– Я ни от кого не убегала и не пряталась. Видимо, миссис Льюис была на кухне, готовила завтрак...

– Ах вон оно что, – съязвила Нэнси. – Какое совпадение!

– Прекрати меня подозревать во всех смертных грехах! Надеюсь, ты не думаешь, что я бегала на свидание с каким-нибудь англичанином?

– Заметь: это сказала не я.

– Нэнси, брось. Я весь день гуляла по историческому центру. У меня жутко гудят ноги. – Грейс ловко скинула туфли и подняла ноги на кровать. – Какое блаженство, – простонала она, пошевелив пальцами ног.

С кровати упало несколько пакетов.

– Осторожнее с моими вещами! – предупредила Нэнси не самым миролюбивым тоном. – В этих пакетах целое состояние.

– Нэнси, моя кровать – не самое подходящее место для твоих драгоценностей.

– Я уж и не надеялась увидеть тебя сегодня.

– Да? Неужели ты предполагала, что музеи работают круглосуточно? Ах, я совсем забыла! – Грейс всплеснула руками. – Ты ведь думала, что я работаю на американскую разведку.

Нэнси усмехнулась.

– Грейс, я вовсе не собираюсь тебя опекать или контролировать, как твоя мать... но, пожалуйста, в следующий раз потрудись хотя бы черкнуть пару строк о том, куда ты намерена отправиться.

– Извини, Нэнси, – посерьезнела Грейс. – Я не думала, что ты будешь беспокоиться.

– Представь себе.

– Если хочешь знать... я была сегодня в музее мадам Тюссо и даже сфотографировалась с Элвисом Пресли. Вернее, не с самим Элвисом, разумеется... а с его восковой копией. Он и в самом деле как живой. Потом я прошлась по Грин-парку и издали полюбовалась на Букингемский дворец. Жаль только, смену караула мне так и не удалось увидеть. Ну да ладно, успею еще... Что еще? В здание Парламента меня, разумеется, не пропустили, а в Тауэр я и сама не пошла. Тоже мне удовольствие – любоваться на тюремные казематы! Почему ты так на меня смотришь?

– Как – так?

– Так, словно не веришь мне.

– Видимо, потому что, ты так говоришь... будто наспех прочитала несколько страниц грошового путеводителя по Лондону. Знаешь, такие книжонки в мягкой обложке, которые почти задаром отдают уличные торговцы.

– Какой смысл обманывать тебя?

– В том-то и загвоздка, что смысла нет ни малейшего. Взгляни на меня. Я потратила весь первый день пребывания в одном из самых красивых и удивительных городов мира на то, чтобы накупить целую гору тряпья. Если посчитать, то семьдесят процентов прошедшего дня я пробыла в примерочных кабинках, а тридцать оставшихся – простояла в очередях в кассу. Однако я честно и искренне признаюсь: да, я шопоголик. Мне нельзя давать в руки деньги и оставлять без присмотра поблизости от магазинов. Теперь мне придется купить еще пару чемоданов.

Грейс улыбнулась.

– Ты ведь останешься в Лондоне почти на год.

– Вот именно! Представляешь, сколько всего я успею себе накупить? Тем более без твоего контроля. Я даже думать боюсь о распродажах. – Нэнси поёжилась. – Брр, прощайте мои денежки. Кстати, я и для тебя кое-что купила.

– Для меня?

Нэнси кивнула и тут же нырнула под свою кровать в поисках нужного пакета.

– Закрой глаза.

– Что за детский сад?

– Закрой, – упрямо повторила Нэнси.

– Если я усну...

– Открывай.

– Нэнси... Боже! Какая прелесть! – Грейс подскочила на кровати, впившись восторженным взглядом в розовый топ, хаотично расшитый стразами.

– Нравится?

– Еще спрашиваешь! – Грейс протянула руки к топу, но Нэнси резко отодвинулась.

Грейс в недоумении уставилась на подругу.

– Он будет твоим при одном условии.

– Я так и знала, – вздохнула Грейс.

Сейчас Нэнси устроит ей целую серию испытаний, по сравнению с которыми семь ключей от форта «Байярд» покажутся жалкими побрякушками.

Помнится, в прошлый раз, когда Нэнси завела речь об одной «малюсенькой просьбочке», Грейс пришлось целую неделю не только выгуливать немецкую овчарку подруги, но еще и делать ей уколы от какой-то там собачьей болезни, название которой Грейс запамятовала. При этом безобидная – во всяком случае, Грейс так казалось прежде – псина норовила цапнуть новоиспеченного врачевателя за руку.

– Не бойся, ничего страшного, – рассмеялась Нэнси.

– От тебя всякое можно ожидать. Надеюсь, мне не придется нырять с моста в Темзу?

– Нет. Хотя... идея недурна. Признаться, у тебя воображение куда богаче моего.

– Грейс, не томи. Какое условие? Я действительно очень устала. Весь день на ногах...

Грейс помрачнела.

– Ой, боюсь, тебе не очень понравится моя идея.

– Мне станцевать чечетку?

Нэнси поджала нижнюю губу.

– Эта очаровательная кофточка станет твоей при одном условии... – Нэнси собралась с духом и выпалила на одном дыхании: – Если ты ее наденешь прямо сегодня.

– Сегодня? – удивилась Грейс. – Ты имеешь в виду – примерю, ведь так?

– Нет, не так.

– Я никуда не пойду, – категорично заявила Грейс. – Даже не уговаривай. Я совершенно без сил. Даже не знаю, как доползти до ванной комнаты, чтобы принять душ.

– Но, Грейс!..

– Нет, нет и нет. Ничего не слышу. – Грейс демонстративно заткнула пальцами уши. – Можешь не утруждать себя пустыми уговорами.

Нэнси попыталась силой оттащить руки подруги от ушей.

– Только послушай. Сегодня в Сохо состоится супервечеринка.

– Возможно, для тебя это новость, Нэнси, – издевательски спокойным голосом начала Грейс, решив изобразить умудренную жизненным опытом старушку, – но в Сохо каждый день – в одном, а то и сразу в нескольких ночных клубах – проводят супервечеринки. Ничего страшного, поверь мне, не произойдет, если одну из них ты пропустишь.

– Нет, только не эту! – воскликнула Нэнси с выражением искреннего ужаса на лице.

– Ну и что это будет за вечеринка? – снисходительно смягчив голос, спросила Грейс.

– «Рашен пати».

– Боже, Нэнси! Я даже не знаю, смеяться или плакать. Нет, пожалуй, это отличная шутка. Ставлю тебе пятерку за чувство юмора, дорогая.

– Я вовсе не шутила, – обиженно надула губы Нэнси.

– Ты что, и в самом деле собиралась затащить меня на вечеринку в русском стиле? Нет, я тебе не верю. – Грейс протестующе замахала руками. – Нэнси, ты ведь не окончательно сошла с ума, правда?

– Разве тебе неинтересно?

– Нисколечко.

Грейс опустила голову на подушку и закрыла глаза. Наконец-то она может расслабиться. Мышцы гудели, словно высоковольтные провода в мороз. Того и гляди начнут трещать и искрить. Поднять бы ноги повыше, мечтательно подумала Грейс. Это было бы высшее блаженство. Однако идеал, как всегда, недостижим. Впрочем, она сейчас и без того испытывала нечто, по описаниям походившее на нирвану йогов или кайф наркоманов. Приятная истома разливалась по всему телу, наполняя каждую его клеточку блаженным покоем. Нет, Нэнси точно спятила, если вообразила, что уговорит ее. Ни о какой русской вечеринке не может быть и речи!

Нэнси, видимо, считала иначе. По крайней мере, сдаваться она не собиралась. За топ со стразами от Дороти Перкинс она выложила не одну сотню американских долларов – и почему англичане так кичатся своим фунтом стерлингов?! – а потому Грейс просто обязана согласиться.

– Только представь, – не унималась Нэнси, присев на кровать подруги, – в рекламе говорится, что в эту ночь ты сможешь ощутить дух России, попробовать водку и блины с икрой и услышать русскую музыку...

– Ты, как я погляжу, неплохо подготовилась, – с сарказмом заметила Грейс. Она до сих пор лежала с закрытыми глазами.

– Тебе ведь нравится моя идея, – уверенно сказала Нэнси, как будто по-другому и быть не могло.

– Нет.

– Тогда почему ты улыбаешься?

– Я улыбаюсь?.. – Растерянная, полуудивленная улыбка Грейс, доселе едва заметная, стала шире. – Наверное, потому, что рада оказаться в горизонтальном положении. Я и усну с улыбкой, вот увидишь.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Нэнси.

– Я рада, что ты выкинула из головы эту бредовую идею насчет «рашен пати».

– Во-первых, она не бредовая. А во-вторых, мы туда пойдем... чуть позже. Ты немного отдохнешь... может быть, тебе даже удастся немного вздремнуть. Я пока разберу свои покупки. Надеюсь, тебе не помешает шуршание пакетов.