Пустынны берега Красного моря, мало портов, почти не селятся здесь люди. Потому и суда проходят эти места без остановки. От Суэца до Адена кому три дня ходу, кому неделя. Спешат суда, вспарывают килем зеленоватую теплую воду.

И все-таки спешат не все. Нет-нет да и остановится у оранжевых берегов белое стремительное судно. Станет на якорь моторная шхуна. Спустит водолазов приземистый, широкий буксир.

Судно — не простое, шхуна — не простая, буксир — тоже не буксир.

Это исследовательские суда.

В наши дни такое судно — целый плавучий институт, с десятками лабораторий и тысячами приборов. На карте у капитана — сотни точек, обведенных кружками: места будущих станций. В каждую надо привести судно, лечь в дрейф или стать на якорь. Тут будут опущены за борт приборы, полетят в небо исследовательские ракеты. Тут будут ловить глубоководных рыб и черпать сачками планктон.

Десятки тысяч миль прошли по океану «Витязь», «Академик Курчатов», «Космонавт Комаров». Немногим меньше — единственное в мире немагнитное судно, шхуна «Заря». В нем нет ни одного кусочка стали, ни одного гвоздя. Чуткие стрелки компасов на ее палубе показывают ученым, как проходят в морях магнитные силовые линии.

А среди судов — исследователей глубин самые известные — советская подводная лодка «Северянка» и французское судно «Калипсо». Ив «Северянке» плавают специалисты по добыче рыбы, с борта «Калипсо» опускаются водолазы, подводные кинооператоры, археологи.

Океан полон еще неразгаданных тайн, дела хватает всем.

Ни у одного больного не меряют так часто температуру, как у моря. Сотни судов ежедневно опускают за борт термометры, а исследовательские суда опускают их по 4–6 раз в день.

Что рассказал ртутный столбик?

Самая теплая вода в Мировом океане — на поверхности Красного моря. Средняя температура здесь летом —32°.

Если погружать термометр все глубже и глубже и записывать его показания, то в разных морях температура будет падать по-разному. Самая низкая температура всегда у самого дна. Обычно тут всего +2°, + 3°.

Впрочем, Красное море и тут отличается от остальных. Опущенный на глубину 2 километров термометр показал +20°! Значит, это море самое теплое на Земле.

А самое холодное?

Самый холодный — Северный Ледовитый океан. Многие месяцы температура на его поверхности +4°.

Человеку ставят градусник, потому что заботятся о нем.

С океаном у людей тоже связано много забот.

Однажды мы опустили с судна под воду бутылку, привязанную к веревке. Стояла дикая жара. В бутылке был квас. Мы хотели охладить его на глубине.

Когда бутылку вытащили, все очень удивились. Пробки не было, бутылка была наполнена чистой водой.

Тогда мы решили стать исследователями. Четыре раза мы повторяли этот опыт. Мы забивали пробку молотком, привязывали ее проволокой. Результат один и тот же.

— Пробку выбивает давление воды?

— Конечно!

— Но почему тогда она не вдавлена внутрь бутылки, а выброшена из нее?

Наконец мы поняли. Пробку, конечно, вырывает давление. Но не тогда, когда мы опускаем бутылку, а когда поднимаем!

Через пробку внутрь бутылки просачивается вода. Давление в бутылке становится большим. Когда мы тащим бутылку наверх, оно выбрасывает пробку…

Я стал вспоминать все, что слышал о давлении воды.

На больших глубинах вода давит со страшной силой. Капли воды просачиваются через металл. Для того чтобы защитить людей в глубоководных аппаратах, стены их кабин делают из 10—15-сантиметровой стали.

Но интересно, что когда люди опустились на глубину 12 километров, они увидели хрупкие, полупрозрачные живые существа и маленьких рыб. Этим не страшно давление воды. Вода пропитывает их ткани. Давление изнутри организма и давление снаружи уравновешиваются.

Хрупкие, похожие на стебли растений животные и тоненькие рыбешки покачивались перед толстым стеклом иллюминатора.

Люди, которые опускались на морское дно, рассказали, как меняется с глубиной цвет воды.

Сначала светло-зеленый цвет верхних слоев воды сменяется синим. Затем синий цвет густеет. Лиловый полумрак разливается внутри кабины. Странные тени мелькают за стеклом. Сто пятьдесят… двести метров. Здесь последние, едва заметные признаки света пропадают, и за иллюминатором остается одна непроницаемая чернота. Это предел, до которого проникают под воду солнечные лучи. Только чувствительная фотопластинка способна обнаружить здесь смену дня и ночи.

Скорее наверх…

И снова черноту меняет лиловый цвет. Он уступает синему. Потом зеленеет вода и замедляет свой бег стрелка глубомера.

Аппарат всплыл. Над ним серое, затянутое облаками небо. Оно кажется ослепительно ярким.

В жару работается тяжело. Свинцом налита голова. Пот со лба заливает глаза. Во рту сухо. Гулко стучит в ушах кровь. Этак недолго и до беды. Рулевой не вовремя переложит руль, машинист упустит давление пара, штурман снимет с карты не тот курс. Но беды нет. Людей выручают автоматы.

Тихо щелкает в штурманской рубке автопрокладчик, ползет по карте светящийся зайчик. Ему жара нипочем. В зной и стужу светлая точка — место судна.

В рубке рулевого — тоже робот. Судно ведет авторулевой. Задали ему курс 150° — он держит 150°. Чуть рыскнет судно, уйдет носом в сторону — авторулевой загудит и переложит руль. Корабль снова на правильном курсе. Пенный след от винта виляет то вправо, то влево. Это рулевой робот ведет судно.

И в машинном отделении автоматы. Топливо — мазут — подается в котлы, автомат следит за давлением пара. Меньше стало пара, автомат добавил мазута. И сразу — огненный факел, снова поползла вверх стрелка. Другой автомат следит за водой — сколько ее идет в котел?

Что самое главное в этих автоматах?

То, что они умные до конца. Говорят, однажды придумали автомат, который при пожаре закрывает двери. Чуть где задымило — тревога! Все двери — бах-бах! — и захлопнулись. Хорошо придумали, да забыли о людях. Откуда автомату знать — стоит кто в дверях или нет?

Пришлось от этого автомата отказаться. До конца умным он не был.

Как облако, вьются вокруг коралловой глыбы красные, желтые, зеленые рыбки. Подплывешь — они одна за другой в норы юрк-юрк! Пестрое облако растаяло, исчезло.

А это кто? Крадется вдоль скалы угловатая плоская рыба. На желтых щеках темные полосы, будто маска. На горбатой спине толстый костяной шип.

Ни дать ни взять курок! Прижат — плыть не мешает, за водоросли не цепляется.

Но вот рыба увидела человека и тоже в каменную нору — шасть! Заскочила туда, шип подняла, уперлась им в каменный потолок. Взвела курок.

Теперь ей человек не страшен: попробуй вытащи!

Ушел человек. Опустила рыба свой шип и выплыла из норы.

За ней и другие рыбы показались. Снова заклубилось вокруг камня, запестрело разноцветное живое облако.