Неожиданно Анна услышала звук тяжелого удара и сдавленное проклятие и обернулась. В темноте она узнала спотыкающуюся фигуру. Спазм страха сжал грудь. Господи помилуй, это же Спинер!

— Что тебе надо? — спросила она.

— Вот сейчас я тебя и возьму, — проговорил он, качаясь, и подошел ближе.

От страха Анна ослабла. С диким криком она оттолкнулась от ограждения, решив проскочить мимо него к люку. Но Спинер поймал ее за запястье и сильно сжал руку. Анна набрала воздуха, чтобы закричать, но прежде чем издала звук, он ударил ее в лицо. Он схватил ее за волосы и потянул вниз. Боль пронзила все ее тело. Анна изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но внезапно Спинер подсек ее снизу, и она упала на палубу, ловя воздух и слыша свои собственные крики о помощи.

— Помогите! — Это крик или шепот?! А может быть, только мысль?! — Господи, помоги!

Он ударял ее головой об обшивку снова и снова. Затем стал жадно целовать ее ртом, из которого разило луком и виски. Его рука шарила по платью, обрывая пуговицы и раздирая ткань. Грубые руки мужчины больно сдавили ее грудь. Пальцами Анна тыкала ему в лицо и глаза. Она боролась из последних сил.

Внезапно она почувствовала на шее что-то холодное и гладкое. Нож! Анна прекратила борьбу, от страха пресеклось дыхание. Спинер медленно провел ножом по горлу, в нескольких местах порезав кожу. Анна издала слабый звук мольбы.

Спинер приподнялся и вгляделся ей в лицо:

— Я тебе отрежу сиську и перережу горло, если не перестанешь драться! Так, поглядим, что у тебя тут…

Он был пьян и никак не мог добраться до подола ее платья. Наконец, это ему удалось. Жаркие руки коснулись ее ног. Анна слышала собственные рыдания ярости и страха. Ей была невыносима сама мысль о подобном насилии. Не для этого позора она страдала и экономила, стараясь забыть свои неприятности! Не такого конца заслуживали ее мечты о достойной жизни в Америке!

С неистовой силой она неожиданно уперлась в грудь Спинера и встала на колени. Моряк упал на спину, зарычав от гневного изумления. Нож стукнулся о палубу. Анна бросилась за ним, чувствуя себя просто безумной. Спинер что-то забормотал, пытаясь встать… Рука Аны наткнулась на нож — пальцы сомкнулись на гладкой деревянной рукоятке. Спинеру удалось дотянуться до нее, но девушка успела отпрянуть. Ее мысли были кристально ясными. «Он пьяный, двигается медленно, — думала она. — Я намного проворнее и бдительнее… Только бы он не схватил меня!»

Спинер поднялся, спотыкаясь и проклиная все на свете. Анна встала на ноги, но как только начала выпрямляться, наступила на подол и упала на колени. Боже мой! Он перед ней! Инстинктивно она откинулась на спину, подняв нож, чтобы заставить его остановиться.

Он молча надвигался на нее.

— Стой! — закричала Анна.

Не обращая внимание на предостережение, он бросился на нее, сам себя нанизав на выставленный нож. Лезвие входило в него сначала тяжело, продвигаясь через кости, а затем легко и глубоко.

Гордо Спинера издавало странные звуки — жизнь уходила от него.

Анна лежала под Спинером, не шевелясь, с удивлением отмечая: чем больше крови из него вытекает, тем тяжелее он становится. Как странно! До ее сознания не сразу дошло происшедшее. Наконец, все осознав, она вздрогнула. Боже! Она его убила! Она — жертва и убийца, чувствующая одновременно освобождение и ужас.

Девушка горько заплакала — всхлипывания вылились в крик, который рвал ей горло и уши. Она кричала в тихую ночь, а теплая кровь Спинера текла по ней.

Не осознавая, что делает, Анна отодвинула тело и встала на ноги, не сводя взгляда с темного тела, распростертого на палубе. Она долго стояла так, безвольно опустив руки, прислушиваясь к огромной безысходности, которая заполняла все ее тело. Раздался топот, мужские голоса. Она спряталась под небольшой навес перед сараем и притаилась там, скрючившись и прижав кулаки к груди. Анна была мокрой — от пота и крови, крови Спинера. Сознание того, что она сделала, проходило через нее волнами, одна сильнее другой… Ее охватил ужас. Она убила человека. Ее деяние было гибельно и необратимо. Она никогда это не сможет исправить! И за это должна умереть! Ее повесят!

Голоса зазвучали громче.

— Ей-Богу, эта чертова шлюха убила его!

— Мертвый?!

— Лучше позвать Кинкейда.

— Что за проклятая чертовка!

Анна прижалась щекой к стене сарая. Убийца! Господи Боже мой! Она не хотела этого делать!

— Это ирландская девка, мистер Кинкейд. Та, с рыжими волосами. Она убила Спинера. Он рассказывал, что как-то она ему угрожала… ножом!

— Я считаю, ее повесить надо, мистер Кинкейд! Раздеть и повесить!

Оцепенев, Анна легла на палубу и стала ждать решения своей судьбы.

— Где же она, чтоб ей провалиться?

Она увидела сверкание фонаря — свет приближался. Сердце стучало, как колокол. Она погибла! Обречена!

— Вот где ты, ирландская ведьма!

Свет ослепил ее. Грубые пальцы схватили ее за руки, потащили. Ноги волочились по палубе. Яркий блеск фонаря слепил глаза, и она отвернулась, сжав зубы. Наконец, ее отпустили — Анна рухнула на палубу. Чья-то нога, обутая в жесткий башмак, больно ударила ее в бок. Она попыталась отползти. Башмак придавил ей платье, пригвоздив к палубе.

— А может, нам закончить то, что начал Спинер, мистер Кинкейд? — прозвучал голос. — Уж мы ее проучим!

— Что за дьявол?! — раздался голос Дэйви.

— Эмигрантов держать внизу. Я не хочу видеть их на палубе, будь они прокляты! Кокберн, позови капитана!

— Слушаюсь, сэр.

— Боже мой, вы ублюдки!.. — раздался голос Дэйви.

Анна услышала шум драки — удары кулаков и громкие проклятия. Зажмурившись, она прижалась щекой к палубе и шептала молитву.

— Иисусе, Мария, Иосиф, помогите мне! Спасите, простите меня!

— Мистер Кинкейд!

Анна вздрогнула от зычного крика.

— Ах, проклятье! Человек, что я слышу?! Убийство!

Анну поставила на ноги. Волосы закрыли ей лицо, платье на груди было разорвано Спинером.

Кто-то завел ей руки за спину, больно их вывернув.

Капитан двигался через палубу, сейчас освещенную множеством фонарей. Пола его белой рубашки выбилась из брюк.

— Я пытаюсь хоть на минуту уснуть на этом проклятом корабле, а меня будят, чтобы сообщить, что убивают моих людей!

Он заправил рубашку в брюки. Брюшко перевешивалось через пояс. В первый день путешествия он обращался к эмигрантам с речью. Тогда он казался внушительным, с этими золотыми пуговицами и шитьём на мундире. А сейчас это был сонный человек, взъерошенный со сна.

Капитан остановился перед ней — глаза сузились, глядели зло, на щеках кудрявились бакенбарды. Он пристально оглядел ее с головы до ног, задержавшись на прорехе в платье, которая почти оголила левую грудь. Все замолчали. Гремел гребной винт. Кто-то из команды закашлял.

Капитан подошел поближе и убрал с лица Анны волосы. Приподняв голову девушки за подбородок, он внимательно всмотрелся в ее лицо. Потом медленно провел холодной рукой по обнаженной груди несчастной. Закрыв глаза, Анна чуть не закричала от ужаса.

— Как ваше имя, женщина? — спросил повелительно капитан.

Анна облизала губы.

— Отвечайте!

Она с трудом выдавила:

— Анна Мэ… Мэ…

— О Боже, да от нее кровью воняет! Где этот Спинер?!

Капитан прошел туда, где в темной луже лежало тело. Спинер лежал на спине, руки раскинуты. Капитан обошел вокруг тела моряка. Его сопровождали матрос с фонарем. Капитан снова пристально взглянул на Анну, зло сузив глаза. Он приказал:

— Отведите ее вниз, на тюремную палубу. Возьмите человека следить за ней. Что с ней делать, я решу утром.

Матрос по имени Кокберн, дружок Спинера, вышел вперед и схватил Анну за руку. За другую ухватился горбоносый Проныра Джибс.

Анна дико посмотрела на них.

— Нет! — закричала она, зарыдав в голос.

— Тихо! — воскликнул Кинкейд. — Отведите ее вниз.

— Подождите! — обратился капитан к помощнику. — Я не хочу, чтобы ее обесчестили, мистер Кинкейд. Никто не смеет до нее дотронуться. Возьмите надежного парня, чтобы он ее охранял, или сами этим займитесь. Вы будете лично отвечать за любые нежелательные последствия.