Женщина удалилась не ранее, как он обещал прийти в Газу после захода солнца.

Когда он прибыл туда, то, назнаменовав постель каждого и пылающие члены, призвал Иисуса. И – о дивное чудо! – одновременно появился обильный пот как бы из трех источников; и в тот же час они вкусили пищи и, призвав плачущую мать и благословя Бога, облобызали руки святого. Когда это было услышано и разошлось в даль и в ширь, к нему [12] стали на перерыв стекаться из Сирии и из Египта, так, что многие уверовали во Христа и произнесли монашеские обеты. В то время в Палестине еще не было монастырей и до святого Илариона в Сирии никто не знал монаха. Он был основателем и руководителем этого образа жизни и подвигов в этой области. Господь Иисус имел в Египте старца Антония, имел в Палестине юнейщего Илариона. 15. Факидия есть предместье Ринокоруры 18, города Египта. Из этого предместья привели к блаженному Илариону женщину, которая уже десять лет была слепою; и когда братия – потому что с ним было уже много монахов – подвели ее к нему, она сказала, что издержала все свое состояние на врачей. Он ей ответил: «Если бы то, что ты потеряла на врачах, ты раздала бедным, то исцелил бы тебя истинный врач Иисус». Когда же она стала вопить и молить о милосердии, он плюнул ей на очи и тотчас за примером Спасителя последовало такое же чудо. 16. Также один возничий 19 в Газе, пораженный на колеснице бесом, весь оцепенел, так что не мог ни двинуть рукою, ни повернуть шеи. И так, будучи принесен на одре, и, для моления владея только языком, он услышал, что может исцелиться не прежде, как уверует в Иисуса и даст обещание, что откажется от прежнего занятия.

Он уверовал, обещал, [13] исцелился и ликовал более о спасении души, нежели тела. 17. Далее, один весьма сильный юноша, по имени Марсит, из Иерусалимской области, так хвалился силою, что долго и на далекое расстояние носил пятнадцать модиев 20 пшеницы, и считал наградою за свою силу, если преодолевал ослов. Он, будучи объят злейшим бесом, ломал цепи, оковы, дверные запоры; многим откусил носы и уши, одним сломал ноги, другим голени. И он вселил во всех толикий ужас к себе, что обремененный цепями и (связанный) веревками, которые тянули в разные стороны, был притащен к монастырю, наподобие освирепевшего быка. Увидев его братия, и перепугавшись – ибо он был изумительного роста – возвестили отцу. Тот, как сидел, приказал привлечь его к себе и отпустить. И, когда его развязали, он сказал: «Наклони голову и приди». Тот затрясся, согнул шею и, не дерзая взглянуть прямо, отложив всю свирепость, начал лизать ноги сидящего. Бес, овладевший юношей, был заклят и измучен, и на седьмой день вышел. 18. Не следует пройти молчанием и того, что Орион, муж из первых и богатейший в Аиле 21, прилежащей к Красному морю, объятый легионом бесов, был приведен к нему.

Его руки, шея, бока, [14] ноги были обременены железом и свирепые глаза грозили яростью бешенства. В то время, как святый ходил с братией и разъяснял нечто от Писания, тот вырвался из рук державших его и обняв святого сзади, поднял вверх.

Все закричали из боязни, чтобы тот не сокрушил членов, изнемогших от поста. Но святый, улыбаясь, сказал: «Молчите и отпустите мне моего борца». И затем, закинув руку за плечо, он коснулся его головы и, схватив за волосы, привлек к (своим) ногам; затем сжав его руки и топча его подошвы обеими ногами, и вместе повторяя, сказал: «Мучься, мучься, толпа бесов». И когда тот закричал, он сказал: «Господи Иисусе, освободи несчастного, освободи пленника. Тебе подобает побеждать как одного, так и многих». Я говорю неслыханную вещь: из уст одного человека были слышимы различные голоса и как бы смешанный крик народа. Получил исцеление и этот, и не много времени спустя, вместе с женою и детьми пришел в монастырь, принося весьма много даров, как бы в виде благодарности. Святый сказал ему: «Разве ты не читал, что претерпел Гиезий (IV Царств, 5), что претерпел Симон (Деян. 8), из которых один получил сребро, другой – принес, один, дабы продать благодать Духа Святого, другой – дабы купить?» И когда Орион сказал со слезами: «Возьми и раздай бедным», (Святый) отвечал: «Ты лучше можешь распределить свое, так как ходишь по городам и [15] знаешь бедных. Я, который оставил свое, зачем буду желать чужого? Для многих название бедных есть повод к жадности; а милосердие не имеет искусства. Никто лучше не тратит, как тот, кто не оставляет ничего для себя». Когда тот опечалился и лежал на земле, он сказал: «Не скорби, чадо; что я делаю для себя, то делаю и для тебя. Ибо если я приму это, то оскорблю Бога, и к тебе вернется легион (бесов)». 19. Кто мог бы пройти молчанием, что один житель Газской Майомы, недалеко от его монастыря, вырубая из морского берега камни на постройку, весь был расслаблен параличом, и, будучи принесен товарищами по работе к святому, тотчас вернулся к труду здравым. Берег, тянущийся вдоль Палестины и Египта, по природе мягкий, делается твердым, вследствие того, что пески крепнут в камни, и гравий, сплачиваясь понемногу, теряет на ощупь, не теряя вида. 20. Один Италик 22, гражданин того же муниципия 23, Христианин, кормил коней для цирка против одного Газского дуумвира 24, преданного идолу Марны. В Римских городах, еще со времен Ромула, сохранялся обычай, чтобы, ради удачного похищения Сабинянок, в честь Конса 25, как бы [16] божества совета, бегали семь раз в объезд колесницы; кто надорвет коней противной стороны, тот одерживает победу. И так, этот (Италик), в виду того, что соперник его имел некоего чародея, который какими-то бесовскими наговорами и замедлял коней (противника), и возбуждал к бегу коней хозяина, пришел к блаженному Илариону и умолял, чтобы не столько пострадал его противник, сколько был защищен он сам. Почтенному старцу показалось нелепым тратить молитвы на такие пустяки. Он улыбнулся и сказал: «Отчего ты скорее не раздашь цену своих коней бедным за спасение своей души?». Тот отвечал, что это есть общественная обязанность 26, что он этого не столько желает, сколько принуждается к этому, и что Христианин не может употреблять магические чары; но он предпочитает просить помощи у раба Божия, в особенности против жителей Газы, противящихся Богу и оскорбляющих не столько его, сколько церковь Христову. И так, по просьбе присутствовавшей братии, он приказал наполнить водою глиняный сосуд, из которого обыкновенно пил, и отдать тому.