В городе Калязине Нас девчонки сглазили. Если бы не сглазили, То мы бы с них не слазили.

А вот еще один пример из личных незабываемых впечатлений. Каждый раз, слушая чьи-либо рассказы о заполярном "длинном рубле", я вспоминаю замечательную частушку, услышанную давным-давно:

Я на Севере была, Золото копала, Если б не было пизды, С голоду б пропала...

В четырех строчках - целый роман!

Только не надо, пожалуйста, становиться в позу, не надо закатывать глаза, не надо читать нотации народу-автору. Не нравится - не читайте, не слушайте, заткните уши. Или придумайте что-нибудь более приличное и пойте в своем узком благопристойном кругу. А озорные частушки никогда не исчезнут. И отнюдь не злокозненные враги с растленного Запада подбрасывают нам эти непристойности, не проклятые жидомасоны и даже не гнилая интеллигенция ("говно нации", по определению картавого вождя), - сам народ, хлебопашец и работяга, сам народ все это нецензурное "безобразие" сочиняет и распевает, приплясывая под разлюбезную безотказную гармошку.

Настоящие свободолюбивые поэты, такие как Пушкин, Лермонтов, Есенин, всегда были рядом с народом, а не с ханжами-цензорами. Не случайно ведь самые кровавые диктаторы всегда отличались особой чопорностью и пуританством в своих художественных пристрастиях. Гитлер, Сталин, Жданов, аятолла Хомейни - ох, как же они по-отечески пеклись о народной нравственности!

Да и нынче вокруг нас немало ханжей и лицемеров, вроде того академика Дундука, который был высмеян еще Пушкиным в эпиграмме, очень похожей, между прочим, на частушку:

В академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундукам такая честь. Почему ж он заседает? Потому что жопа есть!

Так что расслабься, не напрягайся, дорогой читатель. Возьми эту книжку, перелистай, почитай и посмейся. Ибо смех - это благо, а уныние - тяжкий грех.

Эдуард Иванов, писатель

Нам хотели запретить

x x x

Нам хотели запретить По этой улице ходить. Стены каменны пробьем По этой улице пройдем.

А вы, запретители, Хуя не хотите ли?

x x x

В магазине нету мяса, Милые подружки, Насолили мы хуев Тридцать три кадушки.

x x x

В нашем городе Тольятти Выпускают "Жигули". За три двести обещали, На две двести наебли.

x x x

Время сдвинули на час, Суета на глобусе. Раньше хуй стоял в постели, А теперь - в автобусе.

x x x

Все случилось шито-крыто. Стал вождем Хрущев Никита. Сталин гнал нас на войну, А Хрущев - на целину.

x x x

Вышла б замуж за Хрущева, Да боялась одного: Говорят, что вместо хуя Кукуруза у него.

x x x

В ярославскую тюрьму Залетели гуленьки. Залететь-то залетели, А оттуда - хуиньки.

x x x

Говорят, что Эдисон Был по паспорту масон. Если так, ебена мать, Будем лампочки ломать.

x x x

Дядя Ваня на гармони, На гармони заиграл. Заиграл в запретной зоне Застрелили наповал.

x x x

Девочки, капут, капут, Нас по-новому ебут: Жопой кверху, пиздой вниз Чтоб родился коммунист!

x x x

Дядя Ваня из Казани Вдруг проснулся в Мичигане. Вот какой рассеянный Муж Сары Моисеевны.

x x x

Дядя Ваня, открой глазки, Нет ни мяса, ни колбаски, Яйца видим только в бане Между ног у дяди Вани.

x x x

Едет Ленин на свинье, Троцкий - на собаке. Комиссары разбежались: Думали - казаки.

x x x

Если б весь народ собрать, Организовать умело, Можно солнце обоссать Вот бы зашипело!

x x x

Занялись товаробменом Не с весами, не с безменом, С большевиками на поле Меняем пули на пули.

x x x

Как в торгсине на витрине Есть и сыр и колбаса, А рабочий от досады Рвет на жопе волоса.

x x x

Как во сталинском колхозе Зарезали мерина, Разделили все кишки, Поминали Ленина.

x x x

А потом в колхозе этом Придушили кошку И кошатиной кормили Всех понемножку.

x x x

Как Лаврентий Берия Потерял доверие, А товарищ Маленков Надавал ему пинков.

x x x

Как на Крымском на мосту Мильцанер ебет блоху. Он за что ее ебет? Она без паспорта живет.

x x x

Как с "Союзом" "Аполлон" Воссоединяется. А я милую ебу, Она сопротивляется.

x x x

Как-то Брежнев и Подгорный Напились вдвоем "Отборной". Утром встали с пьяной рожей, Водку сделали дороже.

x x x

Калина-иалина, Хуй большой у Сталина, Больше, чем у Рыкова И у Петра Великого.

x x x

Калина-малина, сбежала дочка Сталина, Светлана Аллилуева Ну и семейка хуева.

x x x

К коммунизму мы идем, Птицефермы строятся. А колхозник видит яйца, Когда в бане моется.

x x x

К нам приехал агроном, Весь измазанный говном, Говорит: "У нас в стране Все купаются в говне".

x x x

Когда Ленин умирал, Сталину наказывал: "Много хлеба не давай, Мясо не показывай".

x x x

Кукуруза, мандовоха, Вышла замуж за гороха. Обосрала все поля И не родит ни хуя.

x x x

Ленин музыку играет, Сталин пляшет трепака. Развалили всю Расею Два "веселых" мудака.

x x x

Ленин Троцкому сказал: "Пойдем, товарищ, на базар,

Купим лошадь карюю, Накормим пролетарию".

x x x

Ленин Троцкому сказал: "Я мешок муки достал. Мне кулич, тебе маца. Ламца-дрица, гоп-ца-ца."

x x x

Мой миленок демократ, Все читает самиздат, А меня ебет подпольно, Хорошо, но очень больно.

x x x

Мой миленок диссидент, Он читает "Континент". Завтра встану спозаранку, Свезу дролю на Лубянку.

x x x

Мой миленочек с тоски Хуем выбил три доски Так вот крепнет год от года Мощь советского народа.

x x x

Моя милая в постели Сделала движение, То ли хочет перестройки, То ли ускорения.

x x x

Моя милка-сексапилка И поклонница минета. Осудили мы с ней пылко Преступленья Пиночета.

x x x

Мы Америку догнали В производстве молока. А по мясу не догнали Хуй сломался у быка.

x x x

Мы не будем водку пить, Будем денежки копить, А накопим рублей пять, Выпьем водочки опять.

x x x

Мы сидим на дне окопа И имеем бледный вид. У меня промокла жопа, Потому что моросит.

x x x

Мы с приятелем работали На Северной Двине, Заработали по якорю Да хуем по спине.

x x x

Мы с приятелем хуями Выбивали косяки. Неужели, бля, посадят За такие пустяки?

x x x

На горе стоит береза, Под горою - танка. Я - советский человек, А ты - пиздорванка.