— Я поговорю с ними, — выговорил Дэвид. — Приходи через час. А если нет, может, за это время еще что-нибудь придумаем, а? Ты уж постарайся, Джонни, ладно?

Джон кивнул.

— Я постараюсь. Пока, Дэйв!

Дэвид виновато смотрел на него.

— Передай привет всем… и Дэви.

— Конечно, передам, — выходя из ворот, на брата он не взглянул.

Вернувшись, Джон сразу понял по выражению лиц, что его спутники и не ждали хороших вестей. Иначе — почему же закрыты ворота?

— Как дела, мистер Кастэнс? — спросил Бленнит.

— Неважно. — Он рассказал им все, без утайки. Правда, о предложении Дэвида упомянул небрежно, вскользь.

— Я понял, — сказал Роджер. — Дэвид может взять тебя с семьей, так?

— Он сам ничего не может. Все решает большинство.

— Ты должен согласиться, — сказал Роджер. — Джонни, мы пошли с тобой по доброй воле, и ничего не потеряли. Глупо упускать такую счастливую возможность только потому, что ею не могут воспользоваться все.

По рядам прошуршал тихий шепоток. «А если прямо сейчас, — подумал Джон, — пока они загипнотизированы собственным великодушием, взять Анну, детей — и уйти? Ведь никто не остановит!» Он посмотрел на Пирри. Тот спокойно выдержал взгляд, умиротворенно сложив на прикладе винтовки руки с безукоризненными ногтями.

— Честно говоря, — сказал Джон, не сводя глаз с Пирри, — по-моему, нет никакой надежды, что брату удастся уломать их впустить всех. Им пришлось отказать даже своим родственникам. Если так — остается два пути: либо уйти и искать пристанища где-нибудь еще, либо пробиваться в долину с боем.

— Нет! — закричала Анна.

— Папочка, — сказал Дэви, — неужели ты собираешься воевать против дяди Дэвида?

Все молчали.

— Не обязательно решать прямо сейчас, — сказал Джон. — Можно найти какой-нибудь мирный выход. Вы должны все хорошенько обсудить, пока я еще раз схожу к Дэвиду.

— Я настаиваю, чтобы ты принял предложение брата, Джонни, — сказал Роджер.

— А что вы сами думаете, мистер Кастэнс? — спросил Парсонс.

«Быстро же они успокоились, — с горечью подумал Джон. — Конечно, о чем волноваться — господин позаботится о своих вассалах!»

— Свое мнение я скажу после того, как вернусь, — ответил он. — Обдумайте все как следует.

Пирри молча улыбался. Забинтованная голова, очки в тонкой золотой оправе, невинная улыбка — эдакий благостный старичок.

— Я надеюсь, вы там все разложите по полочкам, — сказал он наконец, когда Джон уже собирался уходить.

— Обязательно.

Если у него еще теплилась какая-то надежда, то она погасла, как только Джон увидел лицо брата. Дэвида сопровождало человек пять — видно, на подмогу часовым. На заборе Джон заметил телефон. Сколько предосторожностей!

— Они против, Джонни, — сказал Дэвид. — Я ничего не могу сделать.

Джон кивнул. Теперь он ясно видел, что Дэвид больше не хозяин в долине.

— Значит, придется нам уйти ни с чем. Да, я передал Дэви твой привет. Очень жаль, что ты его не увидел.

— Послушай, — встрепенулся Дэвид. — Я все обдумал — выход есть. Ты им скажешь: мол, ничего не вышло и придется искать другое пристанище. Но сегодня ночью никуда не уходите. Устрой так, чтобы вы с Анной и детьми спали в стороне ото всех. А потом незаметно возвращайтесь сюда. Вас впустят. Я останусь у ворот на всю ночь.

Если бы не Пирри, Джон, не раздумывая, ухватился бы за этот план. Но с ним…

— Да-да, — задумчиво проговорил он. — Может, и выйдет. Во всяком случае, стоит попробовать. Только как бы твои молодчики не зацепили детей в темноте.

— Не бойся, — порывисто сказал Дэвид. — Как только выйдете на дорогу, дай мне наш старый детский сигнал — помнишь? Свист кроншнепа. Только бы луна помогла!

— Да, — повторил Джон. — Пусть будет так.

— Попасть туда миром мы не сможем, — сказал Джон, спрыгнув в канаву. — Они непробиваемы. Брат пытался уговорить, но все без толку. Значит, есть два пути, я уже говорил — уходить или пробиваться с боем. Как вы решите?

Первым заговорил Парсонс:

— Здесь решаете вы, мистер Кастэнс. Как скажете, так мы и сделаем.

— Хорошо, — сказал Джон. — Первое. Мы с братом очень похожи. Он одет в голубой комбинезон и серую, в белую клетку, рубашку. Присматривайте за ним. Я не хочу, чтобы с Дэвидом что-нибудь случилось.

— Значит, все-таки будем пробиваться, мистер Кастэнс? — спросил Джо Харрис.

— Да. Ночью. А сейчас надо спокойно, без суеты убраться отсюда. Главное — усыпить их бдительность. Пусть думают, что мы смирились. Единственная наша надежда — внезапность.

Они выкарабкались из канавы и вышли на дорогу. Джон шел последним, Пирри и Роджер — рядом с ним.

— Я убежден, что ты поступил неправильно, Джонни, — сказал Роджер.

— Думаю, это будет непросто, — задумчиво проговорил Пирри, — даже, если мы нападем неожиданно. — Он взглянул на Джона. — Может, вы знаете путь в долину через холмы?

— Нет. Это невозможно. Здесь очень крутые холмы. А если нас заметят — камень сорвется или еще что — мы превратимся в прекрасную мишень.

— Надеюсь, вы не намерены штурмовать стену? — спросил Пирри.

— Нет. — Джон пристально посмотрел на него. — Как вы себя чувствуете?

— Нормально.

— Достаточно хорошо, чтобы пройти полмили вброд по горной реке, очень холодной даже летом?

— Да.

Пирри и Роджер недоуменно глядели на него.

— Дэвид возвел эту стену между холмом и рекой, — сказал Джон. — Значит, реку он считал достаточно серьезной преградой — слишком большая глубина и очень сильное течение. Здесь утонуло много людей. Но почти на середине реки есть отмель. Давным-давно, когда мне было лет одиннадцать, я сорвался с обрыва и упал в воду. Если бы не эта отмель, я бы наверняка утонул.

— Ты предлагаешь перейти реку вброд? — спросил Роджер. — Да нас сразу засекут! А выходить как будем? Ты же сам говоришь — у берегов очень глубоко?

Но Пирри, как и предвидел Джон, уже все понял:

— Моя задача — обезвредить пулемет, так? — сказал он. — А остальные?

— Я пойду с вами, — ответил Джон. — Конечно, стрелок из меня никудышный, но сделаю, что смогу. Роджер ты должен быть начеку. Оказавшись под огнем с тыла, они тут же развернут пушки, и тогда вы перелезете через стену.

— Думаешь, получится? — с сомнением сказал Роджер.

— Да. Мне кажется, получится, — ответил Пирри.

Джон стоял рядом с Анной, задумчиво глядя на спящих детей. Дэви, Тихоня и Стив лежали, тесно прижавшись друг к другу, Мэри — чуть в сторонке. Она спала, положив голову на сложенные ладошки. Джон вполголоса рассказал жене о плане Дэвида.

— Почему ты не согласился? — спросила Анна, когда он закончил. — Неужели только из-за Пирри? Господи, ну отделались бы от него как-нибудь, — она поежилась. — Да убили бы, в конце концов! Сколько невинных людей уже погибло. И снова жертвы? Почему ты отказался? Может, еще не поздно?

Солнце уже зашло. В густых сумерках трудно было разглядеть выражение лица.

— Пирри меня вполне устраивает, — сказал Джон.

— Устраивает?!

— Да. Его хладнокровие лишь убедило меня, что я сделал правильный выбор. Да, мы добрались сюда страшной ценой. Да, все, что мы сделали — грязно и отвратительно. Но я не ищу оправданий. Я только надеюсь, что в долине все будет по-другому.

— Так и будет.

— Дай-то Бог. Вот почему я не стану платить за вход предательством.

— Предательством?

— Да. Бросить всех остальных сейчас — предательство.

— Я не понимаю тебя. А разве не предательство по отношению к Дэвиду — то, что вы задумали?

— Дэвид связан по рукам и ногам. Он больше не хозяин в долине. Его слово здесь ничего не значит. Иначе мы были бы уже там. Подумай, Анна! Бросить Роджера, Оливию, Стива, Тихоню! Что ты скажешь сыну? А все эти бедолаги? Джейн… Пирри, да, и он — тоже. Какое бы отвращение ты к нему ни питала, именно Пирри мы обязаны тем, что дошли сюда живыми.