Доктор редко беседовал со своими цветами. В это он не верил. Но герань заслужила несколько одобрительных слов.

— Ну вот, — сказал он, — и ты побывала в знаменитостях. Но Густафссон больше не нуждается в нашем «снотворном» — он уже побелел. "Пусть трава и растения будут зелеными", — сказал он, и в этом он прав. А тебе я прибавлю в воду каплю вертотона, чтобы ты поскорее снова стала зеленой.

Некоторые существа с рождения предназначены для того, чтобы их использовали другие. Одним из таких существ является морская свинка. На свое несчастье этот милый зверек годится в пищу, нетребователен, чистоплотен, плодовит, не имеет своих специфических болезней, зато восприимчив к человеческим.

Вот почему с незапамятных времен индейцы Южной Америки разводили морских свинок для пропитания. Четыреста лет назад они были завезены одним голландцем в Европу для забавы состоятельных людей. Потом попали они в лаборатории ученых для проведения опытов в области наследственности, питания, различных заболевании и получения сывороток.

— Кто-то въехал к Мейссенам, — сказала Элена, разливая утренний кофе. Это была женщина в возрасте 30 лет, работавшая неполный день, зато полный день возившаяся по хозяйству и, как большинство женщин в их поселке, живо интересующаяся своим окружением. Она была рада, что кто-то поселился в соседнем доме — этот дом и их собственный стояли в стороне от "спального городка" Шерралид, па лесной опушке.

— Хочу морскую свинку, — объявил Джерри. Ему было девять лет, он учился в третьем классе и, как большинство детей, любил животных.

— Большая семья? — спросил Сильвестр, тихий маленький человечек, работавший в магазине мужской одежды, озабоченный в основном привередливыми покупателями и начинающейся лысиной.

— Я видела только одного, мужчину, — сообщила Элена.

— Я могу достать свинку за 50 эре, — сказал Джерри.

— Мейссен сказал, что сдаст виллу на весну, — проговорил Сильвестр. — Ну, мне пора. Спасибо за завтрак.

— Я с тобой, — сказал Джерри. Его школа находилась рядом с железнодорожной станцией.

Сильвестр услышал, как сзади хлопнула калитка соседней виллы. Но ему не хотелось проявлять любопытства. Кроме того, нужно же было послушать, о чем говорит Джерри.

— Пап, ну так как насчет морской свинки?

— А что бы ты хотел услышать от меня?

— Чтобы ты согласился. Она ведь стоит всего 50 эре.

— Дело не в деньгах. Есть масса других проблем. Что, например, скажет мама, если свинка проберется на кухню? Морская свинка пахнет морской свинкой. Об нее можно споткнуться и упасть. Она может всякое натворить. Хватит с нас Фиделио.

— Фиделио не мой. Он всехний. (Фиделио звали короткошерстого терьера.)

— Тебе не здесь сворачивать?

— Ты просто хочешь от меня отделаться. Хочу морскую свинку, морскую свинку, мор…

Сильвестр растерянно оглянулся. Опять он попал в ловушку. Скажи он «нет», мальчик обидится. Скажи «да», Элена взовьется. И вдруг сзади раздался голос:

— Извините, что помешал… Я ваш новый сосед… доцент Скуге. Случайно услышал ваш разговор. Могу предложить компромисс. У меня в подвале живет довольно много морских свинок. Мальчик может приходить туда, когда захочет… Загляните сегодня вечером с ним и женой на чашку кофе, посмотрите на них.

Джерри сразу же побежал в подвал. Вскоре оттуда раздался его восторженный вопль:

— Мама! Папа! Вы должны посмотреть. У них здесь все, как у людей.

Да, доцент кое-что сделал для своих морских свинок. Подвальное помещение было перегорожено сетками, досками и ящиками, и повсюду виднелись зверушки: белые, щоколадно-коричневые, цвета корицы, черные, а у некоторых шкурка отливала золотом и серебром.

— Какие они красивые! — крикнул Джерри. — Можно их потрогать?

— Если они не кусаются, — предупредила Элена.

— Ну что вы, — успокоил ее доцент. — Морские свинки еще ни разу никого не укусили.

— У него хвостик даже короче, чем у Фиделио, — сказал Джерри, беря на руки маленький темно-коричневый комочек. — Послушайте. Он хрюкает. Наверное, хочет что-то сказать.

— Они хрюкают, когда хотят есть, поэтому-то мы их и называем морскими свинками, а англичане — гвинейскими свинками, — сообщил Сильвестр, который во время обеденного перерыва сбегал в библиотеку и почерпнул там кое-какие сведения, чтобы чувствовать себя на одной доске с ученым соседом.

— Совершенно верно, он голоден, — подтвердил доцент. — Можешь дать ему немного зелени из корзины. Воды не нужно, если корм не сухой. Только потом посади его в нужную клетку. А теперь идемте пить кофе.

Среди кофейных чашек Элена чувствовала себя увереннее, чем среди морских свинок, но, чтобы не показаться невежливой, ей пришлось спросить доцента, питает ли он особую любовь к морским свинкам. Отнюдь, просто ему нужно провести ряд опытов.

— Значит, это лабораторные животные? — Элена широко раскрыла глаза. — Но, надеюсь, вы не собираетесь заниматься вивисекцией и тому подобным?

— О нет, — заверил доцент. — Это совсем не мучительные эксперименты.

— Но для экспериментов берут ведь только белых свинок, — вставил Сильвестр, у которого в запасе остались еще кое-какие знания, которыми можно было блеснуть.

Доцент объяснил, что для изучения воздействия феноксикислот и прежде всего средств, употребляемых для опрыскивания лесов и посевов, ему нужны несколько разновидностей.

— Против этого как раз и устраивают демонстрации протеста, — прервала его Элена.

— Что и является одной из причин моих опытов, — ответил доцент и пустился в подробные объяснения.

Сильвестр был доволен, что в качестве основного слушателя избрали его жену. Его собственные познания относительно морских свинок были исчерпаны, феноксикислоты не вызывали у него интереса, и поэтому мысли его все время возвращались к покупателю, который вчера купил белую рубашку, а сегодня пришел в магазин злой как черт: "Я такую рубашку носить не стану! У нее рукава как для орангутана — может, я, по-вашему, похож на орангутана?" Рубашка лежала у него в портфеле, совершенно ясно, что он ее уже надевал… Сильвестр просто не, мог ее обменять… "Вам следовало прийти сразу же", — сделал он тщетную попытку уговорить покупателя. "Вы еще обо мне услышите!" — сказал тот и выплыл из магазина. Сцена была мучительной, у прилавка стояли покупатели, и его коллеги слышали каждое слово. Адская профессия, по крайней мере иногда.

Время от времени в его сознание врывались отдельные слова доцента: "генетическое воздействие"… «гербициды»… "пестициды"… "сублетальные дозы"… "гормональные дериваты"… Последнее слово Сильвестр узнал, этим средством опрыскивали лужайки, после чего, как указывалось в рекламе, одуванчики перерастают нормальные размеры и погибают.

Насколько было известно доценту, еще ни одно животное не погибло непосредственно от этих средств, опрыскивали ли ими траву, деревья, пни или ягоды… Да, безусловно, какие-то изменения произошли, кое-кто из егерей утверждает, что количество куропаток и тетеревов уменьшилось, но это связано, скорее всего, с истощением запасов пищи.

— Но я читала, что вымирают целые пчелиные рои, — попыталась возразить Элена.

— Знаю. Однако считается, что в этом виноват скорее растворитель, чем феноксикислота. Конечно, некоторые насекомые пострадали — знаете, лес рубят — щепки летят, по зато другой живности это пошло на пользу. Петушки, вылупившиеся из опрысканных яиц, растут быстрее. Вес самцов крыс увеличился после обработки на зародышевой стадии такими вот препаратами, в водоемах, куда добавляют эти препараты, рыба тоже растет быстрее. Природа этого феномена еще не выяснена — возможно, она связана с изменившимися возможностями получения пищи…

Джерри, за которым они зашли в подвал, сидел на полу, держа в объятиях шоколадно-коричневую морскую свинку.

— Я назвал его Трисмегистусом.