Стив знаком показал, что понимает. Выложи он все сразу, с этим давно было бы покончено, и теперь он находил свое упорство нелепым.

— Жена ваша вне опасности. В этом врач уверен. Тем не менее она в шоке. Как бы она себя ни вела, что бы ни говорила, вы должны сохранять спокойствие.

Стив не очень представлял себе, что скрывается за этими словами, и, чувствуя в горле комок, послушно ответил:

— Обещаю вам.

Он знал только одно: сейчас он увидит Ненси, и ощущал холодок в спине, следуя за сестрой по коридору, лейтенант шел сзади, стараясь не стучать сапогами.

Они поднялись не на лифте, а по лестнице, дошли до пересекающихся крестом коридоров. Потом Стив так и не смог вспомнить, повернули они вправо или влево.

Они прошли мимо трех открытых дверей, но он старался не заглядывать внутрь. Из четвертой палаты вышел врач, подал знак сестре, что все в порядке, внимательно посмотрел на Стива и пожал руку лейтенанту.

— Как поживаете, Билл?

Эти слова запечатлелись в памяти Стива, как если бы означали нечто чрезвычайно важное. Ноги у него подкашивались. Он насчитал слева вдоль стены всего три койки, а не шесть, как представлял себе утром. На той, что у окна, сидела и читала старуха. Другая женщина, с заплетенными в косы волосами, полулежала в кресле; третья, казалось, спала и тяжело дышала. Ни в одной из них он не узнал Ненси. Она была по другую сторону палаты, где стояли еще три койки, одну из которых скрывала от Стива дверь.

Когда он увидел жену, он произнес ее имя сначала шепотом, потом повторил его громче, стараясь придать голосу веселые нотки, чтобы не напугать Ненси. Он не понимал, почему она смотрит на него с таким откровенным ужасом, что сестра сочла нужным погладить ее по плечу, приговаривая:

— Вы же видите, ваш муж здесь. Он счастлив, что разыскал вас. Все будет хорошо.

— Ненси! — позвал Стив, не в силах больше скрывать тревогу.

Он не узнал ее взгляд. Бинты, обматывавшие голову до бровей и закрывшие уши, вероятно, изменили ее лицо — оно было до безжизненности белым, а бескровные губы показались Стиву иными, чем раньше. Он никогда не видел их такими тонкими, такими по-старушечьи сжатыми. Стив был готов ко многому, он мог и должен был предвидеть, что Ненси изменилась, но он не ожидал увидеть такие глаза: в них застыл страх перед ним, и Ненси внезапно отвела их.

Тогда он шагнул вперед и осторожно взял одну из рук, покоившихся на одеяле.

— Ненси, маленькая, прости меня.

Ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее ответ.

— Замолчи… — сказала она.

— Я здесь, Ненси. Все хорошо. Доктор уверен, что ты скоро поправишься. Мы…

Почему она все время отказывается смотреть на него и отворачивается к стене?

— Завтра я съезжу за детьми в лагерь. С ними все в порядке. Ты увидишь их…

— Стив!

Она как будто хочет, чтобы он наклонился к ней поближе.

— Да, я слушаю. Я так счастлив, что разыскал тебя.

Знаешь, как я ругаю себя за глупость!

— Тише!

Да, она хотела говорить, но сначала ей пришлось перевести дух.

— Тебе сказали? — спросила она, и Стив увидел, как слезы брызнули у нее из глаз, а зубы сжались с такой силой, что он услышал, как они скрипнули.

Сестра коснулась его руки, словно подсказывая ответ, и Стив пробормотал:

— Конечно, сказали.

— Ты когда-нибудь простишь меня?

— Но, Ненси, я же сам прошу у тебя прощения, это я…

— Тише! — повторила Ненси.

Она медленно повернула голову и посмотрела на Стива, но, когда он наклонился, чтобы прижаться губами к ее лицу, вдруг оттолкнула мужа слабыми руками и вскрикнула:

— Нет, нет, не могу!

Он обескураженно выпрямился, и вошедший в эту минуту врач заторопился к изголовью ее койки, а сестра шепнула:

— Уходите! Сейчас ее лучше не трогать.