— Скажите, миссис Кин, вы точно знаете, что моя жена не в лагере? Не остановилась ли она у мальчиков?

— Муж сказал бы мне — он только что здесь был.

А вы где?

Он не посмел признаться, что сам этого не знает: ему даже не пришло в голову спросить, как называется ближайший городок.

— Я на шоссе, приблизительно в семидесяти милях от вас. Вы не знаете, когда автобус приходит в Хэмптон?

— Ночной скорый?

— Да.

— Он проходит в четыре утра. Не хотите же вы сказать, что ваша жена…

— Минутку. Допустим, она приехала в Хэмптон в четыре утра. Могла она найти какой-нибудь транспорт, чтобы добраться к вам?

— Конечно. Местный автобус. Он останавливается у нас в половине шестого.

Стив даже не заметил, что вытащил из кармана грязный платок и вытирает им лоб и щеки.

— Вы знаете хэмптонские гостиницы?

— Их всего две: отель «Мэн» и «Амбассадор». Надеюсь, с миссис Хоген ничего не случилось? Позвать вам Бонни?

— Не сейчас.

— Что ей передать? Она смотрит на меня в окно.

Видимо, догадывается, что я разговариваю с вами.

— Скажите, чго мы застряли в пути и запаздываем.

— А если приедет ваша жена?

— Передайте, что я звонил. Все в порядке. Чуть позже позвоню еще.

Руки у него дрожали, колени тоже. Он опять обратился к телефонистке:

— Отель «Мэн» в Хэмптоне, будьте добры.

Через несколько секунд голос ответил:

— Опустите тридцать центов.

Он услышал, как провалились монеты.

— Отель «Мэн» слушает.

— Скажите, не останавливалась у вас этой ночью миссис Ненси Хоген?

Фамилию пришлось повторить по буквам, потом ждать какое-то время, показавшееся ему бесконечным.

— Эта дама прибыла вчера вечером?

— Нет. В четыре утра скорым автобусом.

— Простите, у нас нет ни одного клиента, приехавшего этим автобусом.

Он истратил еще тридцать центов и вызвал «Амбаесадор».

Под фамилией Хоген там тоже никто не числился, и последний постоялец прибыл в половине первого ночи.

— Не слыхали, скорый этой ночью не попал в аварию?

— Конечно нет. Об этом бы уже говорили и утренняя газета напечатала бы. Я как раз ее читаю. К тому же автобусный парк напротив и…

Стиву пришлось выйти из кабины — он задыхался в ней. Даже улыбка официантки причиняла ему боль. Где ей понять? Она просто мило подтрунивает над ним.

— Решились наконец?

Как узнать, что произошло с Ненси? Он бессознательно уставился в чашку с кофе. В эту минуту он любил жену, как никогда еще не любил. Он отдал бы руку, ногу, десять лет жизни, чтобы она была здесь и он мог попросить у нее прощения, умолять снова улыбнуться, быть счастливой, обещать, что теперь она всегда будет счастлива.

Одна, ночью, захватив с собой только сумочку, Ненси ушла к огням на перекрестке. А тогда лил дождь — вспомнил он и представил себе, как она шлепает по лужам и машины, проносящиеся по шоссе, обдают ее грязью.

Плакала ли она? Неужели она чувствовала себя несчастной лишь оттого, что ему захотелось выпить? Ключ зажигания он вынул без всякого дурного умысла. Это была просто мгновенная реакция, нечто вроде шуточного ответа на ее угрозу забрать машину и уехать одной.

Сделала бы она это или нет?

Стив знал, что, несмотря на внешнюю суровость, Ненси добра. Но не любил себе в этом признаваться, особенно после стаканчика.

«В такие минуты ты меня ненавидишь, так ведь?»

Он клялся ей, что нет, что это всего лишь вспышка, нечто вроде ребячьего бунта.

«Нет! Я это знаю. По глазам вижу. Ты смотришь на меня так, словно жалеешь, что связал свою жизнь с моей».

Не правда! Нужно отыскать ее во что бы то ни стало, выяснить, что с ней стряслось. Он с мучительным беспокойством спрашивал себя, куда обратиться: ему без всяких на то оснований втемяшилось, что Ненси в Хэмптоне.

— Разменяйте, пожалуйста, доллар. Мне нужно позвонить.

Можно подумать, что официантка — ясновидящая!

Она насмешливо осведомилась:

— Потеряли кого-нибудь?

И он, дурак, чуть не расплакался перед ней от этих слов.

Девушка, видимо, сообразила, в каком он состоянии, и другим тоном торопливо добавила:

— Извините.

Телефонистка уже узнавала его по голосу.

— С кем соединить теперь?

— С полицией Хэмптона, штат Мэн.

— С окружной или городской?

— С городской.

— Опустите тридцать центов.

Он навсегда запомнит стук падающих одна за другой монет.

— Полиция слушает.

— Я хочу узнать, не случилось ли чего с моей женой.

Она этой ночью должна была приехать в Хэмптон скорым автобусом.

— Фамилия?

— Хоген. Ненси Хоген.

— Возраст?

— Тридцать четыре года.

Стива всегда удивляло, что Ненси на два года старше его.

— Приметы?

Теперь он убежден, что стряслось несчастье. Раз у него спрашивают возраст и приметы Ненси, значит, они нашли ее труп и, прежде чем сказать ему это, хотят удостовериться.

— Рост средний, светлая Шатенка, английский костюм фисташкового цвета.

— Такой у нас нет.

— Вы уверены?

— У нас в участке сегодня только пьяная старуха. Еле стоит на ногах, утверждает, что какой-то неизвестный избил ее и…

— А в больницу вы никого не отправляли?

— Минутку. Сейчас проверю.

Стив не поддался искушению выпить глоток виски.

Как ни смешно, его удержал тот факт, что на проводе полиция.

— Автомобильная катастрофа. Муж и жена. Муж умер, но фамилия другая.

— Больше ни с кем ничего?

— Только острый приступ аппендицита у одной девочки. Она местная. Если с вашей женой что-нибудь случилось за городом, вам лучше позвонить шерифу.

— Благодарю.

— Пожалуйста.

Телефонистка не скрыла, что слышала разговор.

— Соединить с шерифом?

— Да, — неразборчиво буркнул он, и девушка напомнила:

— Тридцать центов.

Шериф тоже ничего не знал о Пеней. Автобус пришел точно по расписанию, без происшествий и через десять минут отправился дальше.

Дозвонившись до автобусного парка, Стив в конце концов выяснил, что этой ночью ни одна женщина не сошла в Хэмптоне. И если он, предварительно убедившись, что официантка не смотрит в его сторону, опять повернулся лицом в глубь кабины и глотнул из бутылки, то, честное слово, лишь в надежде унять дрожь в руках и коленях. Перед тем как выйти из кабины, он — его же не мог никто услышать! — даже позвал вполголоса: