Астарта! Астарта! и ты посмеялась,

В аду нас отметила знаком своим,

И ужасы пыток забылись как малость,

И радость надежд расклубилась как дым.

Одно нам осталось — сближаться, сливаться,

Слипаться устами, как гроздьям висеть,

К святыням касаться рукой святотатца,

Вплетаться всем телом в Гефестову сеть.

Дай бледные руки, где язвы распятья!

Дай бедную грудь, где вонзалось копье!

Края плащаницы хочу целовать я,

Из гроба восставшее тело твое!

Царица желаний, изведшая души

Из бездны Иркаллы на пламенный свет!

Тебе, необорной, мы детски послушны:

И ложе — как храм, и любовь — как обет!

Астарте небесной, предвестнице утра,

Над нами сияющей ночью и днем,

Я — жрец темноглазый, с сестрой темнокудрой,

И ночью и днем воспеваю псалом.

28 — 30 июля 1905

Антоновка

Ты — как камень самоцветный,

Ты — как жемчуг маргерит:

Тайный пламень, чуть заметный,

В глубине его горит.

Я — как уголь: жгучим горном

Пережженный, я погас, —

Но таится в угле черном

Ослепительный алмаз.

Года круг велик и долог,

В круге целый мир сокрыт:

И включил священный Пролог

Книгу тайны — Маргерит.

Книгу ль тайн не облечете

В пышный бархат и атлас?

Пусть блестит на переплете

В ясном золоте алмаз!

Выпал жребий предрешенный:

Уголь — я, ты — маргерит.

Но мой лик преображенный

Пред твоей душой горит!

1905

Костра расторгнутая сила

Двух тел сожгла одну мечту,

И влага страсти погасила

Последних углей красноту.

И опаленны и бессильны

В объятьях тщетно мы дрожим:

Былое пламя — прах могильный,

Над нами расточенный дым.

Но знаю, искра тлеет где-то,

Как феникс воскресает страсть, —

И в новый вихрь огня и света

Нам будет сладостно упасть!

23 марта 1904

Серафимов вереницы

Наше ложе окружили.

Веют в пламенные лица

Тихим холодом воскрылий.

Серафимы полукругом

Наклонились к изголовью;

Внемлем с радостным испугом

Неземному славословью.

Реют лики светлым дымом,

И крылами гасят свечи,

И кропят дождем незримым

Наши огненные плечи.

1905

Когда мы бывали

Томительно сцеплены

(Губы, и руки,

И груди, и плечи),

Изнемогая

В сладостной муке, —

Кем-то затеплены,

Строгие свечи —

Отсветы рая —

В небе мерцали

Перед иконами,

Ангелы пели

Гимны хвалений

За небосклонами,

И нежились тени,

Как в девичей постели,

Над полями зелеными.

1905

Дай устам моим приникнуть

К влажно дышащим устам,

Чтоб в молчаньи мог возникнуть

Мой заветный, тайный храм.

Снова сходы, переходы,

Лестниц узкие винты,

В полутьме лепечут воды,

Веют пряные цветы.

Дальше! дальше! в те покои,

Где во мраке слепнет взор.

Чу! как пенье неземное,

Вдалеке девичий хор.

Девы! девы! громче киньте

Через сумрак вещий зов!

Я теряюсь в лабиринте

Переходов и шагов.

Жажду света, жажду встречи

Пред огнями алтаря.

Вот вдали мелькнули свечи,

Словно ранняя заря.

Тороплюсь, спешу к подножью

Царских врат… упал, немой…

С легким стоном, с тихой дрожью

Ты поникла надо мной.

1905

Верные челны, причальте

К этим унылым теснинам.

Здесь, на холодном базальте,

Черную ночь провести нам!

Ах! вам все снятся магнолий

Купы над синим заливом, —

Время блаженной неволи,

Жизнь в упоеньи ленивом.

Ах! вам все помнятся, братья,

Очи подруг долгожданных,

Их огневые объятья,

Тайны ночей бездыханных!

Полно! изведано счастье!

Кубок пустой опрокинут.

Слаще, чем дрожь сладострастья,

Вольные волны нас ринут.

Кормы, качаясь на влаге,

Манят нас к Новому Свету,

Мы по природе — бродяги,

Мы — моряки по обету!

Спите же сном беззаботным,

Здесь, где я посох свой бросил:

Завтра, чуть утро блеснет нам,

Снова мы сядем у весел!

10 — 12 июля 1905

Вот и ты, печальная, отчалила

От моих безмолвных берегов.

Солнце бледный твой венок ужалило,

Солнце воды окропило золотом,

Дали синие — перед тобой как зов.

Я один теперь под сводом каменным,

Я один среди померкших скал.

Что ж! Пойду в пещеру к верным молотам,

Их взносить над горном жгуче-пламенным,

Опускать их па пылающий металл.

Гулок стук. Со мной лишь гномы пленные,

Злобные пособники мои,

Да мои видения мгновенные,

Да в мечтах последних — волны пенные,

Рассеченные движением ладьи.

12 апреля 1904

О, эти встречи мимолетные

На гулких улицах столиц!

О, эти взоры безотчетные,

Беседа беглая ресниц!

На зыби яростной мгновенного

Мы двое — у одной черты;

Безмолвный крик желанья пленного:

«Ты кто, скажи?» — Ответ: «Кто ты?»

И взором прошлое рассказано,

И брошен зов ей: «Будь моей!»

И вот она обетом связана…

Но миг прошел, и мы не с ней.

Далеко, там, в толпе, скользит она,

Уже с другим ее мечта…

Но разве страсть не вся испытана,

Не вся любовь пережита!

29 сентября 1904

На людной улице, безумной и мятежной,

Мы встретились на миг.

Знакомый взор с какой-то грустью нежной

В меня проник.

И мы вдвоем над зеркалом покатым

Дрожали не дыша.

В нем отражалась призраком крылатым

Твоя душа.

А я бескрылой, падающей тенью

Был рядом повторен.

Как будто звал к последнему паденью

Отвесный склон.

И я ступил ногой за край открытый…

Но мимо ты прошла,

И встретил шаг лишь каменные плиты

Взамен стекла.

11 января 1904