Когда белые пятна в наших биографиях оказались полностью устранены, разговор как-то незаметно перешел на мужчин. Похоже, мужчины ухитрились здорово разочаровать подружек, и эпитеты, слетающие с их свежих алых губок, рисовали сильную половину человечества отнюдь не в радужном свете.

— Все мужики — свиньи, — декларировала Оля. — Свиньи и эгоистичные себялюбивые скоты.

— Это уж точно, — умудрено покачивая головой, ее поддержала Катя. — Можешь мне поверить, уж я-то на них достаточно насмотрелась.

— Целиком и полностью с вами согласен, — дипломатично поддакнул я. — Лично я всегда предпочитал женщин.

Сверкающие негодованием очи девушек смягчились, и в них мелькнул отблеск былой нежности.

— Ты один всегда был настоящим мужчиной, — темпераментно воскликнула Катя.

— По-правде говоря, ты был единственной радостью в моей жизни, — растаяла в сентиментальных воспоминаниях Оля.

— Вы обе — просто чудо! — совершенно искренне воскликнул я. — Даже не знаю, что же мне делать — вас двое, а я один! Как бы мне хотелось сейчас раздвоиться!

— Ну что, может быть поделим его? — шутливо предложила Оля, обращаясь к подруге. — Утром он будет твоим, а вечером — моим!

— Прекрасная идея! — с энтузиазмом согласился я.

Катя задумалась. По ее лукаво-смущенной улыбке было видно, что ей хочется что-то предложить, но она колеблется, прикидывая, стоит ли это делать. Наконец, она решилась.

— Зачем делить то, что может быть нашим уже сейчас, — сказала она. — Мы вместе снимаем квартиру. Она недалеко. Может быть, на эту ночь ты разделишь ее с нами?

— Я был бы счастлив сделать это, — улыбнулся я. Десять минут спустя я окидывал взглядом просторную, но захламленную однокомнатную квартиру в старом запущенном здании довоенной постройки.

В комнате стояли три кровати. Две из них были сдвинуты вместе, а на третьей, массивной, деревянной и источенной жучками, к моему удивлению, возвышалась высокая груда старых пуховых перин, казалось, ожидавших свою принцессу на горошине.

— Зачем здесь это странное сооружение? — поинтересовался я.

— Это табу! — таинственным и предостерегающим жестом подняла вверх указательный палец Оля.

— Табу? — переспросил я.

— Эта кровать принадлежит бабушке хозяйки квартиры, — объяснила девушка. — К ней запрещено прикасаться.

— И что же, вы к ней никогда не прикасаетесь?

— Сейчас увидишь! — рассмеялась Оля.

Подпрыгивая, как вредная девчонка, задумавшая устроить очередную пакость своим нудным и надоедливым предкам, она подскочила к бабушкиному достоянию и принялась сдергивать с него перины, устилая ими пол. Я насчитал шесть перин.

— Эти кровати слишком уж скрипят, — пояснила Катя, доставая из шкафа простыни и накрывая ими перины.

Когда пол превратился в уютное пуховое ложе, девушки со смехом и шутками принялись неторопливо и дразняще раздевать друг друга.

Пока мы шли к ним домой, подруги уже успели прозрачно намекнуть мне, что, разочаровавшись в грубых и эгоистичных мужчинах, они решили все свои проблемы в рамках нежной, уютной и понимающей женской любви. Поскольку я отнесся к такому подходу с полным одобрением, юные лесбиянки решили не сдерживать в моем присутствии своих порывов.

Наконец, последняя деталь одежды была небрежно кинута на бабушкину кровать, и Оля с Катей опустились на перины, целуя и лаская друг друга. В их ласках не было ничего развращенного или пошлого. Они казались двумя очаровательными игривыми зверьками, выбрасывающими излишек жизненных сил в веселой и в то же время чувственной и нежной взаимной забаве.

Возможно, от природы, а может быть в силу даосской традиции, я всегда воспринимал гомосексуализм с глубоким внутренним отвращением. Контакт двух мужчин, согласно воззрениям Спокойных был взаимодействием двух ян, двух огней. Как бумага, подожженная с двух сторон, сгорает дотла, обращаясь в пепел, так и здоровая энергетика мужчин при гомосексуальном контакте разрушается, уничтожаемая двойным огнем ян.

Два инь при лесбийских ласках, наоборот, сливались, подобно двум стаканам воды, укрепляя и усиливая друг друга.

Зрелище моих давних любовниц, обласкивающих друг друга, возбудило меня. Продолжая созерцать их взаимные ласки, я начал выполнять упражнение из «спящей собаки». Уводя энергию вверх от напрягшегося члена и, повращав ее по кругу срединных каналов, я распределял ее по всему телу, так, чтобы она пробудила к жизни каждую его клеточку, каждый нерв, каждый мускул.

Я старался оставаться неподвижным, чтобы не спугнуть двух подружек, но оргазмические ощущения уже вызвали спонтанные серии аутодвижений, заставляющих трепетать мускулы туловища, рук и лица.

Потоки моей изливающейся наружу сексуальной энергии заставили Катю и Олю отодвинуться друг от друга. Они смотрели в мою сторону, словно впитывая своими телами то ощущение, которое передавалось им от меня. Потом, медленно и не сговариваясь, они двинулись ко мне. По их напряженным лицам и изменившемуся дыханию я почувствовал, как, даже еще без телесного контакта, мой мужской ян вступил во взаимодействие с двумя женскими инь.

Девушки медленно и аккуратно снимали с меня одежду, потом их губы, руки и тела бесконечно долго ласкали мою плоть, до тех пор, пока я, вспоминая уроки Лин, не заставил их обеих забиться в глубоком множественном оргазме…

Я стал регулярно посещать квартиру с бабушкиной кроватью. Катя и Оля оказались великолепными ученицами, и даосские техники любви, которые я показывал, вызывали у них все больший восторг и энтузиазм.

Во время третьей встречи я намекнул, что было бы неплохо расширить круг нашего общения, поскольку многие сексуальные техники, которые мы еще не успели испробовать, рассчитаны на большее число партнерш, вплоть до шести, как раз по числу перин, умещающихся на полу.

Девушки отнеслись к этому с пониманием, и во время нашей следующей встречи я обнаружил в квартире двух новых красоток — Лену и Наташу, подружек и единомышленниц Кати и Оли.

— Не стоит сразу пугать их твоими техниками, — прошептала мне на ухо Катя, отозвав меня для разговора на кухню. — Пусть сначала освоятся, а потом уж постепенно мы покажем им что и как.

Несмотря на Катины опасения, приобщение к таинствам даосской любви у новых членов будущей «Божественной семерки» прошло без всяких осложнений и к полному их удовольствию.

Чтобы не привлекать к нашим забавам излишнего внимания страдающих тяжелой формой хронического любопытства соседей, нам приходилось придерживаться строгой конспирации, достойной кружка подпольщиков-революционеров, работающих в тылу врага.

В квартиру мы заходили поодиночке, в разное время. Поскольку наши совместные свидания проходили обычно по утрам и занимали около двух часов, некоторые девушки приходили в любовное гнездышко заранее и оставались там ночевать.

Вскоре дала о себе знать и хозяйка квартиры, Валя. Она получила на работе месячный отпуск и заскочила поболтать к Оле, своей давней подружке. Разговор оказался плодотворным, и во время следующей встречи Оля с гордостью представила мне нового члена нашей группы. Валя легко и быстро влилась в коллектив и внесла свою лепту, отыскав последнюю, недостающую, шестую партнершу. Ею оказалась Света, ее соседка.

Так «Божественное семь» было сформировано, и я, следуя указаниям Лин, начал в ускоренном темпе настраивать энергетику женщин и подготавливать их к сложным групповым упражнениям.

Для этого мне пришлось, на время ограничив общение с женщинами пирамиды, встречаться с шестью моими партнершами два-три раза в неделю. Теперь при свиданиях с «камнями» я уже не мог позволить себе эякуляцию. В одновременном контакте с девушками «Божественного семь» избежать ее было просто невозможно. Обычно я забегал к женщинам пирамиды после тренировки, ужинал, принимал ванну, притаскивал очередную подругу, восстанавливая уставшие мускулы за счет взаимодействия наших энергий, и засыпал, готовясь к новому трудному и насыщенному дню.

Когда «Божественное семь» окончательно оформилось, мы перешли к встречам один раз в неделю. Я по очереди удовлетворял всех женщин, часто используя пальцевые техники, и затем кончал вместе с одной из них, каждую неделю меняя партнершу. Конечно, большую часть работы выполняли сами девушки, а я был, скорее, приправой в этом изысканном блюде любви. Один раз в месяц вся группа действовала в унисон, так, как это было положено согласно даосским канонам.