Милана он встретил совершенно внезапно, отодвинув в сторонку заросли. Бледное лицо серба с плотно сомкнутыми в ниточку губами оказалось в полуметре от Кирилла, с перепугу чуть не выстрелившего в товарища. Вроде бы и ожидал ведь своих встретить, но все равно душа сбежала в пятки, а указательный палец чуть дернулся, вовремя остановившись.

- А...

- Тс-с-с, - прошипел Милан и согнулся в три погибели, а потом и вовсе уселся на корточки.

Он поманил Кирилла, дождался, пока тот сядет рядом и негромко промолвил на ухо:

- Мы здесь не одни.

Что ж, Кирилл это и так понял. После телепортации, или как еще назвать такой способ передвижения, в голове царила каша.

Он догадался, наконец, пустить в ход свой чудо-сканер. Да, и впрямь по округе были рассеяны какие-то живые существа. Они были встревожены, искали что-то или кого-то, но больше Кирилл ничего узнать не смог. Только сразу приметил сообразительность местных жителей - это уже не динозавры, но и до людей очень и очень далеко. У них был живой, подвижный ум и замечательное зрение. Чужаков они не боялись, не успев их почуять, и занимались какой-то своей задачей.

Эмоциональный настрой существ мешал Кириллу как следует ввинтиться буром в их мозг и получить больше информации. Его способности помогали, лишь когда зверь был относительно спокоен и при этом в достаточной степени глуп. Однако и непроходимая тупость мешала - животное просто не воспринимало команд, до него не удавалось достучаться.

- Где Сеня? - спросил Кирилл одними губами.

Милан пожал плечами, а потом, для пущей убедительности, помотал головой.

Клаканье вроде бы начало удаляться, одновременно став более интенсивным - площадь пощелкивания увеличилась по меньшей мере вдвое, и ребята оказались окружены невидимыми "щелкунчиками".

И тут сбоку вынырнул Сеня. Весь всклокоченный, с тонкой алой царапиной на бледном взмокшем лбу и бешеными глазами навыкате.

- Гляньте! - он прошептал это так громко, что лучше бы просто сказал.

Кирилл и Милан обомлели. В вытянутых руках Арсентия лежало маленькое хрупкое птичье тельце. Кажется, бездыханное.

Не больше курицы, но куда стройнее. Только лапы были однозначно крепче куриных, с тремя мощными пальцами и четвертым маленьким, когтистым и находящимся сзади, как бы на пятке.

Птица имела бурое оперение с вкраплением белого на крохотных, совершенно ненужных ей крылышках. Ненужных, потому что птица эта не летала. А не летала она от того, что с таким здоровенным клювом это было бы решительно невозможно.

Клюв, крепкий, загнутый книзу у кончика, поражал воображение своим размером. Казалось, пташке кто-то пересадил его от существа в пару раз больше и тяжелее. На него можно было бы запросто насадить еще пару таких "курочек", да так, что еще место бы осталось.

И в то же время было в чудовищном облике птицы нечто очаровательное и гармоничное. Особенно эта гармония ощущалась, когда страусоподобный монстр не шевелился и не подавал признаков жизни.

- У него бок распорот, - сообщил Сеня и в доказательство перевернул птицу. На перьях застыла кровь, но самой раны видно не было.

- Брось каку, - поморщился Кирилл. - Нахрена ты ее сюда притащил?

Милан на миг приподнялся, осмотрелся и нырнул вниз. На вопросительный взгляд Кирилла серб отрицательно помотал головой. Ничего. Только клакает кто-то, как клакал две минуты назад.

- Ну, не бросать же, - насупился Арсентий. - Яшку ведь тягали с собой, не оставили на съедение. А тут кто-то ходит, будто клювом щелкает...

Клювом щелкает! Вот, наконец-то, теперь все встало на свои места.

- Я понял, с кем мы имеем дело. Я же на картинках сто раз видел, - Милан будто прочел мысли Кирилла. Осененный догадкой, он сбился, торопливо вобрал в грудь воздух и продолжил. - Это же...

Трава вновь раздалась в стороны, и над ребятами нависла точная копия птицы, которую притащил Арсентий. Правда, копия была порядком выше любого человека, а длины его клюва хватило бы, чтобы пронзить одновременно и Сеню, и Милана. Или и Милана, и Кирилла, как больше нравится. Сколько бы там уместилось куриц, Кирилл не за что бы не сказал. Много.

Колоссальный клюв взрослой птицы, как и у птенца, чуть изгибался книзу и, вообще-то, на роль копья не годился. Но вот работу кувалды он бы исполнил без труда, при такой-то мощной шее, способной на манер тугой пружины выбрасывать клюв прямо во врага, чтобы размозжить череп или раздробить кости в мелкий порошок.

Чудовищная птица имела подвижные, живые голубые глаза. Они бегали по Кириллу, по Сене и по Милану, а когда добрались до птенца-переростка в руках Арсентия, взгляд словно бы потеплел.

- Келенкен... - закончил, наконец, свою фразу Милан.

Запоздало Кирилл попробовал проскользнуть в "думалку" монстру, но где там! Тот чуть не взрывался от ярости. Казалось, каждое его разноцветное перышко было накалено до предела - в отличие от малыша взрослая особь была пестрой, с красивой розоватой грудью и красно-лиловыми боками. По склонившемуся к земле затылку и тыльной стороне шеи птицы тянулся ярко-алый короткий гребешок встопорщившихся перьев.

Что ж, выхода не оставалось. Кирилл воспользовался заминкой птицы, не определившейся, что же делать с похитителями детеныша, и короткой очередью в упор буквально снес ее.

Пули врезались в грудь, выдрав оттуда сдавленный писклявый хрип, и трехметровое чудище отлетело обратно в траву, где и благополучно скрылось.

Милан и Сеня выжидающе смотрели на Кирилла. Лица их выражали все существующие в этом мире оттенки и вариации страха. Клаканье смолкло.

Вскакивая на ноги, Кирилл с досадой мотнул головой и махнул рукой друзьям - мол, бежим, чего расселись. И они побежали.

Птиц озадачил грохот выстрелов. Они смолкли, прислушиваясь и пригибаясь в траве. Но замешательство длилось недолго. Хищная решительность, свойственная этим гигантам, взяла свое.

Только-только повисшую тишину быстро нарушили, на сей раз мощными, скрежещущими криками на манер грача, но куда более грозно и громко. Птиц охватил единый злой порыв, и они не собирались отступать.

Вслед за боевыми воплями донесся топот десятков лап. Кирилл до боли стиснул зубы зубами. Он рвался сквозь траву в неизвестном ему направлении и не знал, правильно ли бежит. Эти твари настигнут их через несколько мгновений, и винтовка уже не спасет. Сколько там осталось патронов? Не хватит. И в магазине Милана тоже.

Внезапно прямо перед носом возникло дерево. Оно появилось так резко, что Кирилл еле успел выставить вперед руки, чтобы не впечататься в шершавую кору носом. Милан, Милан, ты ведь должен был увидеть это дерево, когда высовывался, чего ж не сказал?

Полагаясь на инстинкты, Кирилл в прыжке ухватился за толстый сук, подтянулся и забрался чуть выше, после чего склонился и подал руку Сене.

- Да выпусти ты уже птенца! - возмущенно возопил Кирилл.

Арсентий так переволновался, что позабыл о ноше в своих руках и о том, что с ней, в общем-то, весьма неудобно бежать. Он небрежно отшвырнул птенца на землю, как полено, и схватился за руку Кирилла. Тот рывком помог другу забраться на дерево и устремился выше, чтобы освободить место для Милана.

Сербу повезло - он запрыгнул в последний вагон, по-обезьяньи вскарабкавшись да заветного сука по стволу. Милан приподнял себя на руках, сделав "выход силы", когда сразу с трех сторон выскочили гигантские птицы. Он ободрал ладони о кору, но страх гнал его и заставлял не замечать таких мелочей.

Злобные страусы возмущенно закаркали на людей, глядя вверх с ненавистью и злобой. Повеяло чем-то липким и холодным - в глазах клювастых монстров было слишком много выражения, слишком много смысла. Они выказывали эмоции, обещающие скорую и жестокую расправу. Птицы хорошо запомнили лица ребят и уже никогда не забудут их. По крайне мере, пока не убьют их.

Чудовища роились внизу, вытаптывая крохотную круглую полянку и прибывая в числе. Ребята тем временем устраивались на широких ветвях дуба. Кирилл без труда узнал характерные листья и, конечно же, желуди. Точь-в-точь такой же дуб рос у него во дворе, в бесконечно далеком Крулевце. Вроде бы и мелочь, а успокаивает. Значит, не все в этом месте чужое и странное. И опасное.