Отель «Чанселлор» в центре Нью-Йорка едва ли когда-нибудь забудет два визита мистера Филли Маллена. В первый раз Мадлен зарегистрировался в «Чанселлоре» под именем Уинстор Ф. Паркер, но проницательный гостиничный детектив разоблачил его, и отчаянно сопротивляющегося Филли, по личному указанию инспектора Ричарда Квина, вынесли в наручниках из номера 913, а впоследствии судили и приговорили к десяти годам заключения за грабеж. Во второй раз — десять лет спустя — его вынесли без сопротивления и без наручников, поскольку он был мертв.

Фактически дело началось на дороге, отходящей на восток от шоссе 7 у подножия Беркширских холмов, когда Мадлен ударил своего дружка Майки Официанта по левому уху и выкинул его из угнанной ими машины, таким образом увеличив трети добычи до половин. В итоге Маллен оказался еще лучшим математиком. Через пять миль к северу он проделал такую же процедуру с Питтсбургской Пейшнс, превратив себя в единственного обладателя добычи в размере шестидесяти двух тысяч долларов. Майки и Пейшнс подобрала полиция штата Коннектикут — Официант от гнева потерял дар речи, чего нельзя было сказать о Пейшнс, обладавшей весьма обширным лексиконом. Через три недели Филли Маллена извлекли из номера «Чанселлора», где он прятался. Шестидесяти двух тысяч при нем не оказалось. Маллен не мог их истратить, так как проверка показала, что он отправился в нью-йоркский отель, как только избавился от своих сообщников.

Вопрос: где Маллен прятал добычу?

Все хотели это знать. Правда, любопытству Питтсбургской Пейшнс и Майки Официанта было суждено остаться неудовлетворенным, поскольку их также приговорили к десяти годам тюрьмы. Что касается полиции, то они перепробовали все методы, в том числе подсаживание информатора в камеру Маллена. Но Филли молчал даже во сне.

Впрочем, на шестом году заключения Маллена полиция едва не добилась успеха. В июле, во время гимнастических упражнений, Филли закричал, что его ударили ножом, и рухнул наземь. «Нож» оказался самым грозным оружием из всех известных — тюремный врач назвал его, когда Филли пришел в сознание в лазарете. Это было его сердце.

— Мой насос? — недоверчиво переспросил Маллен. Он выглядел испуганным и добавил дрожащим голосом: — Я хочу видеть начальника тюрьмы.

Начальник пришел сразу же. Он был добрым пастырем и желал добра своему заблудшему стаду, но ждал этого момента более пяти лет.

— Да, Маллен? — спросил начальник.

— Насчет шестидесяти двух штук, — прошептал Филли.

— Ну?

— Видит Бог, я никогда не был бойскаутом…

— Еще как видит, — подтвердил начальник.

— В том-то и дело. Раз уж я не могу забрать бабки с собой, то, может, Он скостит мне несколько грехов в книге, которую ведет на небесах. Лучше я скажу вам, куда спрятал добычу. Док говорит, что я умру…

Но тюремный врач был молодым и честным идеалистом, поэтому тут же вмешался:

— Я сказал, когда-нибудь, а не сейчас, Маллен! Следующий приступ может произойти через несколько лет.

— Вот как? — отозвался Филли сразу окрепшим голосом. — Тогда чего ради мне беспокоиться? — Усмехнувшись начальнику, он повернулся лицом к стене.

Начальник с трудом удержался, чтобы не придушить обоих.

В итоге всем оставалось только ждать освобождения Маллена. Времени было много — и у закона, и у Пейшнс, и у Официанта, и, больше всех, у самого Маллена. Хорошо зарекомендовав себя в качестве гостей штата, Пейшнс и Майки вышли на свободу через семь лет и разошлись в разные стороны. Маллену же из-за своего молчания пришлось отбывать весь срок.

— Маллен, — сказал ему начальник тюрьмы в день выхода на свободу, — тебе не удастся улизнуть с этими деньгами. А если бы удалось, никто не получает ничего хорошего за деньги, которые ему не принадлежат.

— Я считаю, что заработал их, начальник, — криво улыбнулся Филли. — К тому же речь идет о жалких шести тысячах двухстах баксов в год.

— Как насчет твоего сердца?

— Доктор сказал, что это все от недоедания.

Разумеется, за Малленом следили круглые сутки, но в результате упустили его. Из-за этого двух детективов в Главном полицейском управлении понизили в должности. А когда через десять дней его нашли, он был мертв уже около пятнадцати минут.

Тело обнаружили быстро, благодаря хорошей памяти и сообразительности одного из детективов отеля «Чанселлор», Бловелта. Он побывал в двухнедельном отпуске, а когда вышел на работу, персонал отеля болтал о постояльце по фамилии Уорт, который зарегистрировался девять дней назад и с тех пор не покидал свой номер 913. Он принимал пищу у себя, поэтому его видели только горничная и несколько коридорных. По их словам, он держал дверь запертой день и ночь не только на замок, но и на цепочку. Портье вспомнил, что Уорт требовал этот номер, и никакой другой.

— Я вернулся на работу только этим утром, поэтому еще не успел на него взглянуть, — сообщил Бловелт по телефону в полицейское управление, — но, судя по тому, что мне рассказали, он, за исключением цвета волос и пары лишних дюймов роста, которые можно приобрести, подложив что-нибудь в обувь, полностью соответствует описанию. Инспектор, если этот Уорт не Филли Маллен, я готов перевестись в дворники!

— Отличная работа, Бловелт. Мы сейчас прибудем. — Инспектор Квин положил трубку. — Тот же отель и тот же номер! Ловко… — Но он оборвал фразу.

— Вот именно, — сказал Эллери, слушавший разговор по параллельному аппарату и помнивший, как мучился его отец с этим делом. — Слишком ловко. Если только он не спрятал деньги там.

— Но, Эллери, этот номер мы обыскали, когда схватили Маллена десять лет назад!

— Очевидно, обыск не был первоклассным, какой я рекомендую в подобных случаях, — отозвался Эллери. — Помнишь, как Маллен убедил тебя, что спрятал деньги по дороге? Он заставил тебя перекопать половину кукурузных полей в Коннектикуте! А деньги все это время лежали в номере «Чанселлора».

Они отправились в отель с сержантом Вели и парой участковых детективов. Бловелт отпер дверь номера 913 своим ключом. Цепочка была снята, причину чего они сразу поняли, увидев, что Маллен убит.

Участковые детективы принялись за работу, а сержант Вели начал звонить по телефону.

Маллен сидел на стуле за письменным столом в углу спальни, положив на стол лицо и руки. Его ударили по затылку каким-то тяжелым предметом, который не удалось обнаружить при быстром обыске. По характеру раны инспектор решил, что это был молоток.

— Но рана не выглядит так, как будто удар был настолько сильным, чтобы вызвать смерть, — нахмурился Эллери.

— Маллен в тюрьме надорвал сердце, — сказал инспектор. — Слабое сердце, сильный удар — и занавес.

Эллери огляделся вокруг. Комнату еще не убирали. Он начал бродить по ней, бормоча себе под нос.

— Едва ли деньги были спрятаны в мебели — в отелях ее постоянно передвигают… Стены и потолок оштукатурены — значит, пришлось бы штукатурить их заново, дублируя оттенок… Слишком рискованно… — Он опустился на четвереньки и стал ползать по полу.

Инспектор подошел к столу.

— Бловелт, помогите мне усадить его прямо.

Тело было еще теплым, и детективу отеля пришлось придерживать его. Рукава и воротник халата Маллена были испачканы синими чернилами. Он что-то писал и упал лицом вниз на чернильный пузырек.

Инспектор огляделся в поисках полотенца, но в спальне его не оказалось.

— Вели, принесите использованные полотенца из ванной. Может быть, нам удастся промокнуть чернила и разобрать, что писал Маллен.

— Тут нет использованных полотенец! — крикнул сержант из ванной.

— Тогда принеси чистые, тупица!

Вели появился с чистыми полотенцами, и инспектор Квин начал работать над запиской. Но ему удалось проявить лишь три слова, написанные дрожащей рукой: «Деньги спрятаны в…» Остальное расплылось полностью.

— Зачем ему было писать, где спрятаны бабки? — поинтересовался Бловелт, все еще поддерживая Маллена.