Рони Скинертон был достаточно опытным полицейским чиновником, чтобы не понимать всей серьезности решения, которое он принял. Когда его помощник Майк Рибер доложил, что на экране локатора сближаются старые знакомые — три одноместных пассажирских корабля, раз в месяц устраивавших такую космическую встречу, он приказал патрульным катерам дождаться их стыковки и потом пригнать всю компанию на базу космополо.

Все детали операции были хорошо видны на экране. Силуэты кораблей сблизились и образовали подобие трехлучевой звезды. Теперь для обмена грузами и расстыковки им потребуется не меньше сорока минут. Катера Стэна Керша пришли вовремя. Они окружили троицу, и начались переговоры, содержание которых тоже не было для Скинертона неожиданным.

— Инспектор космополо Керш, — представился Стэн. — Приказываю немедленно следовать за мной.

— В чем дело, инспектор? — спросил Джеймс Бирн, чей голос Скинертон узнал без удивления.

— За грубое нарушение правил движения в космосе я должен доставить вас на базу. — Стэн точно выполнял свою роль по задуманному сценарию.

— Убирайтесь к чертям, инспектор. Фиксируйте наши бортовые номера и отваливайте.

— Номера ваши известны давно. Нарушение правил стало систематическим, и потому я повторяю: следуйте за мной!

Щелкнул и засветился оптитрон базы. Это тоже было предусмотрено. На экране появилось разгневанное лицо Бирна. Увидев Майка Рибера, он чуть не оплевал его брызнувшей слюной.

— Скинертона к экрану! — потребовал Бирн.

— Шеф спит и не разрешил будить до шести тридцати, — со всей присущей ему флегматичностью ответил Рибер.

— Немедленно разбудить! Скажи, что на связи Джеймс Бирн.

— Не могу. Шеф спит. — И Рибер отключился.

Сейчас было важно не дать Бирну связаться с Землей. Точными бесшумными выстрелами Керш срезал корабельные антенны дальней связи и уже после этого спокойно предупредил:

— Если вы сейчас же не запустите двигателей и не двинетесь за мной, я применю оружие.

— Ну ладно, инспектор Керш, — угрожающе по сулил Бирн, — этот последний день вашей службы вы будете вспоминать всю жизнь.

Экспортируемые патрульными катерами, стыкованные корабли повернули к базе космополо.

— Я сплю. Разбудишь не раньше, чем начнется досмотр. Так оно и будет — примерно в шесть тридцать, — распорядился Скинертон и ушел в свою каюту.

Пассажиров оказалось трое. Прямо из шлюзовой камеры Керш отвел их в отсек для задержанных, а сам со своими парнями приступил к обыску кораблей. Каждый их шаг записывался и воспроизводился на экранах базы.

Бирн бушевал и требовал разбудить начальника. Робер взглянул на часы и нажал кнопку. Еще несколько минут спустя Скинертон вошел, потирая глаза с усердием крепко спавшего человека. Увидев Бирна, он изобразил крайнее удивление:

— Джеймс! Как тебя к нам занесло? — Но не дождавшись ответа, с еще большим изумлением по вернулся к спутникам Бирна: — Ба! А это кто с то бой, Джеймс? Неужели глаза мои врут и я вижу Серого Кота и Чистильщика?

— Они не со мной, Рони, — откликнулся Бирн, — и никакого отношения ко мне не имеют. Это твой болван Керш свел нас…

— Керш? — опять удивился Скинертон. Уставившись в экран, он добавил: — Этот болван Керш, кажется, нашел нечто любопытное для космической полиции.

В руках у полицейских были миниатюрные приборы, напоминавшие старинные электрические фонарики, с той лишь разницей, что в них вместо батареек были вмонтированы изотопные датчики. Они просвечивали насквозь любую вещь, из чего бы она ни была сделана, и безошибочно докладывали, что именно и где скрыто. С появлением таких приборов обыск превратился в примитивнейшую операцию. Парни Керша вытаскивали аккуратные контейнеры и переправляли их на базу.

— Рони, — вполголоса сказал Бирн, — пройдем к тебе и поговорим.

— Можно, — сказал Скинертон.

В своей каюте он усадил Бирна, угостил его коктейлем и отбросил тот притворно-шутливый тон, которым разговаривал в отсеке для задержанных. Оба они не один год прослужили бок о бок в одном ведомстве и понимали друг друга, даже когда молчали.

— Что тебя укусило? — спросил Бирн.

— Хочешь начистоту?

— Не иначе.

— Больше ни один контейнер с наркотиками мимо меня не пройдет. Транзит через космос для этой па кости я закрываю. Так можешь и доложить.

— Не много ли на себя взваливаешь?

— Ровно столько, сколько обязан за положенный мне оклад.

— Ты требуешь прибавки от Берча?

— Плевал я на твоего Берча. Больше я никому не служу, кроме правительства.

Бирн смотрел на Скинертона странными глазами — не то удивленно, не то уважительно.

— Твой плевок в Берча может залететь далеко, Рони. Дальше, чем ты думаешь.

— Не пугай меня, Джеймс. Сколько товара выгрузит Керш из твоих колымаг?

Бирн помолчал, но сообразив, что полицейские уже все взвесили и опечатали, ответил:

— Около восьми тонн.

Скинертон долго вышагивал по мягкой дорожке, устилавшей кабинет. Вопрос его прозвучал неожиданно:

— А знаешь, сколько граммов этого дерьма понадобилось, чтобы погубить моего Мартина?

— И он?! — воскликнул Бирн.

— Да. Он был хорошим парнем, мой Мартин. Был и нет… — Гримаса острой боли перекосила лицо Скинертона. — Будь они прокляты, и твой босс, и вся его шайка… Тебя, Джеймс, я отпущу. Составлю акт, что ты брал у них взаймы горючее. Но это в последний раз. А Кота и Чистильщика вместе с грузом отправлю в управление. Пусть там выясняют, на кого они работают.

— Я тебе сочувствую, Рони, — начал было Бирн, но Скинертон его оборвал:

— Молчи, Джеймс! Я уже сам выразил себе сочувствие — понял, что стал палачом своего сына. Пока помогал морить чужих сыновей, ничего не понимал, только подсчитывал, сколько мне причитается. А как дошло до моего — понял… Прикинь, сколько ребят не сделают первой затяжки, потому что эти восемь тонн не попадут к твоему Берчу…

— Ты уверен, что для нашего товара только один путь — через космос?

— Знаю, что путей много, но этот будет закрыт. В этом можешь не сомневаться.

— Ты надеешься, что через Кота полиция выйдет на Берча?

— А куда ему деться? Пока не было парилки, его люди все брали на себя, а он посмеивался и по том досрочно их вызволял. А теперь… Врать в парилке еще никто не научился.