— Р-равняйсь! Смир-рно!

Яна, как во сне, видит зеркальную, будто только что вымытую брусчатку, мавзолей с застывшими часовыми, разукрашенные к празднику трибуны.

— На первый-второй р-рас-считайсь! Первые номера — шаг впер-рёд! Р-раз, два!

И больше не видно зеркальной брусчатки — перед глазами — стриженый затылок Почивалова, заштопанный воротничок его белой рубашки. Яна вытягивает шею, но уже один за другим, будто по линейке, прочерчивают площадь до самых трибун рады белых рубашек, стриженых затылков и косичек с разноцветными бантами. Яна оглядывается — сзади площадь также линуют двигающиеся с Охотного ряда колонны.

Будто кто-то пишет ровные строчки на листе! Ниже, ниже, до самого нынешнего ГУМа.

Просмотровый зал, треск проектора, две пары ног в сандаликах. От белых сандаликов пахнет хлоркой.

— Свидетель Герцен об идеалистах сороковых годов:

«Что же коснулось этих людей, чьё дыхание пересоздало их? Ни мысли, ни заботы о своём общественном положении, о своей личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких личных выгод; одни забывают своё богатство, другие свою бедность, — идут не останавливаясь, к разрешению теоретических вопросов. Интерес истины, интерес жизни, интерес науки, искусства, юманите, поглощает всё». «Где, в каком углу современного Запада найдёте вы такие группы отшельников мысли, схимников науки, фанатиков убеждений, у которых седеют волосы, а стремления вечно юны?» О русских мальчиках, «решающих проклятые вопросы», говорит и Достоевский.

Свидетель Иван Тургенев:

«Мы всегда в философии искали всего на свете, кроме чистого мышления».

«Лучшее, что в мире — это мечта», — говорит Киреевский.

Свидетель Виссарион Белинский:

«Я не хочу счастья и даром, если не буду спокоен насчёт каждого из моих братьев по крови…» «Судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судьбы всего мира и здоровья китайского императора».

— А китайский император, это что, не личность? — возразил АГ.

— Здесь вообще много противоречий, но сколько огня!..

«Я теперь в новой крайности, — это идея социализма, которая стала для меня идеей новой, бытием бытия, вопросом вопросов, альфой и омегой веры и знания. Всё из неё, для неё и к ней», — «Заметь, сколько библейских терминов! — отметил АХ, — Совсем, как у Иосифа…» — «Я всё более и более гражданин вселенной. Безумная жажда любви, всё более и более пожирает мою внутренность, тоска тяжелее и упорнее».

«Я начинаю любить человечество по-маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнём и мечом истребил бы остальную».

А вы: «Иосиф, Иосиф…» — опять вздохнул АХ.

«Социальность, социальность или смерть».

— Вот интересно, что Белинский под ней понимает? Уж конечно, не просто передел собственности… Судя по уже приведённому нами «Письму к Гоголю» — это страстное желание сейчас же, немедленно, осуществить Правду Христову.

— Утопическая идея Царства Божия на земле, «сведение Небес на землю», по выражению свидетеля Достоевского, — оживился АГ. — Новая «Вавилонская башня». Величайший грех!

— Э, нет, сын тьмы, не так всё просто. Твой хозяин опять сознательно напутал да и свидетеля Достоевского с толку сбил… Почему же человекам тогда заповедано молиться: «Да будет Воля Твоя на земле, как на Небе?» Это ли не «сведение Небес на землю?» Причём тут Вавилонская башня!.. Сам Господь «стал человеком, чтобы мы обожились», то есть «сошёл на землю».

«Да приидет Царствие Твоё…» Ну хорошо, пусть это о Царствии, которое «Внутри нас есть». Но какое уж тут Царствие, когда из человека ежедневно раба и скота делают? И выходит, к лучшему ничего менять нельзя? Пусть рабство сменяется феодализмом, потом капитализмом, а к лучшему — ни-ни. Грех! Утопия. Славно придумано! Только кем?.. Почерк знакомый.

— Стараемся. Народ доволен.

— А я тебе скажу, почему доволен:

«Суд же состоит в там, что свет пришёл в мир: но люди возлюбили более тьму нежели свет, потому что дела их были злы.

Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы:

А поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны». /И. 3, 19/ — Вот и иди себе пожалуйста один к свету… — проворчал АГ. — И не мешай людям жить.

— А вместе, значит, нельзя? К капитализму можно, а к свету нельзя?

— За церковной оградой — можно и вместе.

— А на улице, значит, нельзя? Где это сказано? Покажи!

— У Достоевского и сказано:

«Социализм — это не есть только рабочий вопрос, или так называемого четвёртого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос — вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строительство без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю». — Я про Писание спрашиваю. Или про свидетельства святых отцов в таком важном вопросе. А Достоевский в карты играл. И в рулетку…

— И часто проигрывал, — вздохнул AГ, — По крупному. Но не будем судить.

— А я тебе вот что скажу, сын тьмы, — это долдонят те, кто «ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы».

— Ладно, не нервничай, береги силы для Иосифа.

— Это имеет прямое отношение к Иосифу, будто не знаешь! «Не будет богатых, не будет бедных, ни царей, ни подданных, но будут братья, будут люди и по глаголу апостола Павла, Христос даст свою власть Отцу, а Отец-Разум снова воцарится, но уже на новом небе и над новой землёй».

— Здесь безусловная ошибка Белинского. «Отец-Разум». Дань моде того времени. Скорее трогательная, чем крамольная. Очень даже крамольная. Всё бы тебе всех оправдывать…

Свидетель Бердяев: «Русский атеизм родился из сострадания, из невозможности перенести зло мира, зло истории и цивилизации. Нужно организовать иное управление миром, управление человеком, при котором не будет невыносимых страданий, человек человеку будет не волком, а братом. Раненые страданиями человеческими, исходящими от жалости, проникнутой пафосом человечности, не принимали империи, не хотели власти, могущества силы».

— Я бы добавил «не принимали неправедной империи, неправедной власти и силы». А разве Господь считал иначе? Вот классический пример расхождения церкви Христовой и церкви социальной. Результат — атеизм. Отвергая искажённое учение, «мальчики» отвергали Бога. С водой выплёскивали ребёнка.

Белинский, слава Богу, это понимал. Да и многие другие. Белинский сказал: «Люди так глупы, что их насильно нужно вести к счастью». И ещё:

«Не в парламент пошёл бы освобождённый русский народ, а в кабак побежал бы пить вино, бить стёкла и вешать дворян».

— Что-то мы про Герцена забыли, ты не находишь?

— Изволь. Герцен свидетельствует:

«Под влиянием мещанства всё изменилось в Европе. Рыцарская честь заменилась бухгалтерской честностью, гуманные нравы — нравами чиновными, вежливость — чопорностью, гордость — обидчивостью, парки — огородами, дворцы — гостиницами, открытыми для всех /то есть для всех, имеющих деньги/».

«Все хотят казаться вместо того, чтобы быть». «Скупости мещан имущих, противополагается зависть мещан неимущих: с одной стороны — мещане-собственники, упорно отказывающиеся поступиться своими монополиями, с другой — неимущие мещане, которые хотят вырвать из их рук их достаток, но не имеют силы, то есть с одной стороны скупость, а с другой зависть. Так как действительного нравственного начала во всём этом нет, то и место лица в той или другой стороне определяется внешними условиями состояния, общественного положения». — Наверное, читая эти строки, Иосиф думал об оборотнях, о своих дружках, дерущихся в пыли из-за мелочи. Пролетарий — лишь изнанка буржуа — это он хорошо усвоил!

Кстати, вопрос на засыпку. Кому принадлежат слова:

«Пролетариат — люди наиболее обесчеловеченные, наиболее лишённые богатств человеческой природы. Они отравлены завистью и ненавистью»?