Римляне сражались отчаянно. Многие хватались руками за копья и, подтянув к себе неповоротливого в своей броне врага, сбрасывали его на землю. Другие соскакивали со своих коней и подлезали под неприятельских, ударяя ножом в незащищенное брюхо лошади. Животное поднималось на дыбы, сбрасывало седока, который на земле находил свою гибель. Римляне потеряли много людей, ранен был и Публий Красс. Он не мог владеть правой рукой. Римские всадники отступили к своей пехоте, а затем вместе с ней к соседнему песчаному холму. Прикрывшись щитами, они выстроились на нем. Это было роковой ошибкой.

На равнине врагам был открыт только первый ряд воинов. Они прикрывали собой остальных. На склоне же холма каждый следующий ряд расположился выше предыдущего. Так весь отряд превратился в мишень для парфянских стрелков. Люди гибли один за другим, не имея возможности нанести урон врагу. Публию Крассу предложили попытаться спастись, пока холм не полностью окружен.

- Нет,- ответил Публий,- даже угроза самой ужасной смерти не заставит меня покинуть людей, которые гибнут по моей вине.

Избиение продолжалось. Не желая попасть в руки парфян, многие римляне покончили с собой. Будучи не в силах держать раненой рукой меч, Публий Красс приказал оруженосцу заколоть себя. Прорвавшиеся на холм парфяне поражали своими копьями тех, кто еще пытался сопротивляться. Скоро отряд Публия Красса был уничтожен. В плен попало около пятисот человек. У мертвого командира и его офицеров парфяне отрубили головы и надели их на копья.

Красс ожидал известий от сына. Как и другие, он думал, что Публий преследует побежденных врагов и, прекратив погоню, возвратится. Но скоро до лагеря добрались гонцы, которые сообщили о бедственном положении отряда Публия Красса. Был дан приказ идти на помощь. В это время послышались победные крики и звуки парфянских барабанов. К римскому лагерю приближались тысячи всадников. Несколько человек подскакали ближе. Все увидели голову Публия Красса, надетую на копье одного из всадников. Парфянин показал свой кровавый трофеи и насмешливо крикнул:

- Кто родители этого воина, римляне? Откуда он родом?! Не может быть, чтобы у Марка Красса, этого малодушного наихудшего из людей, был такой благородный и доблестный сын!..

Римляне молчали. Все были подавлены. Многих охватил ужас. Марк Красе держался мужественно, обходя ряды и ободряя солдат.

- Римляне,- говорил он,- я потерял лучшего на свете сына. Это горе касается меня одного. Если у вас есть хоть капля жалости ко мне, докажите это своей доблестью. Отнимите у врагов их радость. Покарайте их за свирепость. Полководцы римские терпели поражения, но это не помешало нам одолевать врагов. Не одним только счастьем и удачей достиг Рим могущества. Римляне стали великим народом и потому, что умели преодолевать свои несчастья...

Крассу не удалось воодушевить солдат. Между тем конные лучники парфян наскакивали с флангов, пуская стрелы; другие теснили первые ряды римлян, поражая их длинными копьями. Лишь с наступлением темноты парфяне прекратили бой и ушли. Удаляясь, они кричали:

- Красс, мы даруем тебе ночь, чтобы ты мог оплакать сына. Утром сам приходи к нам, не дожидаясь, пока тебя приведут на веревке.

Наступила ужасная для римлян ночь. Красе сидел в темноте, закутавшись в плащ, думая об изменчивости судьбы, о своем безрассудном честолюбии, которое завлекло его в эту пустыню. Он не решался что-либо предпринимать. "Надо уйти из ловушки,- решил совет офицеров,- уйти тихо, под покровом ночи, оставив тех, кто не может передвигаться". Без громких команд и звуков труб войска поднялись. Однако, когда раненые поняли, что их бросают на произвол судьбы, они подняли крик. Пока все пришло в порядок, прошло много времени, и противник заметил бегство римлян. Их не преследовали. Парфяне не умели сражаться ночью. Когда рассвело, парфяне ворвались в опустевший лагерь и перебили оставшихся раненых - почти четыре тысячи человек. Совершив это кровавое дело, они на своих быстрых конях помчались за Крассом, нагоняя и убивая отставших солдат. На одном из холмов парфяне окружили четыре когорты, оторвавшиеся от главных сил Красса. Лишь двадцати воинам удалось -пробиться сквозь ряды врагов: пораженные их мужеством и храбростью враги дали им возможность уйти. Красс дошел до города Карр. Предводитель парфян предложил было заключить перемирие с тем, чтобы римляне оставили Месопотамию. Но, узнав о тяжелом положении римлян, они окружили Карры и потребовали выдачи Красса и Кассия закованными в цепи.

Не надеясь на верность жителей Карр, Красс решил тайно оставить город. Но этого сделать не удалось. Противник узнал, что ночью римляне ушли. Проводником у Красса был вражеский лазутчик, который повел войско неверной дорогой, чтобы римляне не могли уйти далеко до утра, когда начнут действовать парфяне. Заподозрив недоброе, некоторые повернули назад, среди них был и Кассий с пятьюстами всадниками. Другой помощник Красса - Октавий имел надежного проводника, и с пятитысячным отрядом к утру достиг безопасной гористой местности. Красса же - с ним было четыре когорты и несколько десятков всадников- проводник завел в непроходимое болото. С трудом римляне выбрались на дорогу, чтобы соединиться с отрядом Октавия, до которого оставалось всего 12 стадиев (около двух километров). Но было уже поздно. Парфяне настигли римлян и стали их теснить. Октавий и его солдаты поняли, в какое опасное положение попал Марк Красс. Они бросились на помощь и оттеснили парфян с холма, на котором шла битва.

Боясь, что римляне уйдут ночью, парфяне пошли на хитрость. Они говорили так, чтобы слышали римские пленные, о намерении их царя как можно скорее примириться с римлянами и завоевать дружбу, великодушно обойдясь с Крассом. Затем нескольким пленным дали возможность бежать. Беглецы прибыли к Крассу и передали ему подслушанные разговоры. Тем временем битва прекратилась. Сурена, парфянский командующий, со своими приближенными подъехал к холму, занятому римлянами. Он протянул руку, показывая, что безоружен, и предложил начать переговоры о мире.

- Царь Парфии не хочет войны,- сказал он.