– Значит, вы не выпили лекарство?

– Нет.

– Так. Понятно. Стало быть, бунтуете…

– Со мной случилось несчастье; поэтому я сюда и попала.

Уставившись на Лили, Стюарт пытался понять, отчего она смотрит на него с таким восхищением. Она совсем не походила на падшую женщину.

– Вы, наверное, подумали, что я… Что мне… Я не знаю. – Она бросила на Д.Л. умоляющий взгляд, будто прося его подсказать нужное слово.

– Что вам скучно?

– Да! Вы правы. Мне было очень скучно! – Лилиан присела. – Вот я и ждала, когда вы меня навестите, чтобы немного поболтать с вами.

– Но вы же не могли знать, что я приду сюда!

– Конечно. Но все-таки вы пришли…

Растерянный Стюарт молча разглядывал эту странную женщину, скучающую по ночам. Он сам забыл о том, что такое скука, едва переступив порог этой комнаты.

– Мистер Стюарт, а что означает это странное сочетание – «Д.Л.»?

Она поудобнее устроилась на подушке, словно готовясь к длительной дружеской беседе.

– Дэниел Линкольн.

– Линкольн? Известный законодатель и президент?

– Терпеть не могу, когда начинают вспоминать старика Авраама. Меня назвали в честь моих дедушек!

– Как это романтично!

– Полагаю, имя Ромео понравилось бы вам гораздо больше.

– Нет, что вы! Я вовсе не хотела обидеть вас. Дэниел – прекрасное имя. «Неужели он действительно обиделся? – подумала Лили. – Как глупо обижаться на такой пустяк!»

Стюарт молчал, но, видимо, обдумывал ее слова. Лили приподняла руку и впервые взглянула на незнакомую одежду:

– А что это на мне?

– Сорочка, конечно. – Дэниел пожал плечами.

– Ваша?

– Разумеется.

– Это шелк?

– Да.

Лилиан откинула одеяло, закатала слишком длинные рукава и наградила Стюарта улыбкой:

– Она превосходна.

– Вот что: мне необходимо связаться с вашей семьей.

– Боюсь, это невозможно.

– На свете нет ничего невозможного.

– Чтобы связаться с моей семьей, придется совершить чудо.

– Я готов.

– Кажется, вы уверены, что вам все по плечу?

– Несомненно.

Руки Лилиан немного дрожали, и она, взглянув на них, грустно вздохнула:

– Боюсь, мой случай вам все же не по зубам.

– Моя уверенность основана на личном опыте и подкреплена большим состоянием. В этом мире доступно все, если можешь заплатить нужную сумму.

– Довольно любопытная философия. Но… Полагаете, богатство делает возможным все?

– Оно помогает. Пока существуют деньги, все продается и покупается.

– Сомневаюсь, – возразила Лили.

– Неужели? Так назовите мне хоть что-то, чего нельзя купить.

– Например, человека.

Стюарт от души рассмеялся ее наивности:

– Я делаю это каждый день по многу раз!

– Серьезно? Хм! – Она нахмурилась и удивленно пробормотала:

– Я считала, что рабство уже отменили.

Дэниел никак не мог взять в толк, разыгрывает ли его эта женщина, или она действительно еще не вполне оправилась от шока после несчастного случая. Поскольку он почел за лучшее воздержаться от комментариев насчет рабства, Лили продолжала:

– Ладно, пусть так. А как же любовь? Ее, по-вашему, тоже можно купить?

– За свою жизнь я встречал десятки, а то и сотни женщин, и все они были готовы любить меня.

Казалось, в глазах Лили что-то погасло. Она задумчиво посмотрела на Дэниела.

– Память, – тихо промолвила она. – Вам не удалось бы купить память. Воспоминания не приобретешь за деньги.

– Однако помнят лишь о чем-то таком, что достается отнюдь не бесплатно.

– А вот и нет! – Убежденность, прозвучавшая в ее восклицании, вызвала у Дэниела смутное раздражение.

– Нет ничего, что дается бесплатно.

– Из этого разговора я поняла одно: больше всего на свете вы цените деньги, они – главное для вас.

– В известном смысле – да. Но что же в этом плохого? – пожал плечами Дэниел. – Я обеспечен до конца дней.

– Вижу. А что вы делаете с такими огромными деньгами? Занимаетесь благотворительностью? Помогаете больным и неимущим?

– Нет.

– Но ведь в могилу вы их не заберете!

– Разумеется.

– Так вот там, откуда я пришла, богатство ни к чему.

– Вероятно, вы пришли из такого места, где я предпочел бы не появляться.

– Боюсь, ваше желание не играет тут никакой роли. Воспользовавшись паузой, Лилиан снова залезла под одеяло.

– Скажите: где мне разыскать вашу семью?

– Не могу, – тихо ответила она. – Даже вам не удастся разыскать то, чего нет.

Он насторожился.

Лилиан вела себя странно и постоянно отводила глаза, и это подсказывало Дэниелу, что она говорит не правду или чего-то стыдится.

Он изменил тактику:

– Где вы живете?

Лилиан довольно долго молчала. Видимо, эта непостижимая женщина снова собиралась солгать, и ее изворотливость злила Дэниела куда больше, чем то, что она так внезапно свалилась ему на голову. Вообще-то Стюарт и не помышлял произвести впечатление на Лилиан, хотя, общаясь с другими женщинами, он стремился к этому. Однако она явно отличалась от них, а поэтому требовала иного подхода.

– Вы не хотите мне ответить? – Дэниел чуть повысил голос.

– Не знаю.

Он склонился над Лилиан и нахмурился:

– Я требую.

– Вы не поняли. – Она посмотрела на него чистым, невинным взглядом. – Я ответила на ваш первый вопрос – я не знаю, где живу.

– Очень мило и как удобно, не правда ли?

Лилиан вздрогнула как от пощечины:

– Вы не верите?

– Не верю.

– Что ж, очень жаль.

– Меня не интересует ваше мнение на этот счет, но я хочу получить ответ.

– Я только сказала, что мне жаль вас.

– Перестаньте! – Дэниел направился к двери и, обернувшись, добавил:

– Запомните – у меня есть все, что мне надо, поэтому я ни в чем и ни в ком не нуждаюсь.

– Разве что только в том, чтобы заработать еще больше денег, – заметила она.

– Завтра вы скажете мне всю правду, – бросил Дэниел, выходя из комнаты. – И выпейте эту чертову микстуру.

Она так и не приняла лекарства. Через некоторое время Лили на цыпочках спустилась по темной лестнице, держа в руке свои кожаные полуботы. Голова у нее до сих пор немного кружилась.

Оказавшись внизу, она медленно, почти на ощупь, побрела по пустому темному холлу, пока не добралась до дверей. Лили осторожно толкнула тяжелую створку и приоткрыла ее, боясь, как бы скрип не разбудил кого-нибудь из обитателей особняка. Холодок страха пробежал у нее по спине, и она, остановившись, прислушалась. Ни один звук не нарушал тишину спящего дома, и Лили вышла наружу.

Здесь было морозно, гораздо холоднее, чем даже на самых высоких облаках в раю. Зубы у Лили застучали, и, взглянув в унылую темноту, она поплотнее закуталась в свою шерстяную жакетку. Вздохнув, она вгляделась в морозную мглу.

Закрыв глаза, Лилиан прошептала короткую молитву и спустилась со ступенек высокой парадной лестницы.

Слеза, скатившаяся по щеке, еще не успела упасть на землю, когда Лили растворилась во мраке зимнего Нью-Йорка.

– Ну и какого черта, вы думаете, она сбежала? – Дэниел встал из-за стола, на котором стояли остатки завтрака, раздраженно скомкал салфетку и бросил свирепый взгляд на дворецкого.

Гейдж мялся возле дверей, теребя в руках белую шелковую сорочку хозяина, оставленную Лилиан.

– Она ушла, сэр.

– Дьявол! – Стюарт не мог себе простить, что не влил в Лилиан успокоительное или хотя бы не спрятал ее одежду. Он поглядел на рубашку.

– Поспрашивайте людей – может, кто-нибудь видел или слышал, как она уходила, опросите всех. Если что-нибудь узнаете, немедленно дайте мне знать.

Дворецкий молча повернулся к дверям.