Он приехал без опоздания — десять минут седьмого. Шофер подогнал машину к крыльцу… Вот уже открылись задние дверцы. Уже инкассатор и охранник встали сбоку, чтобы следить за погрузкой мешков с деньгами. Уже показался в дверях служащий почты с мешком… Но не успел он сделать и трех шагов к фургону, как внезапно раздались выстрелы. В этот момент из кулинарии, находящейся в «небоскребе», выходила какая-то женщина. Услышав выстрелы, она повернула голову и увидела человека в кепке и светлом пыльнике, который с небольшого расстояния, почти упершись пистолетом в спину стоявшего перед ним инкассатора, выстрелил в него, а потом выпустил несколько пуль в охранника и в служащего почты.

Все трое упали на бетонные плиты, которыми была вымощена площадка перед зданием почты. Стрелявший мужчина, держа пистолет в правой руке, левой схватил мешок с деньгами и, пробежав под окнами библиотеки, свернул в узкий проулок и скрылся во дворе жилого дома под номером 13/15/17. Тут женщина потеряла его из виду.

Все произошло так быстро, что случайная свидетельница не успела даже вскрикнуть. Водитель фургона, сидевший за рулем, при звуках выстрелов быстро открыл дверцу и выскочил из машины, но на улице никого уже не было.

В помещении почты на выстрелы не обратили внимания. Только услышав крик водителя, служащие и посетители бросились на улицу. Все страшно растерялись, никто не знал, что делать. Несколько человек подбежали к лежавшим на тротуаре. Дверцы фургона были широко раскрыты, внутри виднелись мешки с деньгами из других почтовых отделений.

Первым пришел в себя заместитель начальника почты.

— Что вы возле них толчетесь! Несите скорее в зал и положите на какую-нибудь подстилку. Срочно вызовите милицию и «скорую помощь»! Закрыть фургон!

Только теперь водитель фургона заметил, что деньги, лежащие в машине, никто не охраняет. Он подскочил и захлопнул дверцу.

— Нет ключа! Он у Вишневского.

— Вы охраняйте дверцы, а я сейчас принесу ключи.

Пан Зброжек! Вы тоже постойте возле машины.

Служащие почты перенесли жертвы бандитского нападения в дом. Адам Вишневский, инкассатор, не подавал признаков жизни. Дежурный охранник, Ришард Цегляж, когда его стали поднимать, застонал. Служащий почты Владислав Окуневич был в сознании. Попробовал подняться сам, но не смог из-за сильной боли в ноге. Брюки его были в крови.

Раненых уложили в зале. Почту немедленно закрыли. Внутри остались служащие, несколько кассиров, не успевших сдать деньги, и женщина, которая видела, как произошло нападение. Она была единственным свидетелем.

Нашелся ключ от фургона. В момент нападения Вишневский держал ключи в руке. Падая, он выронил их и накрыл своим телом. Машину заперли, но по распоряжению начальника почты до прибытия милиции оставили на месте под охраной водителя и одного из служащих почты, вооруженного пистолетом.

Первой приехала милицейская «варшава» — патрульный автомобиль, который по рации направили из районного отделения на место происшествия. Вслед за ней прибыла на машине оперативная группа, а еще через две минуты группа из Городского управления милиции. Сразу же за ними приехала машина «скорой помощи». Потом вторая.

Следственные группы приступили к работе. Фотограф сделал необходимые снимки. Были найдены пять пистолетных гильз. Все опрошенные в один голос утверждали, что слышали пять выстрелов. Юзефа Беляк, единственная свидетельница, повторила еще раз, что она увидела, выйдя из магазина кулинарии. Водитель фургона мог сказать немного. Услышав выстрелы, выскочил из машины, но перед почтой никого уже не было. Дал свои показания и Окуневич — служащий почты, который нес мешок с деньгами. Когда он вышел на улицу, справа от него стояли рядом охранник и инкассатор. Не обращая на них внимания, Окуневич пошел к фургону и вдруг услышал один за другим несколько выстрелов, почувствовал сильный удар в ногу и упал. Что было дальше, не знает. Человека, который стрелял, не видел. Не помнит, когда у него вырвали из рук мешок с деньгами. Ничего не заметил. Боль была настолько сильной, что он потерял сознание.

Врачи «скорой помощи», осмотревшие раненых, сообщили: инкассатор Вишневский получил пулевое ранение в грудь в область сердца. Смерть наступила почти мгновенно. Вероятно, пуля пробила левое предсердие. Когда Вишневского переносили в здание почты, он был уже мертв.

Ришарду Цегляжу повезло. В тот момент, когда раздался первый выстрел, он обернулся. Поэтому первая предназначавшаяся ему пуля прошла наискось под лопаткой и застряла между ребрами. Вторая попала в правое плечо. Ранение не смертельное, но охранника следовало срочно доставить в больницу и как можно быстрее прооперировать — он потерял много крови, к тому же врач опасался, что повреждено легкое.

Окуневич был ранен в бедро. Кость, к счастью, не была раздроблена: пролетевшая небольшое расстояние пуля не набрала достаточной силы. Однако врач не исключал, что кость все же могла быть задета. Окуневич также нуждался в операции, надо было немедленно извлечь пулю. Его рана была не столько опасна, сколько болезненна.

— Когда можно будет допросить охранника? — спросил руководитель оперативной группы.

— Дня через три-четыре, если не будет осложнений.

— Хорошо, доктор, везите их в больницу.

Машины «скорой помощи» уехали. Одна в больницу, а вторая — с телом убитого инкассатора — в Институт судебной медицины. Врачей предупредили, что милиции понадобятся извлеченные из ран пули. Судебные медики в подобных предупреждениях не нуждались. Было известно, что при вскрытии пулю достанут и передадут в криминалистическую лабораторию на экспертизу.

На основе показаний пани Беляк милиция определила путь, по которому убегал бандит. Между зданием почты и соседним домом было незастроенное пространство метров в десять шириной. Оттуда можно было попасть во двор жилого дома. Во всю длину двора была проложена дорожка из бетонных плит. На нее выходило пять подъездов. Вторая бетонная дорожка шла вдоль котельной и утыкалась в соседнюю улицу — Липинскую. Но ни во дворе, ни на Липинской никаких следов не было обнаружено. Впрочем, на это даже не надеялись.

— За ним ведь никто не гнался, — рассуждал один из милиционеров. — Достаточно было добежать до угла почты, свернуть — и ищи ветра в поле. Потом он мог спокойно выйти на Липинскую и оттуда податься куда угодно. А может, он живет в каком-нибудь из этих домов и сейчас сидит за столом и считает деньги.

— Видно, он все хорошо рассчитал, прежде чем пойти на такое дело.

— И как удачно погоду выбрал! На улице пусто, никто в такой холод и дождь носа из дому не высунет. Обычно во дворе играют дети, да и взрослые туда-сюда ходят. Как-никак несколько сот жильцов, — объяснял участковый, который, узнав о нападении, пришел на почту.

По спецификации установили, что в украденном мешке находилось триста двадцать семь тысяч шестьсот восемьдесят злотых в различных купюрах.

Нападавшего видела только пани Беляк. Подробно описать его не смогла. Заметила лишь, что он был в светлом пыльнике и на голове какая-то кепчонка. И еще она сказала, что он был очень высокий, выше охранников, в которых стрелял. А у Цегляжа рост около ста восьмидесяти сантиметров. Свидетельница была слишком далеко, чтобы разглядеть черты лица человека в пыльнике. Да и произошло все так молниеносно, что она просто не успела ничего больше увидеть.

Допросили всех почтовых служащих и посетителей, находившихся в зале в момент нападения. Никто из них не заметил ничего подозрительного. Дождь шел с утра, почти все посетители были в плащах. Кое-кто в болоньях или габардиновых пальто, но большинство в недорогих светлых пыльниках. Высокие, низкорослые. Да и кто бы стал приглядываться к мужчинам, стоящим в зале, когда столько работы. В двух окошках, где принимали выручку, кассиры пересчитывали деньги — все их внимание было направлено на то, чтобы не ошибиться. Да и остальные сотрудники занимались своим делом. Так что никто не заметил, чтобы на почте или возле нее крутился высокий мужчина в светлом пыльнике.