– Как же это все-таки хорошо – иметь собственное имя! – Кэвин похлопал Джека по плечу, улыбнулся на прощание и ушел.

Джек с удивлением посмотрел ему вслед. Как же Кэвин, в то время совсем еще ребенок, сумел выжить? Да не просто выжить! Он стал наемником, потом – рыцарем и обладателем скафандра, который по праву считался антикварным?

Неизвестно... Джек покачал головой, потоптался еще немного на месте и отправился к себе в комнату. Если ему повезет, сейчас он сможет спокойно поспать хотя бы несколько часов и отдохнуть от лавины беспрерывных событий, обрушившихся на него за последние дни.

Элибер сидела на полу, скрестив ноги. Джек не обращал на нее внимания. Он распорол Боуги и вывернул его наизнанку, проверяя, все ли в порядке в скафандре. Конечно, он мог бы сделать это и в мастерской, но все-таки предпочел разобраться со своим обмундированием дома.

– Я думаю, что тебя это не касается, – сказал он Элибер, хмурясь.

Он проверил, прочно ли закреплен оптический карабин, и заметил, что тот немного болтается. Джек аккуратно закрепил его.

– Меня это не касается? Или ты мне больше не доверяешь?

– Ты мне сказала, что не убивала Скотта, и я верю тебе, – он внимательно посмотрел на нее. – Полиция Мира попыталась стереть мою память. Так что того, что не должен помнить я, лучше не знать и тебе.

– Странно... Разве кто-нибудь смеет таким образом обращаться с людьми императора?

– Как знать. Может быть, Пепис сам отдал приказ?

– А если Пепис не отдавал такого приказа? Тогда кто? Может быть, Уинтон?

– Может быть.

– А Скотт? Как ты думаешь, почему его убрали?

– Не знаю. Скорее всего, он перешел кому-то дорогу!

Элибер посмотрела на новый костюм.

– Ты что, собираешься заменить этим Боуги?

– Нет. Не собираюсь. Я хотел сделать это, но, похоже, Боуги – мой единственный шанс узнать, кем я был раньше.

– То есть? Что ты имеешь в виду?

Джек замолчал, торопливо обдумывая, как бы это лучше все ей объяснить. Они так и не успели поговорить после его возвращения.

– Меня не должны были размораживать. Они обнаружили меня случайно, потом – спасли и спрятали. Правда, восстанавливая мой мозг, они нарушили память. Теперь я даже не знаю – мои ли это воспоминания. Вполне может быть, что мне их имплантировали.

– Что ты имеешь в виду?

– Никто не должен был остаться в живых после Милоса.

– Послушай, но кто все-таки тебя нашел?

– Не знаю. В госпитале ничего нет. Все стерто. Меня лечили под вымышленным именем. Почему? Да потому, что я – выживший рыцарь, и я не должен помнить, кто я на самом деле.

– Но ты же видишь сны и во сне все помнишь!

– Правильно. Но для тех, кто меня оживил, я теперь помеха.

– Для кого? Для Уинтона?

– Может быть, и для него. У Триадского Трона полно врагов.

– Послушай, Джек, – Элибер задумчиво посмотрела на него, – что же ты теперь собираешься делать?

– Пока ничего. У меня слишком мало информации. – Джек осторожно погладил свой скафандр. – Зато я знаю, что Боуги был со мной на Милосе. Вполне может быть, что тогда он был жив, а я его не слышал. Может быть, он и сможет объяснить мне, кто я и откуда я.

– Выходит, ты даже не Джек Шторм?

– Может оказаться и так. Хотя в некоторых вещах я почти не сомневаюсь, Я знаю, что я был сыном фермера на планете Дорманд Стэнд, – он печально вздохнул. – Они не смогли лишить меня этих воспоминаний, хотя часто мне кажется, что они все-таки пытались это сделать.

– А ты все это время думал, что потерял память из-за того, что тебя заморозили?

– В общем-то, это так и есть. А в реабилитационном центре они еще и имплантировали в меня другую персону.

– Но для чего? Кому понадобилось заниматься всем этим?

Их глаза встретились.

– Не знаю, Элибер. Возможно, они сделали это, чтобы защитить себя. А может быть, старались защитить меня. Кстати, вполне возможно, что они запрограммировали меня точно так же, как и тебя – _у_б_и_в_а_т_ь.

– Джек, но твои сны...

– Элибер, но я ведь постоянно контактирую с Боуги. Вполне возможно, что это его воспоминания о Милосе. Кажется, мне надо как можно чаще с ним общаться.

Элибер заложила свой медно-красный локон за маленькое ушко. Джек почувствовал страшное желание поцеловать ее. Нет... не сейчас... Он даже обрадовался тому, что между ними на полу лежит груда инструментов.

– Ты должна мне помочь, Элибер. Ты должна помочь мне разбудить Боуги, а потом проконтролировать его.

Ее нижняя губа неуверенно дрогнула:

– Я... я...

– Что-то не так?

– Нет, нет, все нормально. Я сделаю все, что смогу. Просто после того, что произошло в лаборатории сна, и после этой истории с Полицией Мира я совершенно перестала понимать, кто друг, а кто враг, – она встала. – Мне пора идти. Калин ждет меня.

– Ты много времени проводишь с ним, Элибер. Может быть, ты собираешься принять его веру? Она поморщила нос и хихикнула:

– Это я-то? Уличная хулиганка? Ни за что. Знаешь, его секретарь Биггл здорово действует на нервы Пепису. А я бы вполне могла его заменить. Я ведь неплохо разбираюсь в компьютерах.

– За твои проделки с компьютерами в результате упрячут за решетку и тебя, и его, хоть он и святой. Честное слово, Элибер, мне придется предупредить его об этом. Она нерешительно остановилась в дверях.

– Джек...

– Что?

– Да нет, в общем-то, ничего. Не обращай внимания. Действуй, как мы с тобой договорились. Начинай медитировать. Буди Боуги.

– Я уже начал. Вот-вот тебе придется подключиться. Кстати, я встроил в перчатку пулемет. Для разнообразия. Так что в дальнейшем я буду убивать, а ты проводить расследования.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Но почему бы не попробовать?

– А если я сожгу их мозги?

– Не думаю. К тому же, ты можешь усовершенствовать свой талант.

Она отрицательно покачала головой.

– Забудь об этом, Джек, я же тебе говорила, что я или _у_б_и_в_а_ю, или _н_е_т. Больше я не могу ничего.

– Или все, или ничего! – насмешливо пробормотал Джек ей вслед, но Элибер его уже не слышала.

С экрана коммуникатора на Калина смотрело чуть полноватое добродушное лицо Биггла с абсолютно бесхитростными и искренними глазами.

– Биггл, ты должен производить хорошее впечатление на Пеписа. Ты ведь знаешь, нам нужно получить разрешение для путешествия на Битию. В конце концов, если там могут находиться раввины, то почему этого не можем мы? Ты не должен обходить этот вопрос только потому, что императору он неприятен.

Элибер сидела тут же, забравшись в кресло с ногами. Она улыбнулась, услышав нотки негодования в голосе Калина. Элибер не любила Биггла. На ее взгляд, он был человек скользкий.

Калин вздохнул.

– Послушай, Биггл, представь себе, что ты капля воды, а Пепис – скала, и действуй. В конце концов ты добьешься своего.

– Да, Ваше Святейшество. Но вы забываете о том, что на императора оказывает огромное давление Конгресс Доминиона.

– ?

– Они увеличили свой бюджет в два раза и рассчитывают на то, что Триадский Трон восполнит дефицит.

Калин постучал пальцем по столу. В общем-то, это обстоятельство объясняло напряженность, возникшую в их отношениях с императором.

– Траки тоже сердиты на Пеписа. Посол Дерл требует еще одной аудиенции.

– Вот так? Это будет уже третья аудиенция за один месяц. Биггл кивнул:

– Я попробую напомнить ему о нашем визите на Битию, когда у него будет хорошее настроение.

Калин подумал про себя: „Нет, на это ты не надейся“, но вслух сказал:

– Запомни, главное – это настойчивость. И логика. Не забывай о последовательности, Биггл.

– Да, сэр, – ответил тот. Экран погас.

– Мне понравилось это сравнение: скала и капля, – сказала Элибер.

Священник улыбнулся:

– Конечно. Насколько я понимаю, сама ты живешь именно так.