Задняя стенка гаража, встроенного в первый этаж дома, выходит в глухой переулок, и у меня есть шанс уйти подальше незамеченным. Скользя в тени стен, выбираюсь на оживленный перекресток. Здесь деловито урчат, выбрасывая клубы ядовитого дыма допотопные экипажи с уродливо прожорливыми двигателями внутреннего сгорания. И вызывающе хихикают, выпуская не менее ядовитые дымки, развязанные группки гуляющей молодежи.

Проложив с помощью мику наиболее безопасный маршрут, напускаю на себя беззаботный вид и выхожу на тротуар. Первые минуты плаванья по бурному морю чуждой жизни проходят как будто успешно. И мне вначале даже кажется, что здесь никому нет до меня дела.

– Эй, обрывок, а ты тут чего околачиваешься?! Вроде я тебя раньше здесь не видал? – Окликает наглый тенорок, и очень надеюсь, что не меня.

Зря надеюсь. Не успел я сделать и трех шагов, как гнусно ухмыляющийся владелец тенорка дергает меня за плечо.

– Ну, ты, придурок, я кого спрашиваю? – не вынимая вторую руку из кармана неопрятно обвисающих штанов недобро прищуривается задира. – Чего ты здесь забыл, в нашем краю и без тебя вони хватает!

Мику докладывает, что в руке, спрятанной в карман, у него зажат тяжелый кусок металла, а к ноге пристегнут ремешком нож в ножнах. Да и у остальных членов нехорошо ухмыляющейся компании в карманах полный набор различного оружия. Похоже, выпускать меня отсюда безнаказанно они вовсе не собираются. Однако драка – вовсе не то, зачем я с такими предосторожностями отправился на эту прогулку. Хотя, в другое время ни за что не отказался бы от удовольствия проучить этих хозяев окраины.

– Так я сюда пришел, чтоб это…, ну девочки…, познакомиться… – невнятно бормочу, прикидываясь нетрезвым.

Надеюсь, спектакль пройдет без запинки, агенты, работающие на этой планете, подчеркивают в своих отчетах, что без нескольких стаканчиков горячительных напитков практически никто не выходит вечерами гулять по городу.

– А кто ты такой, чтобы знакомиться с нашими девочками? – здоровенный неряха в еще более необъятных портках лениво топает к нам.

Да и вся остальная бражка как-то незаметно перегруппировывается в этом направлении. Похоже, у них появилось твердое намерение поразвлечься за мой счет. Ну что ж, тогда пора действовать.

– Дак, я, это, не задаром же! – пьяно покачиваясь, начинаю копаться в карманах.

Парни опасливо приостанавливаются, но я достаю не оружие, а пригоршню смятых бумажек, и заплетающимися пальцами пытаюсь собрать их в пачку. Однако строптивые бумажки выскальзывают из непослушных рук и, подхваченные ветерком от промчавшейся машины, разлетаются по тротуару. Огорченно глядя им вслед, как бы нечаянно роняю и последние купюры. Они летят под ноги моим недругам как осенние листья, и те не выдерживают. С неожиданным проворством, толкаясь и переругиваясь, компания бросается подбирать разноцветные бумажки. А я, не теряя времени, запахиваю поплотнее куртку и незаметно растворяюсь в жидком ручейке поздних пешеходов.

Через несколько минут он выносит меня на сверкающий разноцветными вывесками центральный проспект. Здесь поток гуляющих гуще и шикарнее, и нечесаные парни, в провисших штанах словно с чужой задницы, почти не встречаются. Имитируя удачно найденный образ подвыпившего лоха, неспешно лавирую в толпе, ловя с помощью сканеров обрывки разговоров. Однако ничего полезного услышать не удается. Единственная фраза, заставившая меня насторожиться, мелькнула в разговоре двух полуодетых девиц в полной боевой раскраске.

– Что, я, полная дура, ждать, пока ему повезет?! Да из поместья и пошустрее его парни пустые возвращались! И то не все! – в сердцах выпалила вертлявая красотка, одетая лишь в несколько причудливо перевитых лоскутков блестящей ткани. И тут же опасливо оглянулась вокруг, как будто проговорилась о чем-то крамольном.

Ну вот, это уже интересно. Но чрезвычайно мало. Мне очень не хочется светиться в местах тусовок игроков, однако другого выхода я не вижу. Сворачиваю на боковую улочку и, пройдя пару перекрестков, засекаю сразу три таких заведенья. Неброские вывески, мощные бронированные двери и глухие фасады даже без намека на окна. Да кучка неудачников, околачивающихся неподалеку, и изредка перебрасывающихся совершенно дикими фразочками. Вот и весь набор отличительных особенностей.

Слегка покачиваясь, как бы бесцельно подбираюсь поближе к разномастной толпе, и, печально покачивая головой, останавливаюсь неподалеку.

Все разговоры на несколько минут прекращаются, и я прямо таки чувствую кожей изучающие взгляды. Однако мои тяжелые вздохи, сопровождающие тщетные попытки что-то нашарить в карманах, постепенно успокаивают игроков.

– Пусто?! – сочувствующе усмехается паренек в курточке с коротковатыми рукавами и странной ушастой шапке.

На указательном пальце его правой руки бдительный сканер разглядел большую жесткую мозоль, а под шапкой маленький приборчик с наушниками для прослушивания музыки.

– Где-то была… – упрямо качая головой, пьяно бормочу я, продолжая шарить в карманах. – А вот, она, – продолжая спектакль, достаю бумажку, – пойдем, выпьем?

– На хорошую выпивку маловато, – критически оценивает мои покупательские способности собеседник, – а давай, я лучше зайду, сыграю, а ты, если мне повезет, угостишь.

– Ты без меня пойдешь? – сомневаюсь я, отдергивая руку назад. – У, какой хитренький!

– Ну, пойдем вместе, скажи, что я твой лоцман. Только играть буду я, ты, похоже, совсем чайник. – Со вздохом соглашается парнишка.

– А играть будем в кости? – старательно изображаю туго идущий мыслительный процесс.

– Можно и в кости, – подхватив под руку, паренек тащит меня к тяжелой двери.

В крошечной линзе мелькает чей-то глаз и дверь открывается.

– Ну? – высокомерно ухмыляется лысый мордоворот с неправдоподобно большим бриллиантом на бычьей шее.

– Вот он платит, – торопится мой проводник, – а я лоцманом, он еще чайник.

– Мы будем играть в кости! – упрямо бормочу я.

– В кости, в кости, – успокаивающе бормочет спутник, суетливо заталкивая меня внутрь.

– Что, Кюся, деньги появились? – равнодушно интересуется кассир, франтоватый субъект, затянутый в разукрашенный блестками костюм, выдавая моему напарнику несколько бляшек в обмен на бумажку.

– Я с ним, – объясняет, бдительно пересчитывая бляшки, Кюся, – лоцманом.

– Тогда иди к седьмому, там есть место, – безучастно кивает модник.

Разделенные невысокими перегородками крошечные отсеки, в каждом из которых стоит стол и стул, полуосвещены тусклыми светильниками, подвешенными над проходами. Проходим к седьмому отсеку и устраиваемся на сильно потертых стульях. Огромный ящик и мутноватый экранчик перед ним и называются в этом мире компом. Кюся торопливо устраивается перед экранчиком, суетливо обтирая пальцы об штаны, и бросает в прорезь на ящике первую бляшку. Экран засветился, замелькали надписи, прочесть которые, без помощи мику, я бы не успел. Все ясно, это любимая Кюсина игра, и отвлечь его от нее смогут лишь закончившиеся бляшки.

– Хочу в кости, – капризно бубню я, как бы устало роняя голову на угол стола.

– Сейчас, сейчас, – безучастно отмахивается Кюся, проводя плохо нарисованного человечка через так же плохо нарисованный мост.

Сверху пролетает очень условный самолет, и на Кюсиного героя сыпятся бомбы. Но он, ловко прыгая из стороны в сторону, сумел перебраться на другой берег, и начинает расстреливать уродцев, несущихся на него со всех сторон. Не забывая, однако, с ловкостью заправского мародера обчищать карманы трупов. Да уж, как видно, моралью здешние игры не отличаются.

Как бы невзначай надвинув кепку на глаза, начинаю посапывать, изредка что-то сонно лопоча себе под нос. Сканеры осторожно обследуют помещение, оборудование и клиентов, немедленно донося мне свои выводы. Здесь тоже стоит несколько жучков, точно таких же, как в доме Кена. И сигналы от них ведут к компу в задней комнате заведения. Вроде бы все элементарно, если б не маленькая странность, объединяющая наш дом с игорным заведением. Данные с местного компа уходят на тот же безымянный островок.