Пальцы Горена застыли на клавиатуре. По инструкции он должен был срочно включить тревогу, но пока он не сделал этого: он не был уверен в том, что по коридору движется кто-то из своих – кто-то из сотрудников или пациентов. Этот неизвестный явно пробирался к кабинетам главных врачей и администрации. Горен подумал и все-таки нажал кнопку тревоги, все еще продолжая смотреть на мониторы.

Черт! Он ведь знал этого человека! Горен быстро переключил управление реабилитационной комнаты на автоматический режим и выскочил за двери. Ему надо срочно найти и остановить его!

Он вбежал в комнату персонала и дрожащими руками включил экран коммутатора. Экран загорелся. Горен моргнул.

– Что случилось?

– Он здесь. Он вернулся! Он ищет записи!

– Ты это о ком? – женщина с острым носом непонимающе нахмурилась.

Горен попытался успокоиться. Несколько раз он глубоко вздохнул.

– Тот замороженный, которого ты вытащила из покинутого корабля и разморозила. Слышишь, он здесь!

– О Боже! – в ее голубых глазах промелькнул испуг. – И ты говоришь мне об этом вот так, по открытой линии связи? Но он все равно ничего не найдет. Мы позаботились об этом.

– Ты уверена?

Она пристально посмотрела на Горена. Ему пришлось отвернуться.

– Тебе придется самому убрать его отсюда. Не стоит обращаться в полицию. Вполне может быть, что за ним следят. Тебе помогут в этом другие медики.

– Это все? – сухо спросил Горен.

– Пока да, – экран монитора погас.

Горен должен был спешить. Он быстро отыскал необходимые лекарства и свободную тележку и отправился в центр, туда, где хранились записи, а значит, и находился непрошеный гость.

...Джек почувствовал что-то неладное. Может быть, он услышал близкое дыхание или музыку, действующую на подсознание. Он просмотрел все файлы. Они были пустыми, то есть стертыми. Сам Джек не помнил ничего ни о себе, ни о своем лечении. А сейчас что-то было не так. И Джек наконец-то понял – что: за ним кто-то следил.

Вполне возможно, что это была служба безопасности госпиталя, но Джек в этом сомневался: они бы сразу схватили его за шиворот и вытолкнули отсюда. А тот, кто сейчас следил за ним, явно решал, что он будет делать.

Джек не паниковал, хотя сердце его стало биться гораздо чаще. Он не находил никаких материалов. Ничего – о двух годах его пребывания в госпитале. Он решил просмотреть записи об обслуживающем персонале. Если сам он ни в каких документах не значился, то врачи и сестры наверняка должны были быть перечислены все.

Он вызвал на экран списки. Имена врачей и медицинских сестер были ему как будто знакомы, лица – нет. Джек на секунду прикрыл глаза и как-то забыл, что сейчас за ним наблюдают. Дело обстояло плохо. Он понял, что так и не сможет узнать ничего нового о своей жизни в первые годы после спасения из ледяного ада. Он выключил компьютер, отодвинул в сторону стул и направился к выходу. За дверью тихо шевельнулась какая-то тень. Джек прыгнул, схватил наблюдавшего за ним человека и бросил его на пол. Злость только увеличила его силу. Увеличила почти так же, как это делал боевой скафандр.

Мужчина в сером дергался от боли и задыхался. Джек выбил рукой воздушную иглу из руки Горена и спокойно подумал: что было бы с ним, если бы он не успел сделать этого? Был бы он мертв или только усыплен?

– Что ты здесь делаешь? – спокойно спросил Джек. Человек дернулся под рукой. Тот осторожно надавил ему на горло. Человек задыхался.

– Я... я... меня зовут Горен.

– Нет, – сказал Джек терпеливо. – Я не спрашивал, как тебя зовут. Я спросил, что ты делаешь здесь?

– Я... я не понимаю.

– Ты знаешь меня, – Джек слегка нахмурился. – Мне кажется, что я тоже тебя припоминаю. Да. Точно. Это ты проводил окончательный осмотр перед моей выпиской. Спасибо тебе за Кэрон. – Кэрон был отличной лечебницей. Там Джек провел целый год, успокаивая душу и приводя в порядок свои нервы и свой рассудок.

– Я так благодарен тебе за это, что даже не убью тебя.

Джек сжал горло еще сильней. Кожа Горена посерела, у рта появилась белая пена.

– Я... я... я не могу ничего сказать тебе.

– Почему? Что было со мной? Где все записи?

– Их нет. Ничего не осталось.

– Но кто-то ведь знает об этом? Скажи мне, кто?

– Не могу. Убей меня, не могу. Я никогда не скажу тебе этого.

Джек ослабил руку. Было ясно, что его пребывание в госпитале окружили глубокой тайной. Тайно спасли. Тайно разморозили. Вот почему его до сих пор не считали ветераном. А для чего надо было все это делать, Джек понять не мог.

– Ты мне должен будешь хоть что-то сказать, если захочешь, чтобы я тебя не убил.

– Я скажу тебе точно только одно. Ты ничего здесь не найдешь. Все стерто и изменено. Даже твой разум и твое имя.

– Ты о чем?

– Они разморозили тебя. А мне ты попался только через год. Некоторые органы... нельзя было восстановить, поэтому их заменили. Знаешь, считалось, что все рыцари погибли.

– А имя? Ты знаешь мое имя?

– Я не знаю! Мне никогда не называли его.

– Почему?

– Потому что никого больше не было. Честное слово, мистер, дай мне дышать, отпусти шею...

Джек еще сильнее сжал руку. Вот так. Даже имя. Даже его имя было поддельным. Он оставил санитара без сознания на стерильном полу госпиталя в луже мочи, которую тот напустил от страха.

Джек бежал по лабиринту коридоров, на этот раз избегая камер, так, как его учила Элибер. Его движения – движения хорошо натренированного рыцаря – были точны и грациозны. Уж этого-то у него не мог отнять никто.

Уинтон все еще обедал в большом светлом кафетерии, когда его передатчик запищал во внутреннем кармане. Он улыбнулся своей секретарше, сидящей рядом с ним, положил вилку и отодвинул стул.

– Но, Уинни, ты ведь еще не поел!

Он насмешливо похлопал себя по животу:

– Я регулирую количество калорий, моя дорогая! Увидимся позже?

Она обиженно надула губки:

– Если я успею.

Уинтон еще раз улыбнулся.

– Ну – тогда в другой раз.

Он вышел из кафе и направился в офис, расположенный тут же, неподалеку.

Войдя в офис, Уинтон опустился в глубокое кресло и сразу же включил компьютер.

– Сэр?

– Да, я уже здесь.

– Субъект слежки вернулся. Мы подготовили полный отчет.

– Он мне нужен сейчас.

– Сейчас? – голос удивленно дрогнул. Одна минута такого разговора стоила очень дорого.

– Сейчас, – подтвердил Уинтон.

– Субъект сегодня побывал на окраине, где разыскивал Баларда, а потом посетил госпиталь.

Уинтон промолчал, и его собеседник решил уточнить:

– Алло, сэр, – вы ведь на связи?

– Да, продолжайте.

– Субъект беспрепятственно проник через системы безопасности госпиталя и вышел обратно. Все обошлось без инцидентов.

– Это все?

– В общем да, сэр. У нас готов полный рапорт о звонках, контактах, местонахождении.

– Спасибо, – Уинтон отключил связь и откинулся на спинку кресла. Теперь он знал о „Летучем Голландце“ все. Последний оставшийся в живых рыцарь с Милоса и Джек Шторм оказались одним и тем же человеком. Уинтон опять включил экран коммуникатора. На нём появилось аккуратно выбритое лицо немолодого мужчины.

– Добрый день, – Уинтон нетерпеливо пробарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я думаю, что вам придется уделить больше времени вопросу о Битии.

– Хорошо, – ответил джентльмен. Он был явно удивлен, но лишние вопросы задавать опасался. Уинтон опять отключил связь и сделал последний вызов.

– Сэр?

– Вы нашли файлы, которые мне нужны?

– Еще вчера. Информация внесена в память вашего компьютера. Вы можете познакомиться с ней сейчас же.

– Хорошо. Очень хорошо.

Уинтон откинулся на спинку своего стула и первый раз за день улыбнулся. С помощью Песчаных Войн он уже сверг одного императора, а сейчас собирался свергнуть другого, но только не так скоро. Планы Уинтона шли гораздо дальше. Он хотел захватить власть во всем Доминионе, Триадского Трона ему было мало.