Она — Чандра Моуран, наследница огромного состояния.

Неудивительно, что Лукас не сказал ей, кто она такая.

Лукас Бродерик — скользкий, самонадеянный тип, юрист, создавший себе репутацию грязной игрой… и победами, если его подзащитный был богат и мог хорошо заплатить. Немало жертвователей, знакомых Чандре, имели с ним дело. Задумав прибрать к рукам ее состояние, он заигрывал с ней и, в конце концов, обвел ее вокруг пальца.

Точно так же, как Стинки Браун много лет назад. Мудрая бабушка постаралась выяснить прошлое Стинки, и, когда она завалила Чандру гнусными историями о других богатых девушках, которых обхаживал Стинки, а потом Чандра и сама застала его в постели с Холли, она сбежала от всех от них.

Лукас Бродерик — ее враг. Его омерзительные афоризмы неприятным эхом отзывались в укромных уголках ее души.

Низкий, глубокий, с протяжным выговором голос, любимый голос, она услышала впервые, когда пряталась от родных в шкафу у Моуранов. И этот голос давал ужасный совет ее родственникам:

«Я… совершенно безжалостен… найти людей, которые захотят кое-что сообщить про нее…»

Никто из них и не подозревал, что она прибыла на ранчо и подслушивала у дверей библиотеки, как Лукас клялся ее родным, что опротестует завещание и погубит ее.

Чандру затопил новый поток воспоминаний.

Она вновь стала ребенком, очутилась в Индии и крепко держалась за руку строгой бабушки, пока темнокожий мужчина в белой чалме разбирал пол ветхой лачуги. Она вновь в ужасе уставилась на зияющие глазницы крохотного черепа, на пыльные кости и истлевшую ткань, погребенные в ящике под древним прогнившим полом. Она истерически рыдала над останками бедной погибшей девушки, потому что откуда-то знала, что это она в прежней жизни была погребена в этой неглубокой могиле.

Когда-то Чандра уже жила, но никто из нынешних родных так и не поверил ей — даже бабушка. Даже когда она привела их к своей могиле.

Ее увезли обратно в Техас с решимостью уничтожить все ее воспоминания о прежней жизни.

А потом Чандра увидела розарий и темноволосую девочку, высыпающую из корзины розы, которые Чандра собирала с такой любовью. Девочка кричала и топтала цветы тяжелыми ковбойскими сапогами, а Чандра только умоляла: «Не надо, Холли…»

Холли, ее красавица кузина, которая так завидовала Чандре и тому, как они с бабушкой любили друг друга… В конце концов, Холли завоевала Стинки — потому, что она всегда отнимала все принадлежащее Чандре.

Далее Чандра оказалась в стенном шкафу в холле ранчо Моуранов. Она явилась домой после двенадцатилетнего отсутствия — потому, что бабушка написала ей, умоляя простить и сообщая, что намерена поручить ей контроль за состоянием Моуранов. Но когда Чандра позвонила на ранчо из Мексики, Стинки заявил, что бабушка скоропостижно скончалась и ей незачем возвращаться.

Чандра все же появилась дома в день похорон — только для того, чтобы застать Холли и остальных в библиотеке, замышляющими опровергнуть завещание бабушки. Услышав голос Лукаса и поняв, что он уходит и может застать ее у дверей, если она не убежит или не спрячется, Чандра спряталась в шкафу.

Она вспомнила увядающие розы в холле, непривычную атмосферу одиночества и запустения, воцарившуюся в доме после смерти бабушки. Но отчетливее всего ей вспомнилось, как околдовал ее голос Лукаса. Чуть рокочущий, глубокий и растягивающий слова голос пообещал ее родным опровергнуть завещание и распустить слухи, что Чандра в Мексике брала взятки. Лукаса наняли, чтобы погубить ее.

Его жестокие слова всплыли в ее памяти, подтверждая ужасную догадку:

«Совершенно безжалостен… надо найти людей…»

В потоке застывших образов Лукас предстал перед ней таким, каким она видела его в приоткрытую дверь шкафа, в котором пряталась в тот день. Ее влекло к Лукасу, несмотря на исходившую от него ауру гнева и высокомерия.

Его серые глаза напомнили Чандре цвет тлеющего под пеплом костра. Его лицо было жестким и самоуверенным. Но, несмотря на все это, она, глупая, вообразила себе, будто под этой жестокой, эгоистичной наружностью кроется некая внутренняя боль. Надеялась, что сможет смягчить и прогнать эту боль.

Но хуже всего было то, что она ощутила слепящий поток чувств, влекущий ее душу к нему. Несмотря на то, что он ее не видел, он тоже почувствовал этот поток. Он застыл посреди холла, обыскивая взглядом каждую нишу и каждый угол. Он окликнул ее, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не отозваться. Наконец, когда Лукас шагнул к шкафу, Чандра в отчаянии принялась считать в обратном порядке, чтобы разорвать узы.

Как ни странно, прием подействовал.

Но когда Лукас вышел из дома, ей захотелось броситься за ним следом.

Потому что, каким бы безумием это ни показалось другим, она знала, почему какая-то таинственная сила притягивает ее к этому человеку. С непостижимой уверенностью она знала то, во что не поверила бы ни одна другая женщина в здравом уме: она была знакома с Лукасом прежде.

Так же, как знала: Лукас — тот самый человек, которого она искала всю жизнь, сама о том не подозревая. Каждый сомнительный приятель, против которого возражали ее родные и друзья, даже Стинки, был очередной попыткой найти его, единственного.

В ее прежней жизни их любовь была запретной. Из-за нее Чандру убили. И он тоже погиб ужасной смертью — бросился под поезд, — когда сестра Чандры солгала ему, что Чандра бросила его и убежала.

Каким-то образом она чувствовала его присутствие в этом мире — и стремилась найти его.

Но ее новые родные, за исключением бабушки, никогда не понимали Чандру и всегда были настроены против нее. Они намеренно наняли Лукаса, чтобы уничтожить ее.

Она вспомнила, как после его ухода долго сидела в шкафу, чувствуя опустошенность и безнадежность. Как хотела броситься следом за ним, но не позволила себе.

А потом кто-то открыл дверцу шкафа.

Почему-то она не может вспомнить лицо этого человека. Но голос, приветствовавший ее, был знакомым.

— Добро пожаловать домой, Бетани. Я поджидал тебя. Как ждал бабушку в тот день… когда она умерла.

Бабушку… убили?

Она рванулась, но сильные руки удержали ее.

— Есть!

Чандра помнила ослепительную вспышку шприца, головокружение, тепло от наркотика, растекающегося по вене, пока весь мир не стал ярко-белым и ее не осенила догадка: она умирает.

Но каким-то образом она избежала смерти.

Кто открыл дверцу шкафа?

Что случилось потом?

Кто пытался убить ее?

Неужели Лукас?

Почему она не может вспомнить?

Перед ее мысленным взором возник труп мужчины, завернутый в пластик.

На этот раз Чандра разглядела лицо трупа. Даже вспомнила его имя — и содрогнулась.

Мигель Сантос.

Ее шофер из Мексики.

Бедный милый Мигель!

А потом она вдруг оказалась на шоссе, босая и хромающая, в заляпанной кровью одежде. Чьей кровью — Сантоса или ее собственной? Она сжимала в руке пистолет и бежала наперерез слепящим белым огням.

Она вспомнила, как сигнал рявкнул прямо перед тем, как она рухнула посреди шоссе.

Но дальнейшие воспоминания так и не возникли.

О Господи…

Неужели она совершила убийство?

Дрожащая, перепуганная до смерти, она забралась в постель, стараясь держаться как можно дальше от Лукаса.

Кто он — этот нежный любовник прошедшей недели?

Чуждый щепетильности охотник за состоянием? Юрист, которого ее родные наняли, чтобы погубить ее?

Бабушка часто повторяла, что она, Чандра, совершенно не разбирается в мужчинах.

Чандра разглядывала Лукаса. Его смуглое лицо выглядело таким же молодым, расслабленным и невинным, как лица его сыновей во сне. Он никоим образом не производил впечатления коварного чудовища, каким, как убеждала себя Чандра, он был.

Слеза выкатилась из уголка ее глаза. Затем вторая. И наконец Чандра беспомощно зарыдала.

Какое объяснение даст ей Лукас утром?

Он притворялся, будто любит ее так глубоко, так страстно, и ей казалось, что она не сможет прожить и часа без его любви.