Стоило признать, что картограф постарался на славу. Практически все мало-мальски заметные объекты окружающего мира присутствовали, включая огромные камни необычной формы (и откуда они здесь?), каждое маленькое озерцо, каждое болотце и даже особенно заметные особенности рельефа.

- Тракт убежал западнее, но мы убежали еще сильнее. Нужно взять немного правее, - велел Кирилл, определившись с маршрутом. Он несильно ткнул пятками в бока тарбана, и тот перешел на рысь, что незамедлительно повторили двое других тарбанов.

Копытные уверенно держали темп даже в поле. Конечно, всевидящими они не были, и вполне могли временами оступаться, однако всякий раз при этом вскидывались и продолжали путь. Вскоре Кирилл перестал мертвой хваткой впиваться в горб тарбана, когда тот чуть нырял - он понял, что животное ни за что не допустит падения человека.

Они вернулись на тракт, успевший полностью высохнуть под солнцепеков. Из-под копыт теперь летела мелкая коричневая пыль.

Вскоре Милан попросил остановку - ему вдруг приспичило.

Серб быстро сделал свое дело в чахлых придорожных кустах, едва дотягивающих ему до пояса, и вспрыгнул в седло. Тарбана зашагали дальше, ожидая команды.

- Интересно, кто кого - этот ваш коленкин или лошадка? - вдруг спросил Сеня.

- Келенкен, конечно, - тоном знатока промолвил Милан. - У тарбана, думаю, шансов немного. Это ведь, по сути, какой-то вид макраухении... Ах, да, вам это ни о чем не говорит. В общем, тарбан безоружен перед келенкеном. Разве что может попытаться убежать или ударить копытами. Но уж если келенкен врежет ему клювом, то все, кости как не бывало. А далеко убежишь со сломанной костью?

- Ну, это смотря с какой, - призадумался Арсентий.

- С любой, - безапелляционно заявил Милан и отбил всякую охоту спорить.

Кирилл попытался еще раз отыскать келенкенов, но на прежнем месте обнаружилось только несколько особей - всего две молодых самки и семь разновозрастных птенцов. Куда подевались остальные?

В пределах досягаемости сигнала Кирилла их не было, и этого, в общем-то, было достаточно. На всякий случай Кирилл вновь заставил своего тарбана ускориться. Захотелось покинуть это место как можно скорее.

Что-то запоздало щелкнуло в голове, и мгновением позже высокая трава слева и низкорослые кусты справа пришли в движение. Келенкены, оказываются, умеют очень низко садиться...

Говорят, что мысль куда быстрее руки или ноги, но в ту секунду Кирилл был категорически не согласен. Он с такой яростью шандарахнул пятками по бокам тарбану, что, когда зверь прянул вперед, Кирилл едва не вывалился из седла. На невербальное распоряжение он не решился, боясь, что просто не успеет.

Позаботиться о друзьях времени не оставалось. Кирилл пригнулся ниже, стиснул взвывшими от усталости бедрами круп зверя и сжал зубы.

Келенкены ударили образцово-показательно, с короткой дистанции и с двух сторон, широким фронтом. Пойди Милан в туалет минуткой позже, и их всех бы накрыли. Господи, какие же эти твари хитрые!

Кириллу удалось выйти из клещей. Как ни странно, удалось это и Арсентию, хоть его тарбана успели хватить клювом по заднице. Удар пришелся по касательной, но взбешенный скакун огрел огромную птицу ударом копыта, тоже вскользь. Келенкен с хриплым воплем отскочил в сторону, выровнял курс и пустился в погоню. Один-один. Где там Милан, великий теоретик? Видел?

Видел, конечно, но вряд ли его это волновало.

У последнего тарбана шансов не было ровно никаких. Он получил столько смертоносных, крушащих ребра выпадов со всех сторон, что Кирилл уже успел мысленно попрощаться с Миланом.

Но сербу повезло. Его израненный, разодранный в клочья скакун на адреналиновой инерции пронесся на десяток метров вперед, лишь после этого рухнув под ноги торжествующим чудовищам. Бедный тарбан превратился в бесформенную кровящую груду мяса.

Пропуская Сеню вперед, Кирилл резко развернул своего тарбана и вскинул винтовку. Семь патронов! Семь! Винтовка Милана у него в седельной сумке, до нее не доберешься. Рачительный серб припрятал ее туда, чтобы избежать любопытства со стороны местных, и это сыграло с ним злую шутку.

Кирилл перетащил ползунок на одиночный режим. Первый выстрел оказался удачным, пуля вошла в череп чуть выше глазницы, мгновенно выбив из ближайшего к Кириллу келенкена жизнь. Туша с грохотом брякнулась прямо на дорогу. Взять реванш у тарбана ему теперь не суждено.

Следом Кирилл попытался поразить вожака, выделяющегося размером и бордовым хохлом на затылке и тыльной части шеи. Это он, вожак, наблюдал тогда за пришельцами с безопасного удаления. Это он обещал месть, и это в его презрительном взгляде сейчас читалось нескрываемое торжество. Да, гадкая птица обвела Кирилла вокруг пальца.

Ростом главный келенкен был не просто высок - он был огромен, на добрых полтора метра выше Кирилла. Да и сложение вожака отличалось крепостью и какой-то особой статью,. Предводитель келенкенов был величав и грациозен, он совершенно не страшился смерти и желал только одного - нанести врагам как можно больше урона. Он был рожден, чтобы вести своих вперед и не жалеть ничьих жизней, включая свою.

Пущенные друг за другом пули увязли в правом боку, лишь окончательно взъярив вожака. Теперь он был согласен на все. Неотвратимость собственной смерти стала для птицеящера фактом, и он пошел до конца.

Вожак был неглуп. Он бросился не на Кирилла, а на Милана. Сербу повезло - он соскользнул с истекающего кровью тарбана и, оставив за спиной мертвого скакуна, побежал к друзьям. Запаса везения хватило, чтобы пережить первую атаку, но теперь лимит удачи оказался исчерпан.

Келенкены притормозили, чуть раздались в стороны, чтобы позволить своему предводителю вершить суд. Тот в два шага догнал Милана и занес голову. Время замедлилось.

Шея птицы сжалась, напряглась, готовясь выпустить смертоносный боезапас прямо в затылок удирающему человеку, хлипкому и слабому, чтобы размозжить маленький череп, превратить его в неразборчивое месиво и пустить клюв дальше, к сердцу, к желудку.

Кирилл выстрелил, и пуля с нарочитой неторопливостью заскользила по прогретому солнцем воздуху к цели.

С третьего раза получилось. Увесистый кусок металла со стальным сердечником вспорол келенкену горло, выдрав фонтан крови. В этот момент тяжелый длинный клюв уже опускался на затылок Милана, подобно секире. Выстрел лишил удар привычной стремительности, но полностью остановить его не смог.

Клюв тяжело упал Милану меж лопаток. Кажется, в воздухе раздался хруст, но Кирилл мог перепутать его с хлопками последних выстрелов. Последних, потому что патроны закончились, о чем красноречиво говорил щелчок пустого магазина.

Еще два келенкена упали замертво, сраженные в голову. Остальные при виде гибели вожака разом растерялись, их изначальное единство разбилось, рассыпалось на мелкие осколки. Келенкенов было много, навскидку не меньше дюжины, но они дрогнули и дали деру в траву. Без твердой руки, ведущей этих грандиозных созданий на бой, никакого дружного натиска быть не может, а умирать никто не хочет.

Кирилл спрыгнул с тарбана, не рассчитал высоты и слегка отбил ноги об землю, но все это было не важно. Он даже пустую винтовку зашвырнул подальше в те самые проклятые придорожную кусты, проку от нее все одно больше не было.

Милан сделал навстречу еще несколько шагов, как-то странно улыбаясь, а потом закрыл глаза и бесчувственным мешком упал на Кирилла. Тот без труда подхватил худощавого серба, осторожно положил его на дорогу и крикнул Арсентию:

- Спешивайся, у нас перерыв.

Первым делом Кирилл медленно перевернул Милана на правый бок. Сеня все не решался сесть рядом. Он встал на мыски и вытянул шею, надеясь вовремя заметить келенкенов. Но Кирилл знал, что они не вернутся. Их побег не был перегруппировкой, птицы ретировались насовсем, обезглавленные потерей вожака.