– Почему ты остановился? Нэнси никогда не запирает дверь.

– По-моему, твоя подружка не одна.

Грейс вопросительно посмотрела на Александра.

– Там явно веселая компания, – с улыбкой ответил он, снова прислушавшись. – Смеются как минимум трое.

– В этом вся Нэнси. – Грейс пожала плечами. – Она бы даже в монастыре устроила пирушку, на которую созвала бы всю монашескую братию.

– Как думаешь, мы им не помешаем?

– Конечно нет! Уж не думаешь ли ты, что Нэнси устроила в пансионе миссис Льюис оргию? – Грейс скептически улыбнулась, всем своим видом укоряя Александра в порочности подобного предположения.

– Нет, но... Уже довольно поздно... и Нэнси, по всей видимости, не скучает в одиночестве.

– Нэнси вообще никогда не скучает в одиночестве, – шепотом возразила Грейс. – Не волнуйся, я ее предупредила о нашем визите.

– О, так, может быть, она решила устроить праздник в нашу честь, – усмехнулся Александр, опустив ручку и толкнув дверь.

Их встретил радостный вопль Нэнси:

– Ребята, наконец-то вы пришли!

Грейс озадаченно озиралась по сторонам. На ее кровати – на которой, впрочем, ей так и не удалось поспать – восседали два молодых блондина с одинаково ослепительными улыбками.

– Это Фриц и Ганс, – представила парней Нэнси. – Или, наоборот, это Фриц, а это – Ганс. Я их путаю. – Нэнси заливисто рассмеялась. – Они очаровашки! Я почему-то считала, что немцы жуткие зануды и педанты... – Она с наигранной стыдливостью покосилась на новых приятелей. – Не обижайтесь. Вы – супер!

– Я Грейс, а это мой друг Александр.

Поразительно, но улыбки на лицах немцев стали еще шире.

– Что же вы стоите? Падайте скорей куда-нибудь и рассказывайте, что у вас приключилось.

– Мама приехала, – мрачно сообщила Грейс.

– Я в курсе.

– Откуда?

– Столкнулась с ней в пансионе. А как она, по-твоему, нашла тебя в доме Александра?

Грейс пожала плечами. Признаться, она вообще не задумывалась над этим. Мамин визит был столь неожидан...

– Мама меня и на Луне разыскала бы.

– Не знаю, как там насчет Луны... но жару она мне задала. Не представляешь, как я обрадовалась, услышав по телефону твой голос.

– Нэнси, прекрати. Александр и ребята сейчас подумают, что моя мама – монстр.

– Разве это не так?

– Нэнси! – укоризненно воскликнула Грейс.

– Да ладно тебе... На самом деле твоя мама – классная! Мне бы так выглядеть в ее возрасте! – Нэнси мечтательно закатила глаза. – Ну и как ей понравился Александр?

– Ты спросила таким тоном, словно заранее знаешь, что он ей не понравился, – упрекнула подругу в излишней предвзятости Грейс.

– А разве не так?

– Так, – вынуждена была согласиться Грейс.

– По-моему, она собирается оставить тебя старой девой.

– Ну уж нет! – не утерпел Александр. – При всем моем уважении к миссис Бойл...

Грейс взяла его за руку.

– Успокойся. Моя мама – современная женщина. Просто она волнуется за меня... как и любая другая мама взрослой дочери.

– Любая? Взгляни на мою, – заметила Нэнси. – Они с папой вспоминают обо мне лишь по особым датам. День рождения, Рождество и День независимости.

– А моя куда больше интересуется здоровьем соседского терьера, чем мной, – подтвердил Александр.

Ганс и Фриц по-прежнему молчали и улыбались.

– Нэнси, они говорят по-английски? – шепотом спросила Грейс.

Нэнси пожала плечами.

– Ты что, не знаешь?

– Ну, – помялась она... – Понимаешь, они знают несколько выражений...

– Хочешь сказать, что вы тут втроем до нашего прихода веселились, хохотали и при этом не понимали друг друга? – Грейс не верила своим ушам. Конечно, Нэнси очень общительная и веселая девушка, но дружба с иностранцами, ни бельмеса не понимающими по-английски, явный перебор. Даже для Нэнси Барренс, чьи родители сейчас путешествуют на верблюдах с племенем берберов по Сахаре.

– Ганс и Фриц знают самое главное, – вступилась за новых друзей Нэнси. Загибая пальцы, она принялась перечислять словарный запас немецких туристов: – Да, нет, о’кей, супер...

– Супер, да! – дружно закивали головами немцы и подняли вверх большие пальцы обеих рук. – Супер!

– Здорово, – с улыбкой оценила их знания Грейс. – Ты не возражаешь, если мы с Александром останемся здесь на ночь?

Нэнси опешила.

– Ну нельзя же вот так сразу... хоть бы предупредила.

– Извини, если ты против, то... мы найдем другое место...

– Александр, Грейс, поймите, я вовсе не против... Вы сбежали из дому?

Они дружно кивнули.

– А где твоя мама?

– Она осталась в доме Стоунов, – ответила Грейс. – Мы с Александром сказали, что хотим съездить в Гринвич на рынок...

– То есть вы сбежали и теперь хотите, чтобы я укрывала вас? Стала сообщницей?

– Нэнси, если ты против, мы переночуем в каком-нибудь отеле, – растерялась Грейс. И почему она в конце концов решила, что Нэнси станет помогать без лишних вопросов и объяснений?

– Да нет же, Грейс! Я рада поучаствовать в вашей авантюре, хотя я ничего и не понимаю. Вы вместе или нет?

– Вместе.

– Нет.

Александр и Грейс ответили одновременно, а потому изумленно уставились друг на друга, уловив явную нестыковку в показаниях.

Нэнси лишь рассмеялась.

– Вы бы определились, а?

– То есть мы вместе, хотя и не вместе. – Грейс густо покраснела.

– Я поняла, хотя ничего и не поняла, – давясь от смеха, ответила Нэнси.

– Я люблю Грейс.

– Александр, пожалуйста...

– Я и в самом деле люблю тебя, – упрямо повторил он.

– Я ведь сказала, что между нами ничего не может быть, – сказала Грейс, так тяжело вздохнув, словно ей приходилось в сотый раз объяснять простейшую аксиому.

– Почему?

– В самом деле, Грейс, почему?

– Нэнси, ты на чьей стороне? – раздраженно спросила Грейс.

– Ни на чьей. Просто хочу, чтобы все вокруг были счастливы. Тогда, Грейс, объясни, зачем ты треплешь матери нервы, сообщив о скорой свадьбе с Александром?

– Я... – Грейс отвела взгляд, словно подыскивая ответ, который покажется Нэнси и Александру удовлетворительным. – Хочу доказать, что уже выросла.

Нэнси хмыкнула.

– Подобным поведением ты убедишь мать в обратном. Ведешь себя как капризный ребенок. А ты, Александр? Как ты мог согласиться подыгрывать Грейс в таком щекотливом вопросе?

– Нэнси, прекрати, – не дав Александру ответить, сказала Грейс. – Это я во всем виновата. Я попросила Александра об одолжении и взяла с него честное слово, что он никому не расскажет о том, что наша помолвка всего лишь шутка.

– Шутка?! – воскликнула Нэнси. – Твоя мать примчалась из Америки, едва узнав об этом! Бросила все дела ради спасения дочери! А ты говоришь, что это была всего лишь шутка?

– Я понимаю... – Грейс опустила глаза. – Пока я не могу вам ничего объяснить... просто прошу вас помочь мне. Александр, ты можешь прямо сейчас вернуться домой и успокоить свою маму. Да и мою тоже. Я ведь не могу тебя заставлять лгать собственным родителям! И ты, Нэнси, тоже можешь попросить меня уйти... – На ресницах Грейс блеснули слезы. – Ты тут с ребятами веселилась до нашего прихода...

– Милая, только не вздумай плакать. Не переношу слез и мелодрам, – предупредила Нэнси. – Я верю, что в твоих поступках нет злого умысла, но... признай, твоя затея выглядит странно и подозрительно.

– Знаю.

– Ты используешь влюбленного в тебя мужчину.

Слезы покатились по щекам Грейс. Обернувшись к Александру, она с надрывом произнесла:

– Прости, Александр. Я... я тоже люблю тебя, но... по-своему. Не хочу тебя терять.

– Ты меня не потеряешь, любимая. – Александр обнял плачущую девушку и прижал ее к себе. – Я никуда не уйду. Не бойся. Я останусь с тобой до конца... Если бы ты все мне рассказала, то, возможно, я смог бы тебе еще больше помочь.

Неожиданно в комнате раздались громкие рыдания.

Александр в испуге посмотрел на Грейс, затем на Нэнси. Обе девушки всеми силами пытались сдержать плач. А вот Ганс и Фриц уже вовсю умывались слезами.