— Ну что ж, с удовольствием. — Де Фариа устроился поудобнее и стал рассказывать.

Он рассказал, что в Каталонии у него остались жена и трое сыновей, что сам он из очень древнего рода, но обедневшего за последние двадцать лет, поэтому ему пришлось пойти на службу. Дрейк внимательно слушал, изредка подходя к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Время летело незаметно. А когда де Фариа закончил свой рассказ и настал черед адмирала, он поведал о том, что родом из Девоншира, что он с родителями и одиннадцатью младшими братьями жили в страшной бедности, пока не переехали в Кент. В двенадцать лет он стал юнгой, потом постепенно дослужился до капитана, благодаря протекции дальнего родственника, сэра Джона Хоукинса, который был богатым человеком и имел несколько кораблей.

В дверь постучали. Адмирал прервал свой рассказ.

— Ну а теперь, мой дорогой друг, — весело улыбнулся он, — я предлагаю вам попробовать самую настоящую английскую стряпню. Правда, мясо испанское, но это ничего не значит. Войдите!

Дверь в каюту отворилась, и вошел Майк. Он был бледен, и руки у него дрожали. Извинившись, он поставил перед де Фариа супницу, что-то прошептал Дрейку на ухо и быстро вышел.

— Ну что ж, интересно попробовать. Буду потом рассказывать жене и детям, чем меня угощал за обедом сам Френсис Дрейк, непобедимый английский адмирал.

Де Фариа аккуратно снял с супницы крышку, заглянул внутрь, да так и замер. Лицо его тут же сделалось мертвенно-бледным, губы задрожали и посинели.

— Ну как вам английская пища? — спросил Дрейк. Голос его на этот раз звучал глухо и злобно.

Супница была доверху полна отрезанных человеческих носов. На самом верху лежало несколько окровавленных золотых монет.

— Выглядит аппетитно, не правда ли? — злорадно ухмыльнулся адмирал. — Особенно с золотом в качестве приправы.

Де Фариа молчал, не в силах оторвать глаз от этого ужасного зрелища.

— Неужели вы думали, что я поверю в вашу глупую сказку про дорогое вино? — продолжал адмирал. — Будь оно так, вы бы оставили его моим матросам, чтобы они упились и вы могли бы взять нас голыми руками, выломав крышки люков. За мою голову ваш король простил бы вам весь херес и всю мадеру Испании. Теперь ешьте, это блюдо приготовлено специально для вас. Будет потом что рассказать жене и детям.

Капитан оторвал взгляд от супницы и посмотрел на Дрейка дикими от ужаса глазами.

— Вы зверь. Вы настоящий зверь. Я… — Он вдруг вскочил и бросился на адмирала, вцепившись ему в горло. Но дверь в каюту тут же распахнулась, вбежали двое матросов и оттащили де Фариа от адмирала, оглушив его ударом по голове.

— Когда он очухается, — спокойно сказал Дрейк, откашлявшись, — заставьте его сожрать это вместе с золотом, а потом повесьте на рее.

Весь трюм и часть палубы возле него были полны изуродованных трупов. Трупы валялись прямо на сундуках, на ступенях трапа… Матросы сидели рядом и деловито чистили мушкеты. Когда на палубе показался адмирал, они тут же побросали работу и вскочили, замерев по стойке «смирно».

— Ну что, ребята, вы славно потрудились, — сказал Дрейк, заглянув в трюм. — Капитан де Фариа просто в восторге от вашей стряпни.

Матросы дружно засмеялись.

— А теперь побросайте все эти туши за борт, пока они не начали вонять. После этого можете откупорить бочонок вина и выпить за упокой души этих бедолаг. Только не забывайте про вахту, двоим обязательно находиться на мостике. И докладывать мне о любом судне, какое только покажется на горизонте. Можете выполнять.

Трупы закончили убирать только к вечеру. К этому времени де Фариа уже болтался на рее, весь измазанный кровью своих подчиненных.

Спустившись в трюм, Дрейк взломал каждый сундук по очереди. Их оказалось ровно сорок.

— Так и есть, — улыбнулся он. — Так и есть.

Все сундуки до одного были набиты золотом и драгоценными камнями. И только в трех оказались серебряные украшения. Такой добычи у него не было ни разу. Даже тот груженный серебром галеон, который он захватил шесть лет назад, не шел ни в какое сравнение с тем, что лежало у него перед глазами. Такая добыча бывает только раз в жизни, и этот единственный шанс Дрейк не упустил. Хотелось громко кричать от радости.

На палубу адмирал выбрался только к полуночи. Руки у него дрожали, ноги были ватными, взгляд отрешенно блуждал по палубе, залитой лунным светом. Кое-как добравшись до каюты, он заперся в ней, достал из бюро все карты, какие только смог найти, и просидел над ними до самого утра.

А утром пришел в себя Питер. Он ничего не помнил из того, что произошло вчера, и даже не поверил, когда ему рассказали. Дрейк сам принес ему в каюту еду. Он поставил поднос на стол и с улыбкой наблюдал, как парень с аппетитом уплетает жареную телячью грудинку и запивает вином.

— Ну что, мой мальчик, скоро ты и сам сможешь нанять себе пажа, — сказал Дрейк наконец. — Теперь у тебя будет больше слуг, чем людей на этом корабле. Что ты на это скажешь?

Питер перестал жевать и удивленно уставился на адмирала.

— Вы, наверно, шутите, — сказал он наконец и растерянно улыбнулся.

— Нет, Питер, я и не собирался этого делать. Напротив, я говорю вполне серьезно.

— Но каким образом? — недоверчиво спросил Питер. — У меня нет денег даже на то, чтобы купить себе домик, в котором я смогу провести старость.

— Теперь у тебя столько денег, что ты сможешь купить себе самый дорогой дом в Лондоне. Да что там дом — целое поместье. — Адмирал засмеялся. — В трюме этой посудины стоит сорок сундуков, доверху набитых золотом. Пять из них по праву принадлежат тебе.

— Но, сэр, я же ничего не… — начал было Питер, но Дрейк встал, похлопал его по плечу и вышел, сказав напоследок: — Выздоравливай побыстрее. Команда состоит всего из десяти человек, поэтому лишняя пара рук сейчас дороже всякого золота.

Когда команда выстроилась на юте, Дрейк вышел на середину, окинул всех веселым взглядом и сказал:

— Ну что, ребята, вчера мы захватили такую добычу, которой давно, со времен конкистадоров, не захватывали в морских сражениях. В трюме этого корабля лежит четыреста пудов чистого испанского золота, не меньше. Королева, на службе у которой мы находимся, щедро отблагодарит каждого из вас за такой подарок английской короне. Все вы сможете вернуться домой, к семьям, каждый из вас, если захочет, откроет свое дело и станет уважаемым человеком. Вам это нравится?

— Ур-ра-а! — дружно грянули десять луженых глоток.

— Вижу, что нравится, — улыбнулся адмирал. — А вот мне — нет. И вообще, при чем тут королева?

Матросы недоуменно переглянулись.

— У меня есть предложение получше, — продолжал Дрейк, меряя шагами палубу перед строем. — Мы, конечно, вернемся на родину, только немного позже. И никому не расскажем о том, где мы пропадали два-три месяца. Но каждый из вас вернется не просто богатым, а сказочно богатым человеком. В казне Ее Величества достаточно денег, чтобы прожить и без этого золота, которое она все равно потратит на то, чтобы палить по испанским кораблям из британских пушек. А мы, я уверен, сможем найти ему более достойное применение. Если моя идея вам не нравится, то скажите сразу, и я поверну галеон к британскому берегу.

— Ур-ра-а! — опять заорали матросы.

— Вот и отлично. — Дрейк кивнул головой. — Тогда хочу предупредить сразу — пьянства на корабле не потерплю. Вахты буду проверять сам, ежедневно и еженощно. Работать придется до седьмого пота. Мы пойдем в Полинезию и там, на одном из островов, до поры припрячем наши денежки. Будем идти вдали от караванных путей. Сейчас каждый корабль, будь то даже англичане, представляет для нас большую угрозу. Больше мне вам нечего сказать, вы все сами понимаете. Разойдитесь по своим местам.

Матросы бросились врассыпную, а адмирал подошел к борту и долго стоял там, пристально вглядываясь в морскую гладь, которая раскинулась на много миль вокруг.

Дрейк давно привык к этому пейзажу, полюбил его и видел в этой безжизненной водной пустыне гораздо больше, чем простой человек в самом живописном сельском ландшафте…