_Томас_. Я хотел сделать людей зрячими, я хотел преобразить мир. (Тихо, с озлоблением.) Вместо этого - у меня "успех".

_Анна-Мари_. Я тебя не понимаю.

_Кристоф_. Надо быть справедливым, Томас. Большего ведь и ждать нельзя было.

_Томас_ (горько). Нет, большего, конечно, я не мог ждать.

9

Отдельный кабинет в очень дорогом ресторане.

_Георг_ во фраке. _Беттина_ в вечернем туалете.

_Беттина_. Сегодня этот спектакль производит такое же сильное впечатление, как в первый раз.

_Георг_. А я сегодня как-то особенно болезненно ощущал тенденциозность пьесы. Сам Томас, право же, не придает теперь этой тенденции прежнего значения.

_Беттина_. Ты всеми силами стараешься отнять все лучшее, что у него есть, Георг.

_Георг_. Неужели это лучшее, что у него есть?

_Беттина_. У него есть все то, чего ты лишен.

_Георг_ (улыбается). Это верно. У него молодость и не тронутая критикой любовь к массам. А я стар и скептичен, как черепаха.

_Беттина_ (умоляюще). Георг!

_Томас_ (входит, во фраке). Меня сильно задержали. Прошу извинить.

_Беттина_. Какой успех, Томас! На сотом представлении такой же, как и на первом.

_Георг_. Меня радует, что вы снова включили эту прелестную сцену, которую выкинули в премьере.

_Томас_. Это - измена.

_Беттина_. Измена?

_Томас_. Измена моему делу. Какое отношение имеет эта любовная сцена к борьбе духа с грубой силой? Что общего у нее с моей целью?

_Беттина_. Но это - искусство.

_Томас_ (устало). Незачем спорить. Вы меня сломали. Как противен был мне вначале мой успех. И эти люди, эти эстеты! Зрелище силы тех, кого они боятся, приятно возбуждает их похоть. Они щекочут себе нервы призраком опасности, от которой лишились бы чувств, стань она действительностью. А теперь? Успех мне нужен, я упиваюсь им. Я привык к его яду. Я привык к вам.

_Георг_. А где Анна-Мари?

_Томас_. Она устала, капризничает. Послезавтра собирается в Ниццу, и нужно кое-что подготовить к отъезду.

_Георг_ (с легкой иронией). Она тоже привыкла к успеху.

_Томас_. Да. Она была на верном пути. Теперь она ускользает от меня.

_Беттина_. Не судите поспешно, Томас.

_Томас_. Успех. Какая чепуха. Задумал изменить мир. Я. Изменило мир изобретение пороха, железной дороги, воздухоплавания. А что значу я со своими несколькими лоскутками полотна и горсткой загримированных молодцов? Я, право, получаю по заслугам. Вместо того чтобы таять от звуков Лорелей в исполнении певческого квартета, обыватель у меня черпает смазочное масло для своего сердца. Моя физиономия ухмыляется со страниц журналов для семейного чтения. Пламенем и сталью хотел я быть, а чего я достиг? Сытый обыватель за недорогую цену массирует свою совесть.

Почему вы не смеетесь, Георг? Люди вашего круга ведь сильнее меня.

_Господин Шульц_ (входит). Прошу извинить за неожиданное вторжение, сударыня. (Целует руку Беттине.) Услышав, что господин Вендт здесь у вас, я не хотел упустить случая принести мои поздравления по поводу его грандиозного успеха. Превосходная вещь, честное слово! Когда в последнем действии эти парни висят распятые на кресте... Да, замечательно. Вообще-то я не охотник до серьезных драм. Я больше за оперетку. Но эти вот распятые - это, скажу вам, нечто сказочное, клянусь честью.

Георг наполняет для него бокал.

_Господин Шульц_ (пьет). Ваше здоровье, господин Вендт. За вторую сотню представлений вашей пьесы. Кстати, кругленькую сумму приносит пьеска, а? Знаете ли вы, что я положительно горд нашим соседством. Я вижу уже, как у ворот вашего домика прибивают доску: "Здесь творил Томас Вендт" - и так далее. Не премину и свою лепту внести на такое дело. А потом перед вашей мемориальной доской - англичане со своими бедекерами. Ужасно интересно. Помните ваш неожиданный ранний визит ко мне? Как вы тогда в частном порядке прочитали мне лекцию о морали? Испортили мне тогда отличный завтрак. Впрочем, впоследствии вы, наверно, были благодарны мне, а? Малютка расцвела в прелестную бабенку. Да, старый бог жив еще, и добро, которое делаешь людям, приносит проценты. Не буду вас больше обременять своим присутствием, господа. Еще раз - мои искренние поздравления. (Уходит.)

_Георг_. Вы все еще думаете, что это стоит труда - стараться переделать человека?

_Томас_. Вы богаты. У вас доменные печи, заводы. У вас тысячи рабочих. Вы владеете людьми, в ваших руках власть. Я не доверяю вам.

_Георг_. Не прячьтесь за возражениями; они для вас слишком мелки. Сегодня, сейчас, вы так же хорошо, как и я, чувствуете, что лучше месяц жизни посвятить искусству, чем целую жизнь политике. Жизнь, наполненная лозунгами и пламенными речами, жизнь, когда постоянно снисходишь к другим и нарочито принижаешь себя самого, когда вечно общаешься с плохо пахнущими телами и непроветренными душами, - чего можете вы достичь таким образом? Массе свойственна косность. Если ее растормошить, она, может быть, и проснется, может быть, вы и переделаете ее. Но только на час. Через час она снова будет храпеть, и, когда люди разойдутся по домам, господин Губер снова станет господином Губером, а господин Мюллер - господином Мюллером. Я не верю в человека. Я изучил историю человечества за пять тысяч лет и научился не верить в человека.

_Томас_. Как можно жить, если не веришь в человека?

_Георг_. Я верю в закон, лишенный всякой сентиментальности: люди пожирают друг друга и на тысячу звероподобных существ с человеческими лицами приходится один человек.

Откажитесь от деяний, Томас Вендт. Деяния забываются. Деяния толкуются превратно, а результаты их обращаются в собственную противоположность. Единственное, что вечно, - это творчество.

_Томас_. Вы согласны с ним, Беттина?

_Георг_. Действие - это часть целого, знание - это часть целого, и единственно, что цельно, - это искусство. И вы, вы, рожденный для искусства, хотите оставить эту сферу ради политики?

_Томас_. Вы никогда не знали лишений. Ваша философия - философия сытости.

_Георг_. Сытость мыслит логичнее, чем голод.

_Томас_ (настойчиво). Вы согласны с ним, Беттина?

_Беттина_. Вы поедете с нами в деревню, Томас. И там, на покое, напишете новую драму, не думая ни о каких социальных теориях, думая только о своих стихах и образах.