– Нет! – Элибер забилась в судорогах и закричала.

...Проснулась она в собственной комнате, на сырых, серых, грубо сотканных простынях. До сих пор ее колотило от страха. Трясущейся рукой она коснулась горящего жаром рта. Губы были в крови.

Элибер изо всей силы ударила рукой по выключателю. В комнате загорелся свет. Черт бы побрал этого Джека с его вечными ночными кошмарами! Кажется, такие кошмары теперь будут мучить и ее.

Минут через десять она перестала дрожать, села на кровати и, безучастно глядя перед собой, проговорила:

– Такие сны могут убивать!

Неужели же Рольф действительно только что был рядом с ней, искусно нажимая какие-то кнопки её подсознания? Неужели он и впрямь мог сделать её убийцей?

Элибер резко опустила ноги с кровати и встала. Кроме Джека у нее был еще один человек, которому она доверяла полностью. К тому же, он прекрасно разбирался в секретах души.

Джек внимательно посмотрел на императорский дворец. Он видел его совсем недавно. Но сейчас ему почему-то казалось, что что-то изменилось вокруг. А может быть, изменился он сам? В тот раз Элибер обвинила его в трусости. В том, что, с одной стороны, он боялся надеть на себя свой скафандр, с другой – боялся выгнать из него Боуги. Что ж, может быть, и так – он боялся. Джек заказал себе новый скафандр, заранее зная, что все равно никогда не наденет его. Последней надеждой узнать, кем Джек был раньше, кажется, оставался Боуги. Врачи изменили его память. Но о Боуги они не знали ничего. А Боуги был с ним на Милосе и все знал. Ему оставалось малое: разбудить Боуги и узнать о себе все. Конечно, это было очень рискованно, но больше у Джека не было никаких шансов.

Джек приставил к компьютеру ладонь для идентификации, и ворота открылись, пропуская его. Он отправился к себе, чувствуя, что там его ждет Элибер.

Траву недавно поливали, и она смешно хлюпала у него под ногами. Дверь в его комнату была открыта, и он, ничего не подозревая, вошел.

Он тут же пожалел о своей беспечности: навстречу ему встали три человека в полицейской форме.

„Полицейские, – подумал Джек, – все-таки не должны быть врагами, хотя Элибер всегда говорила иначе“.

– Капитан Шторм, добрый вечер, мы давно уже вас ждем.

Джек бросил свой мешок прямо у порога:

– Добрый вечер, джентльмены. Чем могу быть полезен?

Командир этой троицы – высокий мужчина с перекошенным носом, очевидно, гордился своим увечьем, в противном случае он давно сделал бы себе косметическую операцию.

– Я капитан Дреффорд. Император просил меня узнать, чем ты занимался во время отпуска.

Дверь за спиной Джека была закрыта. Двое других мужчин смотрели на него спокойно и вежливо. У левого, более щуплого и костистого, кроме полицейских значков на погонах виднелись и медицинские.

– Мой отпуск был дан мне императором на личные дела. Если Пепис захочет узнать, что я обнаружил, я буду рад еще раз просить его об аудиенции, – ответил Джек, совершенно не понимая, что происходит.

– Твой отпуск был дан тебе императором.

– Да. Он мне разрешил...

– Он тебе приказал, – поправил его Дреффорд. – Если ты не хочешь вспоминать... Мавор! – он подозвал к себе пальцем медика.

Маленький темнокожий мужчина подошел к Джеку и улыбнулся.

– Вам лучше сесть, капитан. Если вы упадете, вам будет очень больно.

Если бы дверь была открыта, Джек мгновенно бы убежал. Дреффорд и третий молчаливый полицейский схватили его за руки. К нему подошел Мавор с воздушной иглой в руке. По какой-то странной прихоти ума Джек вспомнил о психическом упражнении, которому он научился уже давно. Они много раз репетировали его вместе с Элибер. Джек прижал подбородок к груди, глубоко вздохнул и вспомнил о тех временах, когда император не обращался со своими людьми подобным образом.

Проснулся Джек с тупой болью в голове. Во рту остался неприятный медный привкус какого-то лекарства. Джек протер глаза и быстренько сел.

Он помнил! Господи, он помнил! Он вспомнил, что Мавор все-таки не смог вытянуть из него все. Он ничего не рассказал им о визите в реабилитационный центр. Кажется, он сказал что-то о лаборатории холодного сна да о Зеленых Рубашках. Нужно же было ему хоть что-то им рассказать!.. Он не мог иначе: его выкручивало наизнанку, когда он пытался что-то скрыть. Так действовал на психику этот жуткий препарат, который в него ввели.

Джек пошел в ванную, опустил голову в раковину с холодной водой, сполоснул рот и плюнул. Когда он посмотрел в зеркало, на своем бледном лице он увидел странное выражение покорного и грустного удовлетворения. Он ничего не сказал вслух. Полиция наверняка оставила здесь жучки.

Он жалел об одном: теперь он ничего не сможет сделать тем, кто его похитил. Сведения, о которых он рассказал вслух, под действием лекарства стерлись из памяти.

Джек стал неторопливо бриться. Его интересовал один простой вопрос: сможет ли он теперь доверять императору? Внезапно включился коммутатор в комнате Джека.

– Всем! Всем! Всем! Тревога! Попытка убийства в западном крыле императорского дворца!

Джек бросился к выходу, остановившись только для того, чтобы схватить свой лазерный пистолет. С какой-то новой острой любовью он взглянул на Боуги, но времени для того, чтобы надеть скафандр, у него не было. Западное крыло... место отдыха Пеписа! Джек выбежал на улицу.

На плацу высокий седоголовый человек уже объединял подбегавших людей в тройки и отправлял их в разные стороны. Джек узнал его: Обладатель Пурпура! Нет. Джек поправил себя. Его имя – Кэвин.

Но почему же, если он был рыцарем, он не сражался? Может быть, Пепис специально держал его рядом? Джек подумал: а не рассказал ли он Мавору о Кэвине? Он не мог этого вспомнить.

– Капитан! – окликнул его командующий. – Все этажи оцеплены. Но я хотел бы проверить еще и шестой выход на севере.

Джек кивнул и махнул рукой двум знакомым ему людям

– Фарел и Дэвид, пошли со мной.

Фарела Джек знал давно, с Дэвидом познакомился недавно. Оба они были смышленые и сильные парни. Фарел успел надеть костюм, а Дэвид, как и Джек, был вооружен только лазером. Северный выход скрывался в тени. Если бы убийца хотел убежать, он обязательно воспользовался бы именно этой дверью. Джек в этом не сомневался.

– Черт! – выругался Фарел. Кажется, он думал о том же.

Дэвид коротко спросил;

– Как мы туда попадем?

– Залезем! – ответил Джек и показал на крюк, прикрепленный к ремню Фарела. Фарел выстрелил, и крюк закрепился, прямо за балкон шестого этажа. Джек улыбнулся. Он полез первым. За ним карабкался Дэвид. Фарел в своем костюме шел прямо по отвесной стене. Забравшись наверх, они связались с Пурпуром. До Джека доносился приглушенный голос командующего: на шее у Фарела висел передатчик.

– Системы готовы.

И вдруг дверь северного выхода взорвалась. Минутой позже из проема вышли два человека.

– Не двигаться, – приказал Джек.

Они остановились. Один из них, мужчина в выцветших голубых штанах и великолепной голубого цвета робе шагнул вперед и сказал:

– Не стреляйте! Мы ничего не сделали.

Джек вздрогнул. Он узнал Святого Калина из Блуила. Худенькая фигурка спряталась за его спиной.

– Что вы здесь делаете? Только что была совершена попытка убийства.

– Я знаю, – ответил Калин своим звучным и сильным голосом. Видимо, когда-то он был красивым мужчиной. Во всяком случае, его лицо до сих пор сохранило остатки былой красоты. – Там, в коридоре лежит мертвый человек. Это репортер Скотт. Видимо, он встал у кого-то на пути.

Из-за спины Калина вышла Элибер.

– Я _э_т_о_г_о не делала, Джек, клянусь Богом, – сказала она.

Если бы Джек не оказался однажды вместе со Скоттом на той аллее в пригороде Мальтена, может быть, он и усомнился бы в истинности происшедшего. Но он хорошо знал, что у журналиста врагов было много. Так что то, что они имели сейчас, – являлось одним из возможных и закономерных исходов. Несколько минут все молча смотрели друг на друга.