попыталась нарушить этот договор и в 2001 году купить месторождения, превратиться в добывающую компанию, тогда Касьянов решительно дал ей по рукам. С тех пор таких попыток не было.

Насколько я знаю, сейчас идеология движется в сторону, чтобы сделать в нефтяной отрасли второе здание «Газпрома», под лозунгом вертикальной интеграции присоединить трубу к добыче. Это сейчас находится на повестке дня, как я понимаю. Конечно, все очень закрыто, информации об этом нет. Доходят только отдельные куски. Но похоже, что они двигаются в направлении создания мегаструктуры на базе «Роснефти», «Сургутнефтегаза» и «Транснефти». То же сделали казахи несколько лет назад, когда соединили «Казахтранснефть» в мега госкомпанию «Казтрансгаз». Возможно, что нечто похожее у нас в нефтянке будет. Мне кажется, что этот процесс продолжится и реанимируется тема с покупкой 50% плюс 1 акция ТНК-ВР «Газпромом». Тем более, что 1 января истек срок ограничений по соглашению между акционерами российскими и иностранными в ТНК-ВР. То есть, теперь Фридман, Вексельберг и Блаватник могут продать в любой момент.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: