Купава старался говорить спокойно, но получалось это у него с трудом. Он несколько раз повысил голос, но все же из рамок не вышел. Он понимал, что если прав, горячиться не к лицу. К концу своей речи он был по-прежнему невозмутим.

Телега же повел себя иначе. Было видно, что для себя он уже все решил и вряд ли изменит принятое решение. Однако переговорить нужно было, хотя бы для сохранения видимости желания идти на это. Говорить Телега начал сразу же на повышенных тонах.

– Что ты гонишь? – резко выпалил он. – Насчет твоих бабок я не при делах, в натуре! Мне своих хватает и на чужое я никогда не лез, – Телега отмахнулся от слов Купавы как от мухи. – Это ты на мою землю решил забраться и на дело мое варежку раззявил! Что тебе нужно было у Эйнштейна? Он – мой человек и все это знают, а ты прикинулся ментом, убил моего братишку, скрысил мой товар. И где Эйнштейн, я тебя спрашиваю?! Он имел на руках товар и бабки. После налета твоих позорничков – ни Эйнштейна, и ничего нет. Ты, Алексей, залетных закупил и думаешь, что Телега не поймет ничего? Я, блин, лохом никогда не был и не тебе обо мне так думать, братишка!

Последнее слово Телега сказал настолько презрительно, что Купава отбросил все манеры и тоже начал орать.

– Как это ты не при делах?! А кто в «Айсберге» сумку с товаром подменил, не твои разве люди? А когда я захотел забрать свое по праву, на заводе, разве не было там твоих быков и новой бригады?

Присутствующие на поляне быки отчетливо почуяли, что запахло жареным. Будто ветерок легкий прошелестел и вот уже послышался негромкий металлический лязг и вслед за ним пронесся быстрый осторожный шепот: братки приготовились окончательно, напряглись в ожидании команды.

Игорь достал из кармана чужой сотовик и показал его Ольге. Она обернулась на него, кивнула и, снова повернувшись лицом к поляне, медленно начала поднимать ствол автомата.

Игорь набрал давно уже знакомый номер. Подполковник Мостовой ответил после второго же звонка и ждал сообщения. Игорь не сразу заговорил, но его опасения быть обнаруженным были излишними: глухой ропот среди братков и громкие базары паханов заглушали окружающие звуки, да и внимание всех присутствующих было все в центре поляны: там сейчас решался вопрос жизни и смерти.

– Василий Семенович, на Солнечной поляне крутая разборка между Купавой и Зелепукиным... да, вооружены, – вполголоса известил он и отключил телефон.

Как ни старался Игорь остаться незамеченным, его услышали. Не учел он того факта, что в вечернем воздухе звуки далеко-о-о разносятся... Стоящий крайним справа браток дернулся в их сторону. Он не сошел с места, но закрутил головой и подтолкнул рукой своего соседа.

В центре поляны в этот момент возникла пауза: стороны, исчерпав эмоциональные запасы, стали осмысливать открывшиеся перед ними расклады. Не доверяя друг другу, авторитеты тем не менее понимали, что в присутствии своих людей, которым возможно предстоит сейчас полечь, никто откровенно фуфло гнать не будет. А это означает, что, похоже, причиной конфликта стала какая-то непонятка. И разобраться в этом – просто дело чести. Надо получить справедливые обоснования своим последующим действиям. Если дать спасть напряжению, все еще не отпускающему нахохлившихся быков, то потом можно не получить более выгодной возможности для вмешательства...

Ольга заметила задергавшегося братка... Что ж, за ней дело не встанет!.. «Пора вам, падлы, перегрызть друг другу глотки!» – сжав зубы, ожесточенно думала она, целясь в... Купаву.

Открыв дверь Соня, вовсе не обрадовалась гостю.

– Вовка вернулся! – делая страшные глаза, прошептала она Боре, но все-таки впустила. Боря не чувствовал страха перед Вовкой, он чувствовал дикую усталость. Пройдя в «мастерскую», он без приглашения опустился на табурет и вытянул ноги. Сразу же обессиливающей волной по всему телу пошло расслабление. Он вздохнул и закрыл глаза.

– Что с тобой случилось? – спросила Соня, удивленно глядя на него.

– Случилось, – не открывая глаз, хриплым голосом повторил Боря и подумал, что как бы жутко не было, а надо позвонить Телеге. Пропасть было бы хуже. Куда он сможет спрятаться от озверевшего бандита, у которого есть все возможности и вырыть его из-под земли, и зарыть в землю?

– Можно воды? – попросил он у Сони, и она, пожав плечами, пошла на «кухню».

Боря проводил ее покачивающуюся задницу долгим взглядом и вспомнил, что Вовка здесь. «Неужели он решил вернуться?» – Боря скривил губы, вспомнив вовкины рассказы о том, как тому сейчас хорошо живется, и покачал головой: плохо, когда люди не знают, что им нужно. От этого все неприятности в жизни и происходят.

Вернулась Соня со стаканом воды в руке. Боря жадно схватил его и выпил.

– Где Вовка? – спросил он, почувствовав себя гораздо лучше – хоть в горле не першит, по крайней мере.

Соня кивнула в сторону «спальной»:

– Спит без задних ног! – Она усмехнулась:

– Напереживался, несчастный.

– А он-то из-за чего? – вслух удивился Боря. Если у Вовки неприятности, не сможет ли это хреново отразиться и на нем?

– Блядешку его побили так, что она в больницу угодила, – Соня не скрывала радости, а Боря нахмурился. Подумал и тяжело встал:

– Пойду поговорю с ним, – и, шаркая ногами, – набегался за сегодняшний день! – пошел к ширме. Соня хмыкнула и, обиженная, вернулась на «кухню» – оттуда лучше слышно, о чем говорят в «спальной». Ширмы – это же не стены! Это картон и фанера, пестренько размалеванные Вовкой: звукопроводимость хорошая.

Боря склонился над похрапывающим Вовкой и тихонько покачал его за плечо. Реакции не последовало. Боря понюхал воздух: странно, вроде трезвый. Неужели он стал наркоманом? Этого еще не хватало!

Выйдя из «спальной» и не увидев Сони, он прошел на «кухню». Соня держала в руках книжку и зевала во весь рот.

– Он здоров? – Боря присел рядом и положил руку Соне на бедро.

– Ага! – ответила она. – Только димедролу нажрался, успокоиться ему нужно было, кобелю недоделанному.

– Ты уверена, что именно димедролу?

– Конечно, я сама и дала ему.

Раздался одиночный выстрел. Купава вскинул руки и повалился на землю. Телега отскочил назад от неожиданности, и тут, взвыв единой глоткой, купавинские ребятки открыли стрельбу. Их противники ответили дружным залпом. Телега, пригибаясь, заскочил за свой джип. Через секунду он уже выглянул с противоположной стороны, и к купавинским полетела граната. Грянувший взрыв на мгновенье осветил всю поляну. Когда вспышка погасла, показалось, будто стало темнее, чем было.

Игорь потянул Ольгу за край куртки. Она привстала и начала отступать вглубь кустарников, подальше от поляны. Игорь, подобрав с земли сумку, крепко взял Ольгу за руку и повел ее в противоположную от города сторону. Скоро должны будут появиться люди Мостового, а они научены сперва стрелять и крушить и только потом знакомиться...

Частота выстрелов начала спадать. Потеряв командира, бойцы не всегда бывают способны сразу же организоваться по-новому. Судя по доносившимся звукам стрельбы, зелепукинские переламывали.

Игорь с Ольгой отошли уже на достаточно безопасное расстояние: если купавинские начнут драпать, то фора еще есть. Игорь уже немного расслабился, но тут слева послышался резкий крик:

– Ментовые!

Ольга сделала Игорю моментальную подсечку и, падая сама, дала длинную очередь в полумрак, где замаячили две тени. Игорь увидел вспышки от выстрелов прямо перед собой. Не поднимаясь с земли, он выстрелил, перекатился дальше, вскочил, пригнувшись и опять выстрелил.

Два братка, самые мудрые, очевидно, в самом начале заварушки поняли, что дело табак и решили сдернуть из опасного места. Может быть, им бы и повезло, но увидев посторонних, один из них молчать не захотел. Возможно, это он сейчас и лежал под ногами у Игоря. Второй бросился обратно с истошным воплем: