Такова была данность того времени. Иначе говоря, СССР, одержавшему Победу во Второй мировой войне, предлагалось сдать свои позиции и отказаться от главного итогового послевоенного замысла – создания социалистического лагеря как главной противовесной силы в двухполюсном мире, что только и могло удержать мир от начала новой войны. Стране был брошен вызов, и она не имела права его не принять.

В заключение своей речи Черчилль следующим образом охарактеризовал СССР: «Из того, что я видел во время войны у наших русских друзей и соратников, я заключил, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничто не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне несостоятельна».

Так страна, только что приступившая к восстановлению послевоенной разрухи, была вынуждена вновь свой главный экономический ресурс направить на наращивание оборонной мощи.

Вот что пришлось пережить советской экономике, когда 75 процентов средств уходило на оборону и только 25 процентов – на рост благосостояния сограждан. Вот где главная причина якобы неэффективности социалистической экономики. Поэтому страна отставала в производстве товаров народного потребления, не могла достичь благосостояния, сопоставимого с уровнем Европы.

Именно в 40-е Аллен Даллес произносит слова, материализующие суть холодной войны: «Мы им навяжем такую гонку вооружений, что они задохнутся».

Поэтому и считать эффективность последствий прошлого надо не как удобно для настоящего, а как правомерно для прошлого.

Горбачёвская перестройка остановила гонку вооружений, но перекоса в развитии страны не устранила. Представим себе на миг, что бы случилось, если бы перед подобным выбором оказался наш современный российский капитализм, зачатый в 90-х. Столь дерзкое предположение вызывает улыбку.

В 90-е произошла осмысленная сдача позиций – как освобождение от неких обременений власти, и в перечень этих обременений вошли едва ли не все обязанности государства. Власть уповала на рынок, который якобы всё отрегулирует, и строила капитализм вне концепта патриотизма. Какой капитализм мы построили? Объяснять не нужно. Кризис недвусмысленно ответил на этот вопрос. Поэтому говорить о модернизации, опираясь на столь несовершенный, если не сказать большего, ущербный капитализм, очень рискованно. Президент понимает это и называет тех, кто будет мешать модернизации. Эти силы мало назвать, нужна программа борьбы с ними. И среди препятствующих могут оказаться не один и не два наших олигарха. А это значит, их придётся побуждать – не просить, а побуждать. Ну а поведение современного российского капитализма в момент кризиса можно назвать знаковым.

Владельцы заводов, фабрик, пароходов и нефтяных промыслов не рискнули вложить в спасение предприятий, являющихся их собственностью, деньги, которые покоились на личных счетах владельцев в офшорных зонах, которые и есть их навар от эксплуатации этих предприятий. Ничего подобного не произошло, деньги остались неприкосновенными. Оказывается, спасать их предприятия (уточним: их личную собственность) должны не владельцы собственности, а государство, за помощью к которому олигархи и обратились. То самое государство, которое они, как и его собственность, клянут на каждом шагу, потому как и то и другое считают малоэффективным и мешающим развитию их бизнеса. Как это называется? Очень просто – материализацией абсурда. Сколько там, в этих спасательных кругах, брошенных олигархам, наших налогов? Вопрос, конечно, интересный. И государство эти предприятия спасло.

Вот так на самом деле выглядит наш «патриотичный» капитализм. Хапнуть, выжать предприятие как лимон, а затем его и людей, работающих на нём, либо продать, либо выбросить на улицу. А что касается развития, его как не было, так и нет. Это, оказывается, не его, олигарха, головная боль.

«Модернизация» и «коррупция», казалось бы, понятия совершенно разные. Ан нет, сохранение и торжество второго раз и навсегда перечёркивает развитие первого.

Социальное расслоение, которого достигло наше общество, не поддаётся никаким измерениям. Разрыв между богатыми и бедными материализуется цифрой, которая вызывает шок, – в 40–50 раз. А официальная статистика фиксирует 17 раз.

И опять надоедливый вопрос: зачем мы себя обманываем? Нельзя преодолеть отставание, пребывая в придуманном мире. В России сегодня самая богатая власть. Ничего подобного нет ни в одном цивилизованном государстве. Там стараются разъединить власть и бизнес. У нас всё наоборот. И депутаты и чиновники побуждаемы одним стремлением – стать ещё богаче.

АЛЛО, ЭТО РОССИЯ?!

Если бы мне задали вопрос, что я считаю главным внутриполитическим событием прошлого года, я бы назвал статью президента «Россия, вперёд!», размещённую в Интернете на его блоге. Можно давать разные оценки этой работе, но одно бесспорно: эта статья – поступок относительно молодого человека, который сегодня возглавляет страну в роли президента.

Почему поступок? Потому что демонстрация максимальной открытости в привычном исполнении президентских полномочий – скорее, исключение, нежели правило. Открытость президента, его искренность были буквально зашкаливающими. Мы стали свидетелями бескомпромиссной аттестации своего «я». Президент так и говорил: я излагаю свой взгляд, своё видение на страну и на ключевые проблемы, которые ей придётся решить на пути своего развития. Он постоянно подчёркивает: «это моё мнение, моё видение проблем». Дмитрий Медведев призывает к дискуссии. Ему нужны сторонники, и он не скрывает этого. Это не только призыв, но и признание, что сторонников не хватает и что он, президент, «прилипал» всевозможного рода сторонниками и единомышленниками не считает.

Статью делает поступком масштаб охвата событий. «Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от унизительной сырьевой зависимости». «Отечественный бизнес за малым исключением не изобретает, не создаёт нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не им, – сырьём либо импортными товарами». «Энергоэффективность и производительность труда большинства наших предприятий позорно низки. Но это полбеды. Беда в том, что, похоже, это не очень волнует владельцев, директоров, главных инженеров и чиновников».

И далее о недугах России:

«– Вековая экономическая отсталость.

– Вековая коррупция, с незапамятных времён истощавшая Россию. И до сих пор разъедающая её по причине чрезмерного присутствия государства во всех сколько-нибудь заметных сферах экономической и иной общественной деятельности.

– Широко распространённые в обществе патерналистские настроения. Уверенность в том, что все проблемы должно решать государство. Либо кто-то ещё, но только не каждый на своём месте. Желание «делать себя», достигать шаг за шагом личных успехов не является нашей национальной привычкой. Отсюда безынициативность, дефицит новых идей, нерешённые вопросы, низкое качество общественной дискуссии, в том числе и критических выступлений. Общественное согласие и поддержка обычно выражаются молчанием. Возражения очень часто бывают эмоциональными, хлёсткими, но при этом поверхностными и безответственными…»

И далее снова кивок в прошлое: «Что ж, и с этими явлениями Россия знакома не первые сто лет».