— Что же нам делать, Том? Неужели опять бежать, как это сделал мой пращур?

— Как раз его опыт подсказывает нам, что бежать бесполезно. Убрался он на другой конец Вселенной, а толк какой? Переселенцы размножились, как муравьи. Опять появились миллиарды лодырей, охотников до чужого добра, бунтарей. Опять зародились в их головах разрушительные идеи безбожия и непослушания.

— Почему? Откуда они взялись? Привезли сюда только избранных… С прежней Землей никаких связей…

— Люди неисправимы, Сэм! В каждом от рождения и зависть, и лень, и желание отобрать у ближнего его имущество. Чем лучше их кормишь, тем больше они хотят.

— И ничего нельзя сделать, Том?

— Мы потеряли много времени. Нужно было обескровить их в самом начале.

— Разве мало их били?

— Мало! Нужно было уничтожать девять из десяти! Истреблять! Душить! — Боулз бегал по пляжу, побелев от ярости и потрясая кулаками.

— Неужели теперь уже поздно?

— Нет, Сэм, не поздно. Мы их раздавим. Обязательно раздавим!

— Чего же ты медлишь? — допытывался Кокер.

Боулз молча ковырялся в песке. Искусственное солнце, совершавшее свой марш по искусственному небосклону, ослепительно отражалось в золотых крупинках. Лишь иногда оно скрывалось за наплывавшими на него искусственными облаками.

— Есть у меня одна идея, Сэм. Идея старая, но еще пригодная. Нужно только обновить ее. А дело это непростое.

Кокер не любил выслушивать чужие идеи, зная по опыту, что в них всегда таится много сложностей, от которых в голове все перепутывается. Он предпочитал, чтобы ему докладывали только цифры — сколько нужно потратить денег и какие выгоды он взамен получит.

— А ты поручи дамкам. — Сэм махнул в сторону .думающих машин. — Пусть они обмозгуют.

— Они в этом не разберутся. Нужно самим продумать.

— Продумывай, Том! Продумывай быстрей!

Боулз нашел в песке крупный сапфир и взял его на память об этом разговоре.