Феникс говорил, что он врач. Интересно, сколько раз ему приходилась латать раны и собирать кости. Демоны ведь бессмертны. Они же не регенерируют или сами исцеляются?

- Наши тела на Земле в той или иной степени могут быть повреждены, так же, как тела людей, - говорит Феникс, дав ответ на мои невысказанные размышления. - Мы можем исцелиться от самых незначительных поверхностных ран буквально за несколько минут, но вот серьезные повреждения делают нас очень слабыми, и мы не можем восстанавливаться. Вот именно, тогда современная медицина приходит на помощь.

Я пальцами провожу по машине, на которой примерно десяток кнопок, с монитором.

- Ваш вид трудно лечить? Или почти так же, как человека?

- По сути, то же самое. Но мы не можем использовать анестезию...

- Погодите. Вы не используете никаких обезболивающих?

На лице Феникса расцветает легкая улыбка, от которой его глаза светятся золотистым цветом.　

- Это лишнее. Поскольку температура наших тел составляет 39,5 градусов, и мы выжигаем эффект от обезболивающих, прежде чем они успевают подействовать.

- То есть они находитесь в сознании, и все чувствуете? Даже во время хирургического вмешательства?

Он кивает.

- Если сперва от боли не теряем сознание.

Холодная дрожь, словно змея, вьется вверх по моему позвоночнику. Как... ужасно.

Мы выходим в коридор, и я указываю на дверь напротив медпункта.　

- Эй, а что там?

- Хранилище, - хладнокровно отвечает он, прежде чем приводит меня в комнату, где играют Каин и Тойол.

Именно так, как я ожидала.

В темных тонах и полностью забита различными играми и гаджетами. Если не обращать внимания на двуспальную кровать и разбросанную одежду, то можно подумать, что ты зашел в Best Buy.

Также везде валяется оружие - пистолеты, охотничьи ножи и кинжалы и то, что я никогда не видела. Мы останавливаемся здесь всего лишь на пару минут.

- Я могу спросить тебя кое о чем? - интересуюсь я, когда мы проходим в гостиную.

- Конечно, - отвечает Феникс и садится на диван, побуждая меня занять место рядом с ним.

- Почему я не могу уйти? Почему не могу увидеться с сестрой?

Он глубоко вдыхает, сцепляя пальцы перед подбородком.

- Ты все же представляешь риск для населения. Если тебя Призовут где-то там, то ты будешь опасна для окружающих, особенно для сестры. Мы держим тебя здесь для твоей же собственной безопасности и их. Не потому что мы жестокие. Как раз наоборот.

- Но, что если меня Призовут здесь? Вы сможете остановить меня?

- Ну, ты не можешь подчинить себе нашу волю, так что твой единственный способ атаки - это физический. А мы сможем... с этим справиться.

Перевод: Мы бы тебя убили.

Ему не нужно произносить слова. Я могу прочитать это на его явно красивом лице.

- Но... как долго? Я не могу вечно оставаться здесь. Не могу сидеть взаперти от внешнего мира до конца своих дней.

Мысль о том, что я больше не смогу встречаться с другими людьми, никогда больше не почувствую на лице солнечный свет, никогда больше не опущу ноги в холодные воды озера Мичиган... если честно это не лучше, чем быть мертвым.

- Мы ищем способ, как остановить Призыв. Может быть, с обучением и наблюдением мы сможем обнаружить признаки вовремя и избежим трагедии. - Он смыкает и разводит руки в стороны, словно пытается схватить мое беспокойство руками.

- А если я не исполню, то для чего буду Призвана? Если ты каким-то образом сможешь предотвратить нападение? Что тогда?

На мгновенье он опускает глаза в пол, словно вес его жалости слишком огромен, чтобы сразу все выдержать.

Когда он снова смотрит на меня, его выражение лица мрачное и.... безнадежное.　

- Мы будем пытаться спасти тебя от самоубийства.

Я загнана в ловушку собственной судьбой, усажена в клетку рукой этой жизни - ничтожной, незначительной человеческой жизни, - с чем пришлось справиться. Если останусь, то буду изолирована от всего, что знаю.

Не больше, чем заключенная в уютной тюремной камере. Если я уйду, то рискую причинить боль людям - убить их. Нет никакого способа остановить это. Никакого способа бороться с этим. Андрас прав. Я родилась грешником и умру грешником. Даже если от собственных рук.

- Должен быть способ...- предложил Феникс. Он кривит губами, словно борется с решением, которое хочет рассказать мне. - Мы возможно, сумеем узнать, что тебя приводит к этому и помочь тебе - научить - бороться с желанием. Особенно с Адриэль...

- Адриэль? Зачем ей помогать мне? Она ничего не сделала, а лишь отсрочила неизбежное.

Феникс хмурится.

- Она спасла твою жизнь, Иден.

- Я бы лучше умерла! - Слова быстро слетают с губ, и я не успеваю остановиться. Я не хотела кричать на того, кто показал мне ничего кроме доброты и заботы, с того момента как меня схватили. Я не привыкла к этому. Я ни к чему подобному не привыкла.

- Я не верю, - говорит он, качая головой. - И ты тоже. У тебя есть предназначение, Иден. Предназначение, которое важнее чем ты или я, или все мы. Адриэль, наверное, увидела это. Мы не знаем, почему она пала, но она сделала это, потому что у нее были причины. Может быть она...- он качает головой. - Неважно.

- Что?

- Я не верю, что она рискнула бы и пала с небес, если бы знала, что надежды нет. Если бы знала, что нет никакого способа вернуться.

Я хочу сказать ему, что он ошибается. Адриэль не та, кем он ее считает.

Шепот в моей голове твердит причинить боль людям, чтобы удовлетворить мой собственный безрассудный гнев, а не заслужить билетик в Рай. Адриэль пала, чтобы привести меня к спасению. Она пала, чтобы поставить нас на колени.

Легион и Каин не вернулись к ужину. Я не скучаю по принудительной болтовне вокруг стола, пока мы едим рагу из дичи и кукурузный хлеб. Вкус божественен, конечно, но все, что я могу ощущать так это горький привкус моей судьбы.

Я умру здесь.

* * *

Я резко просыпаюсь от оглушающего звука металла о металл. Первое, что хочу сделать закричать, бежать, но я всего лишь тихо издаю писк, когда вижу две темные пугающие фигуры, шатаясь, входящие в спальню, которую освещает лишь свет луны, заглядывающей в окно.

- Черт, Ли, ты весишь гребаную тонну! - рявкает Каин, ведя высокого мужчину к кровати.

Я сажусь и натягиваю простынь до самого подбородка. Лилит дала мне ночную рубашку, она красивая, но слишком тонкая. Толстые фланелевые пижамы точно не для нее, а также они не подходят из-за повышенной температуры ее тела.

Моя первая мысль, что Ли ранен, я злюсь на то чувство паники, которое зарождается у меня внутри. Но потом я слышу то, что полностью меня запутывает.

Легион... смеется.

Каин закидывает одну татуированную руку Легиона себе на плечо и ведет его к кровати. Как только он садиться на край кровати, то падает назад и почти касается моей ноги.

- Что с ним случилось? - шепчу я демону со шрамами.

Каин смотрит на меня, как ни странно, его взгляд лишен той обычной злости. На самом деле, он выглядит так... словно его это забавляет.　

- Твой мальчик слегка навеселе.

- Он пьян?

- Нет. Нисколечко, - мямлит Легион, после чего начинает хихикать. - Я справлюсь с любым из вас... с любым из вас в эту же секунду. Помоги мне встать. Я покажу вам. Ни черта вам не светит со мной!

Я обеспокоена, как бы мне этого не хотелось. Волновалась, что что-то происходит. А он все это время напивался.

- Легче, здоровяк, - щетинится Каин, снимая сапоги со своего друга. - Может быть в другой раз. Не хочу помять твое смазливое личико.

- Дерьмо. Собачье. - Легион смотрит вверх, обращая эти серебристые глаза на мой ошарашенный вид, прежде чем он опускает глаза на мои обнаженные плечи и открытые руки. Он приоткрывает рот и совсем другое чувство появляется в его глазах.

Голод.

Я не могу отвести взгляд.

- Ладно, красавчик, - говорит Каин, выпрямившись. - Пора немного поспать. Ты сам в состоянии раздеться. К черту это все.