— Ты не думай, — сказал Роджер. — Я, конечно, благодарен Пирри. Но мы, наконец, поняли, что можем обойтись без него. И я очень рад этому.

Уже светало, когда Джон и Уилл заступили на вахту. Джон вышел в сад и осмотрел поле недавнего сражения. Ярдах в пятнадцати от дома лежал молодой мужчина лет двадцати пяти, с простреленной головой. Другого убитого граната превратила в развороченное месиво. Зрелище было ужасное. Джон подозвал Секомба, они оттащили трупы подальше от дома и спрятали за грудой бревен.

Секомб с отвращением посмотрел на свои руки.

— Иди в дом и умойся, если хочешь, — сказал Джон. — Я один побуду. Все равно скоро подъем.

— Спасибо, мистер Кастэнс. Грязная работенка. Нет ничего хуже войны.

Когда он ушел, Джон еще раз обогнул дом. Оружия он не нашел, — только несколько гильз да искореженную винтовку. Никаких следов Пирри и Джейн не было. Унылая пустынная долина простиралась вдаль, утопая в предрассветной дымке. Джон хотел было крикнуть еще раз, но передумал. Бесполезно.

Вернулся Секомб. Джон взглянул на часы.

— Ладно. Можешь будить всех.

Завтрак был почти готов, уже проснулись дети, как вдруг…

— Боже мой! — воскликнул Роджер.

Джон посмотрел в окно. По садовой дорожке неторопливо шагал Пирри, по обыкновению зажав винтовку подмышкой. Следом за ним шла Джейн.

— Пирри! — закричал Джон. — Черт подери, где вы были?

Пирри слегка улыбнулся.

— Не кажется ли вам, что это не совсем деликатный вопрос? — он кивнул в сторону сада. — Вы уже навели порядок?

— Вы все слышали?

— Трудно было не услышать. Гранаты не попали в дом? — Джон покачал головой. — Я так и думал.

— Они смылись, когда стало слишком жарко, — сказал Джон. — Только я не понял — почему.

— Может, их разочаровал огонь со стороны? — невозмутимо спросил Пирри.

— Со стороны?

Пирри махнул рукой на небольшой холмик справа от дома.

— Так, значит, вы стреляли оттуда?

— Конечно!

— Конечно, — повторил Джон. — Теперь мне все ясно. А я-то думал, кто из нас мог попасть в такую мишень почти в темноте? Да еще так точно попасть. — Он взглянул на Пирри. — Значит, вы слышали, как я вас звал, когда все уже кончилось? Почему вы не ответили?

— Я был занят, — усмехнулся Пирри.

Этот день прошел спокойно, они продвигались дальше без всяких препятствий, разве что довольно медленно. Теперь путь лежал в основном через вересковые поля. Иногда приходилось сворачивать с дороги и продираться сквозь заросли вереска, идти берегом какой-нибудь речушки или ручья.

Солнце палило нещадно, и Джон объявил привал на обед пораньше, а потом велел женщинам отвести детей в тень густой листвы платанов.

— Разве нам не надо торопиться? — спросил Роджер.

Джон покачал головой.

— Отсюда уже рукой подать. До наступления темноты будем на месте. А дети очень устали.

— Я тоже, — сказал Роджер. Он лег на сухую каменистую землю, сцепив руки под головой. — А вот Пирри, похоже, не устал.

Пирри что-то объяснял Джейн, показывая на юг.

— Она не прирезала его, — добавил Роджер. — Еще одна сабинянка. Интересно, на кого будут похожи маленькие пиррята?

— У Миллисент не было детей.

— Может, из-за него. Но, скорее всего, она сама не хотела. Миллисент была из той породы женщин, которые не очень-то стремятся обременять себя детьми. Ребенок спутал бы ей все карты.

— Кажется, что вся история с Миллисент была очень-очень давно, — сказал Джон.

— Время — странная штука. Сколько прошло с тех пор, как я вытащил тебя из кабины крана на твоей стройке, помнишь? А кажется, будто прошло уже полгода.

К северу от Кендала их взору предстали ставшие уже привычными мрачные свидетельства того, в какого хищного зверя может превратиться человек. Горящие дома, крики страданий и дикого ликования, обезображенные трупы… Повсюду стоял солоновато-сладкий запах разлагавшейся плоти…

Они шли все дальше и дальше. Вокруг простирались унылые, без единой травинки, вересковые равнины. В безоблачном небе щебетали жаворонки. Однажды ярдах в трехстах они вдруг увидели оленя. Пирри бросился наземь, чтобы получше прицелиться. Но не успел он выстрелить, как олень умчался прочь и скрылся из виду. Даже издалека было видно, как он истощен.

Часов около пяти они вышли к реке. Голые каменистые берега стискивали бурные стремительные воды. Анна стояла рядом с Джоном. Впервые с тех пор как они покинули Лондон, она выглядела спокойной и даже счастливой.

— Дома. Наконец-то.

— Осталось мили две, — сказал Джон. — Ворота покажутся еще раньше. А знаешь, вверх по течению есть брод — почти до середины реки выложены камни. Мы с Дэйвом в детстве там ловили рыбу.

— Я и не знала, что в Лепе рыба водится.

Джон покачал головой.

— В долине рыбы нет. Во всяком случае, нам ни разу не попадалась. Вряд ли она заплывает так далеко. А здесь, внизу, много форели. — Он улыбнулся. — Будем ловить ее сетью. Надо же разнообразить свое меню!..

Анна улыбнулась ему в ответ:

— Да, дорогой. теперь я верю, что все наладится. Мы опять будем счастливы.

— Конечно! Я ни одной минуты не сомневался в этом!

— Вот она — долина Слепой Джилл, — объявил Джон. — Ну, молодец Дэйв. Солидно, ничего не скажешь.

Мощный бревенчатый забор начинался сразу от края воды, перекрывал дорогу и тянулся к холмам.

Джон и Пирри шли чуть впереди остальных.

— Великолепная работа, — сказал Пирри, с уважением разглядывая частокол. — Когда мы будем по ту…

Резкая пулеметная очередь оборвала его на полуслове.

Джон растерялся.

— Дэйв! — закричал он, когда прошла минутная оторопь.

В ответ — новый шквал огня.

«Дети!» — опомнившись, Джон бросился прочь от ворот.

— Все — в канаву! — крикнул он. Мэри уже прыгнула в придорожную канаву, таща за собой Дэви и Спукса. Джон подбежал к ним и лег рядом.

— Что происходит, папочка? — спросила Мэри.

— Откуда стреляли? — Анна испуганно смотрела на него.

Джон кивнул на частокол.

— Оттуда. Все здесь? А кто там на дороге? Пирри!

На дороге лежала маленькая щуплая фигурка.

Джон рванулся вперед, но Анна схватила его за руку:

— Нет! Не смей. Подумай о детях, обо мне!

— Я только оттащу его с дороги. Они не станут стрелять.

Всхлипывая, Анна позвала дочь, и они с двух сторон вцепились в куртку Джона. Пытаясь вырваться, он увидел, что кто-то выскочил из канавы на дорогу.

— Джейн! — изумился он.

Даже не взглянув на частокол, девушка подхватила Пирри за плечи, легко приподняла его и потащила к канаве. Бережно опустив суженого на землю, она уселась рядом и положила его голову себе на колени.

— Он… мертв? — спросила Анна.

Из виска сочилась кровь. Джон осмотрел рану. Ничего страшного — пуля лишь содрала кожу, хотя и с достаточной силой. Пирри был без сознания.

— Будет жить, — объявил Джон. Взглянув на него, Джейн заплакала. — Возьми у Оливии бинт и вату.

— Но почему? — Анна с тревогой и недоумением смотрела на мрачную стену. — Почему они стреляли? Что случилось?

— Это ошибка, — отозвался Джон. — Конечно, ошибка. Сейчас все выяснится.

— Не пущу! Они убьют тебя! — закричала Анна, увидев, как Джон привязывает к кончику палки белый носовой платок.

Джон покачал головой.

— Нет, они не будут стрелять.

— Они только что выстрелили в нас без всякого повода.

— Без повода, говоришь? Целая банда, вооруженная до зубов, по-твоему, не повод? Я тоже хорош — мог бы сообразить, что всем нельзя показываться.

— При чем тут они? А Дэвид?

— Его там нет, наверное. Едва ли Дэвид постоянно дежурит у забора. Одному Богу известно, кто стрелял. Но безоружный парламентер с белым флагом — совсем другое дело. У них нет причин стрелять в меня.

— Но они могут!

— Нет.

Уже на дороге его вдруг охватило странное чувство. Какая-то лихорадочная веселость, и вместе с тем чудовищная усталость. Нечто подобное бывает иногда при сильной простуде. Джон принялся отсчитывать в уме шаги. Один, два, три, четыре, пять… Из отверстия в заборе у самой вершины, на высоте добрых десяти футов от земли, торчал ствол пулемета. «А пулемет, похоже, на платформе стоит», — догадался Джон.