Энди выдавил слабую улыбку.

Ее слова как бальзам согрели его душу и изгнали глубокое отчаяние, угрожавшее поглотить его. В конце концов, он не одинок, утешал он себя. У него есть любящая жена и ребенок.

– Ты будешь здесь, когда я вернусь? – прошептал он, только сейчас понимая, как ему повезло, что есть человек, который любит его, которому он по-настоящему дорог.

– Конечно, я буду здесь. – Джейн наклонилась и поцеловала его в щеку.

Энди протянул руку и погладил ее мягкие волосы.

– Я рад. – Он упокоился и, желая утешить ее, сказал: – Не волнуйся, Джулия. – От этого обращения Джейн немного покоробило. – Все будет в порядке.

Джейн улыбалась ему, пока его везли из палаты. Потом она спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

Ей было жаль и Энди, и себя. Но больше всего она убивалась из-за того, что ничего не знает ни о судьбе пропавшей Сары, ни о судьбе захваченного в плен Робби.

Перед ее мысленным взором все время стояли их лица. Сара… Она просто ангелочек! Как они могли допустить, что девочка исчезла?! Может, Энди действительно был прав, когда не воспринял всерьез слова Джейн о ее намерении усыновить Джонни.

Она почувствовала, что ее сердце разрывается от горя. На мгновение в ее сознании промелькнула мысль: а что, если заснуть и никогда больше не проснуться?

Нет, это слишком просто. Так поступают только эгоисты и не способные противостоять превратностям судьбы люди. Она сильная, она не сломается. Бог послал ей тяжкие испытания, и она пройдет их до конца, каких бы душевных мук это ни стоило.

Я выдержу, я смогу! – поклялась себе Джейн, несмотря на то, что больше всего на свете ей хотелось уткнуться в подушку и утопить свое горе в слезах.

Поздно вечером по дороге домой немного успокоившаяся и взявшая себя в руки Джейн обдумывала план дальнейших действий.

Увидев таксофон, она решила воспользоваться случаем и узнать, как обстоят дела с освобождением Робби. Ее раздирали противоречивые чувства. Джейн всем сердцем переживала за друзей и желала их скорейшего возвращения. Но, когда она думала о том, что ей предстоит объяснить, куда пропала их дочь, ледяной ужас охватывал ее.

Джейн набрала домашний номер Сюзи, который нашла в записной книжке Энди. Трубку долго не брали. Она уже отчаялась услышать ответ, как приветливый женский голос поздоровался с ней. Джейн тоже, поприветствовала Сюзи и представилась:

– Меня зовут Джейн Билз, я близкий друг семьи Рибсонов и крестная мать племянницы Энди Рибсона. Скажите, вам что-нибудь известно о Робби и Шэрон?

На том конце провода повисло тягостное молчание. Сердце Джейн екнуло.

– Почему вы молчите? – дрожащим голосом спросила она.

Было слышно, что Сюзи тяжело вздохнула.

– К сожалению, у меня для вас очень плохие новости.

У Джейн подкосились ноги.

– Дипломатам удалось договориться о встрече, – продолжала Сюзи. – Около десяти часов назад Шэрон отправилась на переговоры в сопровождении двух миссионеров. Но оказалось, что вождь племени и не собирался улаживать дело мирным путем. На переговоры он согласился только для того, чтобы увеличить число пленников. И теперь Шэрон тоже в плену. – О Боже! – вскрикнула Джейн.

Перенести такое страшное известие было выше ее сил. Ей показалось, будто злой рок сбил ее с ног и каждый раз, когда она пытается подняться, наносит новый удар, еще более сокрушительный.

Джейн не помнила, как добралась до дома миссис Холд. На негнущихся ногах она поднялась к себе в комнату. Джейн чувствовала себя раздавленной. Все происходящее напоминало ей дурной сон. За что судьба так вытирает об нее ноги? Слезы застилали ей глаза, а острая боль резала сердце. Джейн ничего не хотела, жизнь, на ее взгляд, потеряла всякий смысл.

И вдруг сквозь железный занавес отчаяния, покрывший ее сознание, до Джейн долетел детский плач.

В комнату вошла миссис Холд, на руках у нее был Джонни.

– Как хорошо, что вы вернулись. Он меня не признает. Наверное, уже успел к вам привязаться и не хочет видеть рядом с собой никого другого.

Руки Джейн инстинктивно потянулись к ребенку, и тот сразу затих. Горе не смогло в ней убить любовь к ребенку.

Всю ночь она укачивала Джонни, и это помогло ей хоть немного прийти в себя. Надежда вновь пустила ростки в ее сердце.

Неделя после автокатастрофы далась Джейн нелегко. Она постоянно лгала, хотя прежде испытывала отвращение к обману. В ее душе кровоточили многочисленные раны. Каждый день Джейн пыталась узнать что-нибудь новое о судьбе Робби и Шэрон, а также не оставляла надежды связаться с настоящим Джошем Хэчем.

Он, конечно, негодяй, но никого другого, кто мог бы посодействовать ей в поисках Сары, Джейн не знала. Пока это не удавалось: в издательстве «Таун мэгэзин» он уже неделю не появлялся, а дома все время работал автоответчик. Пару раз Джейн оставляла сообщения с мольбой о помощи, но Хэч до сих пор не давал о себе знать.

Она рисковала, хотя до этого всегда стремилась к безопасности и спокойствию. Ее жизнь была одним сплошным противоречием. Несмотря на все свалившиеся на нее несчастья, были радостные моменты. Они подпитывали ее подорванные силы.

Энди думал, что Джейн его жена. Он ласково назвал ее Джули. Сначала это сковывало ее, но постепенно она привыкла.

Энди хотел, чтобы его жена все время проводила с ним. Его лицо светлело, когда она была рядом.

Они пользовались тем, что в больнице были свободные часы посещения, и проводили все дни и большую часть вечеров вместе. Джонни почти всегда был с ними, и они по очереди его кормили. Джейн была убеждена, что Энди заботится о ребенке с таким же удовольствием, как и она сама. Он гордо показывал мальчика медсестрам, называя его своим сыном.

Его амнезия оставалась загадкой. За несколько дней многосторонних исследований и наблюдений врачи не смогли найти ее причину.

Никаких повреждений мозга обнаружено не было. Его общая память осталась прекрасной: он сохранил все свои интеллектуальные способности и мог общаться с окружающими, как все обычные люди.

Его физическое здоровье тоже не пострадало, даже головные боли прекратились.

Поскольку не было отмечено повреждений мозга, доктор Гомес, психиатр, обследовавший Энди, предложил свою теорию.

Он считал, что у его пациента избирательная амнезия, спровоцированная ударом по голове, при которой долго подавляемые эмоции временно отключили перегруженное сознание.

Когда он излагал все это Джейн и Бобу Брайтмену, их глаза остекленели от длинной, полной специальных терминов речи доктора.

– Прекратите свою научную болтовню и объясните по-человечески, – рявкнул Брайтмен.

– Видите ли, его сознание частично отключилось, – начал доктор Гомес, обращаясь к Джейн и игнорируя замечание Брайтмена. – Это непроизвольное психологическое бегство от реальности. В вашем случае, с моей точки зрения, катализатором послужило то, что вы усыновили мальчика. Мечта иметь ребенка, наконец, осуществилась, но не через его собственную сексуальную потенцию. Это подтверждается тем фактом, что, когда мистер Хэч пришел в сознание и ему напомнили о ребенке, он спросил свою жену, родила ли она.

Джейн и Брайтмен скептически смотрели на Гомеса, никак не комментируя его речь.

Однако тот, казалось, не обращал внимания на недостаток поощрения со стороны своих слушателей.

– Да, не родила ли… – продолжал он с энтузиазмом. – Это просто классический случай из учебника. Его мозг пока заблокирован фагоцирующими импульсами. Но память вернется, когда подсознание смирится с болезненной реальностью.

– Сколько тумана напустили! – возмущенно проговорил Брайтмен. – Почему вы, психиатры, всегда зацикливаетесь на сексе?

Но в отличие от Брайтмена Джейн не считала эту теорию совсем плохой. Только к случаю Энди она не подходит.

Она снова испытала угрызения совести оттого, что позволила врачам поверить в рассказы Брайтмена об их вымышленном браке.