Ультиматум подействовал. Через несколько минут ребята появились с трехзвездочным коньяком в руках. Недорогой, армянский. Семён держал его в баре только потому, что отец его любил по старой привычке молодости, когда ещё воевал во втором карабахском конфликте. Он ведь тоже тогда лишился руки, и тоже левой, только сейчас вспомнил Семён. Правда у него не было такой пластиковый конечности, лишь дешевка, выделенная союзом ветеранов.

В общем, к приезду Яна гремящему стеклотарой в пакетах с лейблом сетевого магазина, коньяк был благополучно освоен и освоены криво нарезанные бутерброды. Яну, как оказалось, тоже было из-за чего напиться: его уволили по статье халатность. Халатностью они назвали то, что он поддерживал дружеские отношения с Семёном и сообщил ему, якобы, официальные сведения.

Ещё от врачей, посещавших Семёна сегодня пришла бумага о психическом отклонении, вызванном физическим состоянием и чрезмерной привязанностью к виртуальному игровому миру. Доктор так и не стал пытаться вникнуть в ситуацию, может просто не хотел или выполнял четкие указания от корпорации: найти законные основания для того, чтобы выпилить Сектора из АД.

С юридической точки зрения все будет шито-крыто — парень заигрался, на фоне чего, его сознание начинает расслаиваться и дабы сохранить личность Семёна, доктор призвал оградить его от пагубного влияния виртуала.

С чем послезавтра ко мне приедут техники и те двое яйцеголовых, которых приложили телохранители, чтобы демонтировать оборудование корпорации. На победу Сектор уже не рассчитывал, на это просто не хватит времени, осталось тридцать пять игроков на окружности площадью в пятнадцать квадратных километров и даже если завтра их число сократится вдвое, каковы шансы на победу?

Пьянка, есть пьянка, только с грустным поводом. Хорошо посидели, и пока Семён ещё был в адеквате, открыл почту и написал важное в текущих обстоятельствах письмо. Ответа не последовало, но он надеялся, что адресат успеет прочесть его до завтра и согласится на его предложение.

Утро было таким, каким оно должно быть после вливаний дешевой водкой. Голова нещадно болела, но пара таблеток антипохмельного средства через 20 минут сделали свое дело. На память от вчерашнего вечера было лишь скверное послевкусие во рту.

И он уснул там же где и пил. Сейчас Семён лежал на диване в гостиной. Загрузившись в капсулу. Сектор попросил приглядеть за пареньком, хотя и его телохранителю сейчас не мешало бы подлечиться бокалом светлого нефильтрованного. Сами разберутся, с кофемашиной ребята прекрасно освоились, наверняка и с мудреной пробкой чешского лагера справятся. Напоследок он всё-таки сказал, чтобы парни не стеснялись.

АД встретил Сектора красным рассветом раннего утра. На часах не было ещё шести, впервые зашел в игру так рано. Разобраться с капсулой оказалась далеко не как сложно. Двое голубых, по сути, были наследниками на ставке у корпорации, не исполняя никакой роли кроме как нажать пуск, затем старт на панели управления, а вечером произвести те же самые действия в обратном порядке.

Открыв глаза, Семён увидел мирно спящих в спальных мешках детей. Пение птиц за окном наводило умиротворяющее спокойное настроение, ничуть не выдавая то, что этот мир, пусть и виртуальный, смертельно болен. Постаравшись не разбудить никого, Сектор вышел на улицу.

Дел было много, прежде всего, нужно было высвободить шасси Тритона. Шипованые колеса внедорожника закусили мертвую плоть и для того чтобы не бросать авто, нужно было высвободить дизельного зверя попавшего в капкан. В баке было почти сухо и Сектор, прежде чем начать ковырять силу заражённых, сначала заправил автомобиль, вылив содержимое последний канистры с топливом в бак, и проверил, работает ли двигатель. Внедорожник работал, это обнадежило.

Походный топорик, закреплённый на крыше внедорожника вместе с запасным колесом, оказался очень кстати. Мертвая плоть с неохотой поддавалась даже ему, что уже говорить о том, как было бы сложно ковырять тела заражённых простым ножом. В итоге чуть больше полутора часов заняла эта работа, прежде чем Тритон, недовольно кашляя, подъехал к зданию клуба села Березняки.

Странно, но Семён не встретил ни одного заражённого. Сначала не понимая куда делись остатки орды нежити Семен быстро нашел объяснение. На горизонте, поднимаясь до самых облаков, в небе бушевала буря цвета мокрого песка.

Ядерная пелена быстро приближалась, и стоило поторопиться, чтобы успеть слинять отсюда. Интересно, а можно ли пешком оторваться от этого пещанно-радиоактивного шторма? — вдруг подумалось Сектору, пока он поднимался по лестнице.

Праздные мысли моментально улетучились из головы, когда в лицо уперся ствол автомата. Кирилл стоял на верхней лестничной клетке и не отводил оружие от Сектора.

— Я долго думал… Сектор, Лизу убили из-за тебя! Да? — парень был холоден и собран.

Сектор конечно быстрее, но попытаться вырвать оружие из рук Кирилла до того как он успеет выстрелить, казалось глупой затеей. Вчера парень проглотил вторую половину нервного узла мутанта и хоть его реакция не была как Семёна, но вполне мог успеть нажать на спусковой крючок АКМК и разворотить ему грудь длинной очередью.

— Да, Кирюха, ты прав. Она закрыла собой меня. Если ты решил убить меня, — Сектор отстегнул с правой руки КПК, — я разблокировал свой наладонник. Там отмечен хаб вояк Антонов. Они, конечно, те еще милитаристы, но у вояк должно быть хоть какое-то понятие чести и хоть какая-то дисциплина. Тритон стоит внизу, ключи в зажигании, и постарайся поторопиться, буря скоро будет здесь.

Парнишка застыл на месте, переводя взгляд то на Семёна, то на ствол в руках. Сектор устал морально от постоянной гонки, чередующейся с игрой в кошки-мышки. Если сейчас Кирилл решит застрелить его, он даже не будет сильно против. У НПС были на то все основания, и всё произошедшее вчера и ещё долго будет грызть Семёна изнутри в долгие ночи бессонницы.

Это не игра, это симулятор, притом симулятор в самой жесткой его форме, по крайней мере, для самого Сектора. Он просто не мог себе позволить относиться к АДу как к простой игре, а к населяющим его неписям, как кускам программного кода. Эти НПС были живыми, не теми тупыми и прямолинейными неписями как в других играх, способными лишь на то, чтобы выдать квест, или наоборот принять его.

Любой из аборигенов этого мира, прежде всего, был личностью, да может быть и паскудной как Профессор или невероятно наивной как Кирилл, но они были личностями. Их лексикон не был ограничен парой сотен слов, они тоже страдали! Ведь как иначе объяснить импульсивность этого подростка и его желание чей-то крови? Его глаза, минуту назад горевшие жаждой мести, а теперь наполненные неуверенностью, просто не могли быть симуляцией поведения!

Рука с оружием у Кирилла дрогнула. Он опустил АКМК на бетонные ступеньки лестницы и закрыв лицо руками и заплакал.

— Я знаю, что все это… Что ты… Что профессор… — все эмоции, которые копили силы внутри подростка, наконец, переполнили его подсознание, и сейчас у парня началась откровенная истерика.

— Ничего, Страйк, прорвёмся. Я пока пойду, подниму ребят, а ты давай приходи в себя. Пора ехать.

Семён вышел с этими словами, оставив Кирилла одного. Детей нужно было будить, накормить остатками провизии и выдвигаться до того, как ядерная буря накроет поселок.

В машине было тихо. Вчера в салоне царил гвалт и анархия от количества детворы, сейчас же ничего не отвлекало от дороги и собственных мыслей кроме мерного звука дизельного двигателя. Минорное настроение и мысли о вчерашнем дне были еще свежи в воспоминаниях не только детей, но и Сектора.

Тритон двигался по трассе, периодически маневрируя и объезжая брошенные, а кое-где и сгоревшие автомобили. Дважды попадались откровенные засады, где толстый трос был натянут поперёк трассы. Рисковать Сектор не собирался, а поэтому разворачивался и, сверяясь с картой в КПК, объезжал подозрительные места.

Ближе к обеду КПК пиликнул входящим сообщением.